Ольга Медведева - Пустой город

– Ты себе сделала запасы?

– Какие запасы?

– Непонятно, что будет дальше. Нас могут закрыть. Ты купи себе макарон, рису, всего остального. Вчера, вечером, разобрали всю туалетную бумагу. Сейчас откроется магазин, люди толпами повалят. Говорят в крупных магазинах, почти всё скупили.

– Ужас. Пойду, возьму с полки макароны, ещё посмотрю, что взять, пока ни кого нет. Агнеша, а мы будем работать?

– Пока, да. Руководство – молчит. Наверное, цены пойдут в гору. Кассир придет, ты отбей свой товар. После 9 часов, могут прийти новые цены.

– Хорошо. Спасибо.

Таисия ходила по магазину, сбрасывала себе в корзину крупы, каши, макароны. Видела, как привезли мясные продукты. Эльшбета приняла товар. Сразу отложила себе и Таисии мясо и куриное филе. Ещё не открылся магазин, а народ стал собираться около него. Тася рассчиталась за товар, пока ни кого не было. В 6.30 двери в магазин открылись. Первыми посетителями стали пенсионеры. Они не разбирались, что клали в корзины. Их руки гребли всё подряд, уже ни кого не интересовали цены. Многие постоянные посетители, рассказывали как в больших супермаркетах, толпы людей стояли перед кассами с большими тележками. Народ готовился к 3-й мировой войне. С полок уходили товары первой необходимости: соль, крупы, каши, мука, дрожжи. Запасались туалетной бумагой и мылом. Теперь очередь дошла до маленьких магазинов, где ещё можно было купить то, что в больших, уже не было. Тася со старшим продавцом не успевали выносить товар и расставлять его на полки. Товар уходил в тележки покупателей. Склад быстро пустел. К вечеру на полках остался товар, без которого каждый мог прожить. Сейчас было не до маслин, не до сухих помидор.

Отработав свои 10 часов, Таисия ехала на квартиру. Хотелось отдохнуть. Ноги гудели, руки были как камень от тяжелой работы. Она несла сетки с продуктами. Хотелось оставить половину на работе, вот только уверенности, что завтра она будет, не было. Поэтому надо сегодня всё принести. От остановки до подъезда, был добрый кусок дороги. Уже виднелся угол дома, сетки становились ещё тяжелее, ноги еле передвигались. Она шла около соседнего дома. Двери подъезда открылись. Вынеслась огромная собака, почти сбившая Тасю с ног. Тася вздрогнула и остановилась. Собака, отбежав несколько дальше, снова подбежала к пакетам Таси.

– Заберите собаку. – Попросила Тася женщину, которая не торопилась выходить с подъезда.

– Она не кусается.

Собака стала рычать. Тася ещё больше напугалась.

– Собаку заберите. – Она смотрела то хозяйку, то на собаку.

Женщина стояла и молчала, помахивая поводком. Тася ещё раз попросила. Она не ожидала такого услышать.

– На Украине пусть собак убирают. Наши собаки не трогают своих.

Женщина развернулась и пошла по дорожке, собака тоже не задерживалась, отошла от Таси и шла сзади хозяйки. Тася стояла, как вкопанная в землю. И так было тошно от всего, а тут ещё тебя на родину отправляют. Очнувшись от шока, тихо прошептала: «А ты ей что, зубы удалила. Не кусается».

Конечно, отношение поляков к животным, совсем не такое, как на Украине. Здесь в каждой квартире собака, а то и две. Животным отдают внимание, приучают детей к такому же обращению. Но, кто знает, что у собаки на уме? Это собака. По Закону, она должна выгуливаться в наморднике и на поводке, а не идти за пять метров от пьяного хозяина. За нарушение Закона предусмотрен штраф в круглую сумму злотых. За этим тоже ни кто не смотрит. Закон нарушается на каждом шагу. Правда надо отдать должное полиции, их много катается на автомобилях и теперь они смотрят только за особами без масок.

В квартире было тихо. Теперь две комнаты были свободны. Жильцы не скоро появятся в них. Ванная комната тоже стала просторней. В ней исчезли личные принадлежности бывших соседей, а вместе с ними – запахи дезодорантов, зубных паст, стирального порошка. Теперь на дверных крючках висело только два полотенца.

В комнате дремала Оксана. Услышав, как отрылись входные двери, ждала соседку, не поднимаясь с кровати. Тася прошла на кухню с пакетами. Поставила их на стул, не разбирая. Без особого настроения открыла двери в комнату.

– Привет. Еле дотащила пакеты. У нас в магазине полки пустые. Раскупили даже дорогой макарон. Я тоже набралась. Кто знает, что завтра будет. Пока будем работать. Что у тебя нового?

– Хозяйка приходила, посмотрела комнаты. Я ей сказала, что у меня нет работы. Вроде, снизит немного оплату. Она смотрела новости. Сказала, что на границе народу больше обычного. Толпы. Люди стоят на ногах. Они сами добирались, без автобусов. Надо посмотреть новости.

– Откуда взяться автобусу. Их не пускают сюда. – Тася сидела на стуле, повернув голову к окну. – Что будешь делать? Хочешь, я поговорю с директором, может, возьмет на работу в магазин?

– Нет, не хочу. Нам сказали на работе, те, которые здесь остались, заплатят за то время, которое будем не работать. – Она немного помолчала, потом добавила. – Я звонила хозяйке на квартиру, она сказала, чтобы я не переживала. Буду ездить к ней 2 раза в неделю, убирать квартиру. То, хватало раза на две недели, а сейчас все дома, мусору прибавится. Её соседка тоже просила приезжать. Теперь наши уехали, оставшимся прибавилась работа. Ещё квартира намечается. С работы женщина тоже едет домой. У неё тоже была квартира для уборки. – Она поглядела на Тасю и глубоко вздохнула. – Должны выжить.

Наступило молчание. Каждая по-своему переживала. Наступило время, в котором не было уверенности ни в будущем, ни в настоящем. Каждый жил одной минутой. Что будет через полчаса, ни кто не знал. Ни кто не знал, где вершатся те самые судьбы, которые заставляют бросать родные, нажитые места и уезжать. Кому поклоняться, кому и во что верить – тоже ни кто не знал. Наступило время уничтожения людей.

Сейчас все молчали. Народ ежедневно получал информацию, что Он обязательно будет болеть этим вирусом, возможен и другой исход. И это страшно. Назывался возраст. Казалось, с прибавлением возраста все мы думаем о Всевышнем. Теперь, ты туда попадешь на полчаса раньше. Эта дурь проникала в серое вещество со сверхскоростью. Очень мало ученых вспоминали о гриппе, как об инфекции, которым болеет основная часть населения весной и осенью.

Оксана встала с кровати со словами, что надо поесть и выпить чая. «Карантин, вирус – это хорошо, только пойдем на кухню. Ты с работы, а я весь день лежу в раздумье. Вот, вот голова треснет. Тоже ещё толком ничего не ела. – Проговорила она. – Сегодня домой звонила. Мне мой муж сказал, если буду ходить на уборки, чтобы здесь оставалась. – Она посмотрела на соседку. – Боится, что его кусок хлеба съем. Живет на моей копейке, а я здесь должна быть. Вот, где сволочь. В мужиках сейчас ничего от мужика не осталось. – Она снова посмотрела на соседку. – Чего ты мрачная? Работа – есть, ребенок – с матерью. Не переживай. Говорят это ненадолго».