Мила Дрим - Султанчик

– Кызым, встать можешь?

Я подняла глаза – на меня обеспокоенно смотрело несколько пар глаз. Друг отца, еще какой-то мужчина, а вот стоящий немного в стороне Султан глядел на меня так, словно ничего особенно со мной и не случилось. Что за человек? Ни сочувствия, ни сострадания. Я, конечно, догадывалась, что мужчины и женщины – разные, но ведь человеческие чувства никому не чужды. Сердце снова обожгла обида и ощущение собственной никчемности.

– Айгулька, ты прости, – позади послышался встревоженный голос Фаиля, – ты так в руль вцепилась, что у меня не хватило сил управлять великом.

Фаиль и Шамиль-абзи очень аккуратно убрали в сторону велосипед. Когда друг Руслана делал это, я заметила ссадину на его колене.

– Тебе тоже досталось, – испытывая искреннее сочувствие к парню, произнесла я.

– Да ладно, – Фаиль махнул рукой и как-то виновато посмотрел – сначала на Шамиль-абзи, а потом уже на меня.

Я в этот момент, наконец-таки поднялась на ноги.

– Как, голова не кружится? – не успокаивался Шамиль-абзи.

– Нет, все нормально, – я нахмурилась, ощущая боль в среднем пальце на левой руке, – только что-то палец болит.

– Эх, ты! – Каринка, никого не стесняясь, стукнула по лбу Фаиля. Тот что-то пробубнил в ответ.

– Кызым, да ты не сломала его? – друг отца шагнул ко мне. – Покажи.

– Да не, какой сломала, – я усмехнулась, но с трудом, потому что ноющая боль в пальце не позволяла мне сделать это искренне.

– Покажи, кызым, – настаивал Шамиль-абзи.

Я, краснея от стыда, протянула левую руку.

– Который?

– Средний, – ощущая, как горячий румянец обжигает мне щеки, тихо ответила я. Надо же было именно среднему пальцу получить травму.

– Пошевели, – попросил Шамиль-абзи.

Я сделала то, что он просил. И хотя у меня вроде получилось пошевелить пальцем, я поморщилась от боли. Друг отца заметил это.

– В травмпункт надо, кызым, – изрек он.

– Да где ж тут травмпункт? – выдохнула я. Паника, окатывая липкой, горячей волной, начала подступать ко мне. Один намек на больничное учреждение, и мне становилось плохо.

– 15 км до самого ближнего, в соседнем селе есть точно, – Шамиль-абзи тяжело вздохнул и, словно ища подсказку, огляделся по сторонам.

– А на чем туда добираться? Электричка есть? – Каринка подошла ко мне и обняла за плечи. В этот миг я была особенно благодарна подруге за поддержку.

– Электрички туда нет. Своим ходом надо.

– На великах что ли? – нервно хихикнула я.

– Нет, конечно, – Шамиль-абзи полуобернулся и посмотрел на Султана.

– Может, скорую тогда вызвать? – предложила Карина.

– Ой, нет, ты что! Эбикай распереживается! Не нужна скорая, и больница мне тоже не нужна. Пройдет, – легкомысленно заявила я.

– Султан, ты один за рулем. Выручай. Прошу, Айгулька мне ведь как дочка, – голос Шамиль-абзи, пробиваясь сквозь ноющую боль, поверг меня в состояние легкого шока.

– Яры, – просто согласился мужчина, и у меня подкосились ноги. Каринка, ощутив это, затараторила:

– Да у неё ноги от боли трясутся, давайте быстрее, поехали.

– Мне лишние пассажиры не нужны. Со мной поедет только Айгуль, – сказал, как отрезал, Султан.

Судя по красному лицу Карины, та хотела сказать Султану что-то не очень приятное, однако Шамиль-абзи вовремя вмешался и обратился к моей подруге:

– Ты за подругу не бойся. Лучше пока куда-нибудь уйдите, чтобы бабушка Айгуль думала, что она с вами.

– Ладно, – нехотя согласилась Карина.

Султан стремительной походкой направился к своей девятке. Передняя дверь пассажирского места распахнулась, следом раздался холодный голос:

– Живее.

Я, еще гуще краснея и игнорируя выразительный взгляд Карины, послушно поторопилась к машине. Той самой заветной красной девятке, которую я изучила из окна вдоль и поперек. Прежде чем сесть внутрь, я обернулась и посмотрела на окна бабушкиного дома. Если я не ошиблась, эбикай в это время должна была спать в своей комнате. Если бы это было не так, то она уже давно бы выбежала ко мне на помощь. Хотелось верить, что я вернусь прежде, чем она проснется. Испытывая внутреннюю дрожь и предвкушение чего-то судьбоносного, я, затаив дыхание, села на красное сиденье девятки.

Первое, что бросилось мне в глаза – что внутри машины было чисто. Не было никаких лишних деталей на зеркале – ни ароматизированных ёлочек, ни чёток, ничего. Я пристегнула ремень. Султан завел машину, и через пару секунд красная девятка направилась вверх по улице, где я минутами ранее так запоминающее прокатилась на велосипеде.

Тишина, что повисла в машине, начинала тяготить меня. К тому же, беспокойные мысли стали атаковать меня, и, не в силах более молчать, первой нарушила затянувшееся молчание.

– Спасибо, что согласился, – я посмотрела на профиль Султана. Выражение его лица было сдержанным. В этот миг мне почему-то подумалось, что именно так смотрят хирурги, когда оперируют своих пациентов.

– Пока не за что.

Смуглые пальцы потянулись к магнитоле и нажали на кнопку. Салон автомобиля наполнился музыкой радиостанции «Наше радио». Я отвернулась. Намек понят. Помолчим.

Рядом с Султаном я почувствовала, что мне совсем нечем дышать. Что со мной происходит? Или я действительно так сильно упала? Я спешно приоткрыла окно и подставила лицо теплому ветру. Аромат цветов и сена, запах леса и дороги наполнили мою грудь, и мне стало чуть легче.

Мелькая перед моими глазами, пролетали картинки – зеленые ели, начинающие желтеть поля, покрытая рябью, поверхность озера… А потом, во всю ширь показалось небо – величественное, необъятное. Словно кисть талантливого художника прошлась по серо-голубому небосводу, оставляя на нём причудливые цвета – бледно-розовый, сиреневый, малиновый. Чем дольше я смотрела на небо, тем больше видела его красоту. В эти счастливые минуты я не чувствовала ни боли в пальце, ни стеснения в груди. В этот миг я была свободна.

Затем, вдали показалась заправка, и очарование начало неумолимо разрушаться. Когда Султан завернул на заправку и выключил зажигание, с его губ сорвалось холодное:

– Ничего не трогай здесь.

Я, вспыхнув, негромко ответила:

– У меня нет привычки лазить в чужих вещах.

Возможно, я немного кривила душой, потому как, если приходила к кому-то в гости, то, с позволения хозяев дома, тут же атаковала книжные шкафы и полки. Пока взрослые вели беседу, я находилась в поиске подходящих книг.

Султан ничего не ответил. За него сказал его выразительный, пронзительный взгляд. И снова по моей коже побежали мурашки. Я обняла себя за плечи, и, конечно же, задела травмированный палец. Прикусив язык, чтобы не застонать от боли, я отвернулась.

Захлопнув дверь, мужчина направился к кассе. У меня же появилось несколько минут уединения. Я устало прикрыла глаза. До возвращения Султана я хотела успокоиться. Ужасно волновалась рядом с ним, испытывая столь многообразную мелодию чувств, что совладать со всем этим богатством мне становилось все труднее. Я снова учащенно задышала, и закашлялась – воздух, пропитанный бензином, защекотал мне горло.