Алена Тубол-Карр - Последние каникулы

– Я сниму это, – указывает он на лифчик, я взволнованно киваю. После этого моя грудь также покрывается поцелуями, мое дыхание учащается все больше, а соски предательски затвердевают. Забыв о контроле, Ник обхватывает губами один из них и язычком начинает двигаться, тем самым заставив меня стонать. Другой рукой он берет вторую грудь и гладит её – я чувствую, как намокаю.

Вдоволь наигравшись, Ник спускается и оставляет шлейф из поцелуев по всему животу, а после оказывается между моих ног. Но он не торопится, это безумно мучает и заставляет течь всё больше и больше. Он целует внутреннюю часть бедра, сначала одного, затем другого, а после снимает с меня наконец трусики.

– Малышка, ты вся течешь.

Боже, как он это говорит, словами не передать. На такие грязные выражения я всегда злилась и считала парней неотесанными и ограниченными, думающими лишь одним местом. С Ником всё иначе – он произносит пошлости так, что хочется отдаться ему в ту же секунду. Но все же я заливаюсь краской от подобных мыслей.

– Ник..не говори так, – шепчу я.

– Как? Твоя киска такая влажная, – отвечает он с полным спокойствием и пальчиком дотрагивается до самого слабого места. От неожиданности я свожу ноги, его шея оказывается в ловушке.

– Ого, да ты уже хочешь взять дело в свои руки, – усмехается он.

Я тут же ослабляю хватку – он нежными движениями начинает работать вверх и вниз, наблюдая, как я содрогаюсь.

– Прекрати.. – стону я и краснею.

– Не нравится пальцем? Я тебя понял, – улыбается он, а я закрываю руками лицо. Он разводит мои ноги и наклоняется..Стон вырывается из моих губ, но рук от лица я не убираю. Он медленно и мучительно проводит языком вокруг, а затем отстраняется.

– Так не пойдет. Ты должна смотреть на меня, – требует Ник.

– О Господи, нет.

– Да, малышка.

Некоторое время я упираюсь, но желание берет верх, поэтому, поборов стеснение, я убираю руки. С пунцовым лицом я смотрю на него, а грудь вздымается от возбуждения. Он, довольный моим послушанием, наклоняется ниже и отправляет меня на седьмое небо. Его язык медленно прикасается к самому нежному месту, он гладит мои бедра, а затем целует мои губы, влажные и пылающие. Затем снова проводит языком по клитору, я издаю стон. Он безумно довольный собой, теперь ускоряется – его влажный и теплый язычок двигается вверх-вниз, вверх-вниз. Затем движения меняются на круговые, а после снова пытка в виде медленных поцелуев. Я уже не в силах терпеть:

– Ник, прошу тебя..

– Что? Скажи это вслух, – требует он.

– Продолжай, – на выдохе отвечаю я.

– Твое желание для меня закон, – произносит он и продолжает двигаться вверх-вниз, вверх-вниз, с каждым разом всё быстрее. Я теряю контроль и хватаю его за волосы, мои ноги стискивают его шею, а мое тело взрывается и содрогается. Ник повинуется и целует меня, пока я не отпускаю его. Затем он в последний раз целует меня в живот и поднимается.

– Хочешь надеть сама? – спрашивает он и уже достает из кармана презерватив.

– Да, хочу.

Провозившись немного с этим, я всё же делаю это и весьма неплохо, как мне кажется. Затем он произносит:

– Будет больно. Ты только скажи, и я остановлюсь.

Я лишь киваю в ответ и он осторожно начинает входить. Да, это было действительно больно. Я не хотела подавать виду, но он сам начал опасаться, поэтому спрашивает:

– Ты как?

– Всё в порядке, продолжай, – отвечаю я, слегка улыбнувшись.

Его взгляд полон тепла и внимания. Он колеблется, затем соглашается.

Ник обнимает меня и целует со всей нежностью, при этом продолжает вводить член. Меня охватывает чувство рези и боли, но я забываюсь в его губах и это делает боль не такой важной. Я полностью проникаюсь к нему доверием, а после в одно мгновение чувствую более острую боль – и вот он уже во мне. На простыни капают несколько кровяных капель, а мы лежим и громко дышим.

– Малышка, я собираюсь двигаться. Ты как?

– Нормально, – говорю я и улыбаюсь.

Тотчас же Ник начинает двигать бедрами и первое время от каждого движения боль накатывала. Затем я начала ощущать некую сладость, которая ещё была едва слабой на общем фоне. Толчки были все сильнее, резче, я чувствую его прерывистое дыхание около моей шеи… ещё пару мгновений и он содрогается, а затем падает мне на плечо и прерывисто дышит. Так мы и лежим ещё минут десять, затем Ник надевает трусы и выбрасывает презерватив пакет.

– Я в душ, хочешь со мной? – спрашивает он.

Но я уже едва улавливала его голос, поэтому лишь что-то промямлила в ответ, а затем почувствовала на моей щеке его губы и накрывшее меня одеяло.

Меня разбудил звонок мобильного, это был мой отец. Мне казалось это странным, ведь он давно не проявлял осмотрительности в плане меня и моего воспитания, но я все же взяла трубку:

– Да, пап.

– Ну и где ты, черт возьми, пропадаешь?

Его голос был действительно взволнованным. Бедный папа, я совсем не подумала о нём.

– Прости, что не сказала. Я переночевала у подруги, не волнуйся, – отвечаю я.

– С тобой точно всё в порядке?

– Да, прости..

Разговор прервался – видимо папа понятия не имеет, что ещё можно мне сказать. Не удивительно, нас всегда связывала мама, а с ним у меня никогда не было близких отношений. Затем он вдруг добавил:

– Будь осторожна, серьезно. Я не подаю виду, но я люблю тебя и берегу.

– Спасибо, пап. Я тоже тебя люблю.

Затем он отключился. На экране было 9:00, Ника в комнате не было. Я уже начала было думать, что он уехал к отцу, как он вошёл со словами:

– Не спится без меня?

– Ещё чего, – отвечаю, – меня разбудил звонок от отца.

– Ты должна нас познакомить, – спокойно произносит он.

– Не думаю, что это нужно.

– То есть?

– Ну, он всё ещё погружен в себя после того, как мамы не стало, да и мы не сильно близки, – отвечаю я.

– Ну ладно, поговорим об этом как-нибудь, а сейчас собирайся и приходи завтракать, – с этими словами он чмокает меня в щеку и убегает.

Мне не остаётся ничего, как повиноваться, и я иду умываться. В душе я пропадаю не долго, так как Ник уже ждёт меня, затем одеваю вчерашнее платье и понимаю, что не взяла с собой совершенно ничего. Что ж, придется предстать перед Еленой полностью без макияжа.

Спустившись, я вижу, что Ник заваривает чай, а на столе уже лежат тосты и яичница с беконом. Елены нигде не видно, да и накрыто на двоих.

– А где твоя бабушка? – спрашиваю я.

– А, она ещё в шесть утра уехала в музей, – отвечает он.

– Ого, она явно жаворонок, – усмехаюсь.

– Это да. Присаживайся.

Он ставит чашки на стол и мы принимаемся за еду.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает меня Ник. Я прожевываю кусочек тоста и отвечаю: