Алекс Хилл - Передружба. Второй шанс

© Хилл А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Город прекрасен поздней весной. Вдыхаю полной грудью теплый сладкий воздух, наслаждаясь ароматами цветов и окончательно проснувшейся природы. Ненавязчивый ветерок треплет волосы и играет с белой свободной рубашкой, стук каблучков по асфальту похож на ритм модной мелодии. Так и хочется раскинуть руки и обнять весь мир, словно он принадлежит только мне.

Легкой походкой двигаюсь по аллее, немногочисленные прохожие смотрят с восхищением и открытым интересом, вызывая довольную улыбку. Их взгляды ни капельки не смущают, а веселят, пробуждая кокетство и желание подмигнуть кому-нибудь в ответ.

Возле входа в торговый центр замечаю уличных артистов, исполняющих известную джазовую композицию Feeling good. Надрывно кричит саксофон, барабан задает темп. Останавливаюсь, чтобы послушать, и, не удержавшись, принимаюсь щелкать пальцами и качать головой в такт.

– Лисенок? – смутно знакомый голос доносится из-за спины. – Богдана!

Медленно оборачиваюсь и скольжу взглядом по лицам в толпе. Люди расступаются, пропуская высокого русоволосого парня. Мне требуется всего несколько секунд, чтобы выудить из памяти нужное воспоминание и понять, кто именно так уверенно спешит навстречу. Плечи расправляются сами собой, точно я собираюсь оттолкнуть волшебными крыльями свободы всех зевак и остаться с призраком прошлого наедине.

– Не могу поверить, что это ты, – глухо произносит он и широко улыбается.

Горделиво приподнимаю подбородок, позволяя ему как следует рассмотреть меня, и отвечаю спокойно:

– Привет, Богдан.

– Привет! Рад тебя видеть. Замечательно выглядишь.

И чувствую себя так же. Прежняя я наверняка ответила бы язвительно, но я – не она.

– Спасибо, – произношу коротко.

– Я пытался найти тебя. Звонил, писал, – торопливо продолжает мой бывший лучший друг.

Мой первый парень…

Моя первая школьная любовь…

– Да, я знаю, поэтому и заблокировала тебя везде, где только могла.

– Лисенок, нам нужно поговорить.

– И о чем же?

– Как это о чем? О нас! О наших отношениях, о будущем.

Не могу сдержать снисходительной усмешки. Серые глаза напротив горят надеждой, радостью и восхищением. Раньше я могла часами смотреть в них, думала, что вижу целый мир, всю Вселенную, свое счастье, но теперь в них лишь светлые крапинки на темной радужке и черные зрачки.

– Все это уже в прошлом.

– Лисенок…

– Кот и Лисенок остались в прошлом, – заявляю серьезно.

– Но мы оба здесь!

– И у нас разные дороги, Богдан. Ты выбрал свою, а я свою.

Он округляет глаза и отшатывается, точно от толчка в грудь.

– Дай мне еще один шанс, Богдана! Прошу тебя. Пожалуйста…

Неужели он думает, что может просить меня о чем-то? После всего?

Богдан делает крошечный шаг вперед и протягивает руку к моему запястью, но так и не решается коснуться. Из толпы слышится крик:

– Богдана!

– Кто это? – спрашивает Богдан, оглядываясь.

– Мой парень.

Лицо бывшего любимого бледнеет, а в глазах гаснет последняя искорка надежды:

– У тебя есть парень?

– В это так трудно поверить?

– И кто он? Чем он лучше меня? – рычит Богдан, пытаясь скрыть очевидную обиду за стеной злости.

– Всем! Ему важны наши отношения, и он любит меня по-настоящему. Он добрый, сильный и смелый. Его не волнует мнение окружающих, а только я и он. А еще… – выдерживаю театральную паузу, чтобы увеличить силу словесной пощечины, – что бы ни случилось, он выбирает меня. Нас! А не ведется на всякие…

– Богдана! – пространство разрывает громкий вопль, но на этот раз голос звучит выше и тоньше.

– Я тоже люблю тебя, готов на все! Теперь действительно готов! Я изменился, Богдана, ты должна мне поверить. Позволь доказать.

– Слишком поздно. Я счастлива, и мне не нужны твои доказательства, как и ты сам.

– Ты разбиваешь мне сердце, – произносит он, опуская голову.

Гоню прочь внезапно нахлынувшее чувство жалости. Он что, правда сказал это вслух?

– Ты сделал это дважды. – Я добавляю металлическую стружку в голос: – Я справилась, и ты тоже сможешь.

Богдан недоверчиво качает головой:

– Ты какая-то другая.

– Да, я другая. Больше не та мямля Богдана, которая с удовольствием жертвовала собственными желаниями ради тех, кто плевать на нее хотел. Удивлен? Такой я тебе уже не нужна?

Богдан вновь вытягивает руку, а с его губ срывается сбивчивый шепот:

– Ты нужна мне. Только ты…

Сердце сбрасывает цепи, и его гневный стук отдается острой болью под ребрами. Делаю шаг назад, глядя в печальные серые глаза, которые когда-то любила…

– Лисецкая! – раздается снова истошный крик.

– Лисецкая! Ну сколько можно?!

Легкая прохладная подушка падает мне на лицо, громкий топот по деревянному полу отдается в висках. Переворачиваюсь на бок, сжимаясь в комочек под одеялом, и изо всех сил стараюсь удержать нить сна.

– Богдана-а-а! Я сейчас нагребу снега с подоконника и напихаю тебе под одеяло. Я не шучу! – предупреждающе рычит Ася.

И она не шутит. Я знаю эту птичку уже два с половиной года, Ася Воробьева не бросает слов на ветер. Все ее угрозы обычно заканчиваются действиями и моими воплями. Как-то раз она намазала меня клубничным вареньем, которое передала ее бабушка. С кожи оно легко отмылось, а вот с волос… А во время летней сессии Ася вытащила меня в коридор общежития прямо в одеяле и протянула метров десять. Шишка на затылке была размером с еще одну голову. И откуда в этой «полторашке» столько силы?

– Встаю-встаю, – бормочу я и сажусь в постели, не открывая глаз.

Сон не отпускает. Я все еще вижу повзрослевшего Кота и ощущаю прилив гордости и удовлетворения от того, что сумела отшить его как следует.