Мила Дрим - Султанчик

Я не видела его лица, потому как он все это время стоял ко мне спиной. Зато я видела мышцы на его руках и спине, и темные волосы на голове. Хотя, что я говорю? Да здесь все такие были – брюнеты с натренированными телами. Правда, этот мужчина, все же, казался грациознее остальных.

Когда очередной «носильщик» воды направился в сторону дома, тот мужчина, что работал возле колодца, вдруг, обратился ко мне:

– Давай свои ведра, а то до обеда будешь ждать.

Я не сразу поняла, что слова предназначались мне. Лишь когда незнакомец полуобернулся и послал мне чуть сощуренный, изучающий взгляд, до меня дошло, что он ждет от меня ответа.

– Спасибо большое, – мой голос задрожал от волнения. Я подошла к колодцу и поставила ведра. Стараясь сохранять дистанцию между собой и молодым мужчиной, я, сама того не осознавая, пыталась разглядеть его лицо.

А был ли он так молод, как показалось мне на первый взгляд? Скользя взглядом по его профилю, я пришла к выводу, что не могла ответить на этот вопрос. И хотя на смуглом лице почти не было морщин, у этого мужчины было такое выражение, словно он прожил не одну жизнь. Не было здесь ни мальчишечьей задорности, ни беззаботности.

Сосредоточенный взор, ни тени улыбки. Механические, хорошо отточенные движения. Острые скулы и густая, темная щетина. Жаль только цвет глаз не разглядела.

– Забирай, – холодно бросил мужчина.

Я, краснея, вцепилась влажными от волнения, пальцами в ручки ведер. Потянула, левая рука дрогнула – и часть ледяной воды намочила мои шлепки.

– Спасибо, – ощущая лужицу под пальцами ног, я медленно направилась в сторону дома. Лишь бы не упасть. Вот позору – то будет!

Слава Всевышнему, путь до дома я благополучно осилила. Лишь когда дверь за мной закрылась, я смогла облегченно выдохнуть. Все эти минуты напряжение не отпускало меня. Теперь же я могла расслабиться.

– Кызым, идем завтракать, – эбикайка, обернувшись, окинула меня взглядом, – ты что такая?

– Какая? – я сняла шлепки и поставила их на сквозняк.

– Щеки горят у тебя, не заболела ли? – эбикайка заботливо коснулась своей мягкой ладонью моего лба.

– Да жарко просто, вот и все, – я подошла к умывальнику и принялась мыть руки.

– А, а я в окно смотрела, парней там видела, не обидели тебя они?

– Нет, ты что, – промокнув ладони полотенцем, ответила я. – Эбикайка, а кто они такие? Первый раз вижу.

– Да у Шамиль-абзи родня какая-то приехала еще пару дней назад, – бабушка поставила на стол тарелку с блинами и вазочку с вишневым вареньем. – Кушай, кызым. К вечеру приготовлю пироги.

Я, поблагодарив эбикайку, начала есть. Не знаю, что стало причиной моего аппетита – волнение, уютная деревенская атмосфера или же удивительно вкусные блины, но я проглотила три блина. Для меня это был рекорд. После завтрака я, игнорирую бабушкины «я сама», я убрала со стола и вымыла полы на кухне. Невероятно довольная, что от меня есть хоть какой-то толк, я вышла во двор. Там, под тенью яблони, я хотела почитать книгу, которую прихватила с собой из города.

Не успела я приступить к чтению первой главы, как до моего слуха донесся звук открываемой калитки…

Я, подскочив на ноги, поспешила встретить незваного гостя. Пару шагов, и моему взору предстала невысокая, загорелая, как шоколадка, блондинка.

– Айгуль, привет! – протянула она, одаривая меня белоснежной улыбкой.

Не сразу я узнала в яркой блондинке свою прежнюю деревенскую подругу. Только глаза её – голубые, остались такими же.

– Карина? – удивленно вопросила я.

– Ну, а кто же еще!!! Это я!!! – она порывисто обняла меня, и моё лицо обдало ароматом сладкого парфюма. Я, ощущая радость, обняла её в ответ.

– Я тебя не узнала, – честно призналась я, разжимая ответные объятия.

– Как я тебе? – Карина медленно покрутилась на месте.

Я прошлась взглядом по её наряду – крохотные джинсовые шорты, облегающий топ, подчеркивающий немаленькую грудь. На ногах – белоснежные кроссовки. Карина выглядела, как заправская модница. А еще, по сравнению со мной, она казалась мне взрослой девушкой. Моя фигура, пока еще подростковая, не могла похвастаться такими изгибами, как у Каринки.

– Ты так изменилась, Карина, я тебя не сразу признала, – я, вглядываясь в её загорелое лицо, пыталась отыскать знакомые черты. Как вот такое возможно, за такой короткий срок так измениться?

– А ты вот все такая же, – улыбаясь еще шире, заметила Карина, – только вымахала-то как! На полторы головы выше меня!

– Это, наверное, мое единственное изменение. А ты надолго приехала?

– Пока точно не знаю, как надоест – позвоню, заберут. Мы с семьей в Турцию собираемся. А твои где?

– Мои – поехали к родне отчима, в Туапсе.

– Сама-то долго тут будешь торчать? – Карина перебросила через плечо пышную гриву волос. В такую жару ходить с распущенными волосами – настоящее мученье. Никогда не могла так.

– Скорее всего, почти до конца лета.

– До конца лета? – Карина округлила глаза. – Ну, ты отчаянная, подруга.

– Почему же? – я чуть улыбнулась.

– Да потому, что со скуки можно с ума сойти. Вот чем здесь можно заняться? Нет, я рада общению с дедом и бабушкой, но целое лето… Увольте.

– Я пока не думала об этом, – я пожала плечами, – мне кажется, что я найду себе занятие, чтобы, как ты говоришь, не сойти с ума.

– Грядками займешься? – окинув меня насмешливым взглядом, поинтересовалась Карина.

Я рассмеялась:

– Конечно, а ты мне в этом поможешь!

– Я?! Да ни за что в жизни!

В этот момент, в форточку выглянула эбикайка:

– Кызлар (татар. девочки), Касим-абзи (татар. – дядя) заходил утром, у него клубника созрела и горох, говорит, приходите – собирайте, сколько надо. А то пропадет.

Мы с Кариной переглянулись. Через полчаса Каринка занималась тем, чем никогда не собиралась заниматься – возилась на грядках.

У Касим-абзи имелся огород и просторный парник, в котором созревали огурчики и один арбуз. Седовласый, высокий хозяин приветливо встретил нас и, указав рукой в сторону грядок, скрылся от полуденной жары в доме. Я и Карина, поставив перед собой майонезные ведёрка, начали собирать урожай.

Солнце, к тому времени уже стремящееся к зениту, прожигало мне затылок. Эх, надо было хоть эбикайкин платок повязать, чтобы не напекло голову. Я, досадуя на собственную беспечность, срывала то гладкие, теплые стручки гороха, то, размякшие от жары, ароматные ягоды.

– А ты знаешь, у бабы Гули, внук приехал с другом, – веселым голосом сообщила мне Карина. Я подняла на неё глаза – подруга, словно у неё был какой-то план, таинственно улыбалась.

– А что, у неё внук есть?

– Да ты что, не помнишь что ли?

– Не помню вообще, что у неё кто-то был, – я сорвала очередную ягоду.