Сергей Ленин - ДЕНЕЖКИ

«Ввиду этого Спаситель рассматривает богатство и с другой стороны, как я выше упомянул: „где сокровище“ человека, говорит Он, „там и сердце“ его. То есть, хотя и ничего подобного не случится, но немалый для тебя вред будет заключаться в том, что ты будешь прилеплен к земному, будешь рабом вместо свободного, отпадешь от небесного, не в состоянии будешь помыслить о горнем, а только о деньгах, о процентах, о долгах, о прибытках и гнусных корчемствах. Что может быть бедственнее этого? Такой человек впадает в рабство, более тяжкое, чем рабство всякого раба, и, что всего гибельнее, произвольно отвергает благородство и свободу, свойственные человеку. Сколько ни беседуй с тобой, имея ум, пригвожденный к богатству, ты не можешь услышать ничего полезного для себя. Но как пес в логовище, прикованный к заботам о деньгах крепче цепи, бросаешься ты на всех приходящих к тебе, – занимаешься только тем, чтобы для других сохранить лежащее у тебя сокровище. Что может быть бедственнее этого?» – так толковал 6:21 Евангелие от Матфея Святой Иоанн Златоуст.

– Короче, счастлив тот, у кого отсутствует такая зависимость, – заключил свою речь Анатолий Ипполитович Круликовский.

Наконец, в философский разговор включился наш златоуст Иоанн Иоаннович Сусанин.

– Вот, мужики, вы о деньгах рассуждаете, ищите какие-то научные подходы. А я вам так скажу, не усложняйте жизнь. Не смешите ежика, он и так смешной, – сказал Иван Сусанин.

– Так ведь тема-то не из простых. Она требует неспешного обсуждения, так сказать, научного подхода, – парирует Анатолий.

– А что вы, уважаемый профессор, можете сказать на тему борьбы за социальное равенство людей? – интересуется гость из прошлого.

– Так читай, Иван, по этому поводу книгу Сергея Алексеевича Решетникова, написанную под псевдонимом Сергей Ленин, «Неутопические пророчества». Там, в главе «Россия вперед» в очень ироничной форме эта тематика раскрыта. Найдено лекарство от жадности власть имущих. «Нормы, нормы и еще раз нормы!» – звучит почти по-ленински. Так, научно обоснованные нормы, ограничивающие безграничные аппетиты богатеев, разработанные по этому поводу в Научно-исследовательском институте Обжорства и жизнерадостности, были переведены на все языки мира и нашли повсеместно свое применение. Жизнь на планете изменилась к лучшему. Настал Земной рай, – смеясь от всей души пояснил Анатолий Ипполитович. – А вот сама тема сущности денег еще не нашла своего научного и всеобъемлющего философского раскрытия.

– Да не парьтесь, сейчас я вам объясню, и все встанет на свои места, – с огромной уверенностью в голосе произносит Иван Сусанин. – Вот, к примеру, существует суверенное государство со своей территорией и своим населением. Там очень хорошо размножаются бараны. Их выращивают, мясо пускают в пищу. Из шкур изготавливают теплую одежду, чтобы зимой не замерзнуть. Из рогов производят разные поделки и украшения.

В другой стране живут ремесленники. Они мастерски делают ножи – острые и прочные как дамасская сталь. Короче, у одних есть бараны, у других есть ножи. Ножами удобно разделывать баранов. А владельцам производства ножей негде разводить домашних животных. Встретились ихние вожди и решили открыть торговлю между их странами. При этом постановили, что один нож по стоимости эквивалентен пяти баранам. Я понятно объясняю? – интересуется Иван.

– Понятно-то понятно. Только я не врубаюсь, кто из их вожаков баран. Кто прогадал больше от такого волюнтаристского решения по пропорции обмена животных на ножи? – смеется Анатолий.

– Иван, а если мне, например, баран сегодня не нужен, а я хочу насладится по закону полового притяжения прелестями продажной женской любви. Как мне быть со своим этим самым…, ну, ножом? Или ей рога подарить взамен сладкой услуги? – любознательно посмеиваюсь я.

– Вот мы почти и подошли к главному. Нормальные рыночные отношения характерны чем? Стороны сами договариваются о стоимости товара или о взаимовыгодном обмене, – продолжает рассуждать Иван. – Целый нож девушке за интим отдавать жалко. И она прекрасно понимает, что обмен был бы не равнозначным. Поэтому я выковал маленький, типа перочинного ножик для последующего товарного обмена. Этот новый маленький ножичек в десять раз меньше эталонного образца. А еще он достаточно практичная и нужная вещица. Им можно резать мелкую еду, овощи, фрукты. А также чистить под ногтями и делать маникюр. Короче, мы нашли вход в храм блаженства и выход из товарно-денежного тупика.

– Красиво рассуждаешь, Иван. А если девушке уже не нужно всяких там ножей. Если ей хочется купить себе, например, красивое ожерелье. А в соседней стране только бараны, и ножей там уже завались. Услуги ее сладострастные уже никому не нужны, приелись всем. Что тогда? Как ей удовлетворить свою эстетическую потребность? – вопрошает Ивана Анатолий.

– Вот тут-то женщина и проявила свою смекалку, изобретя прообраз наших будущих денег!

– И как они выглядели?

– Что-то среднее между ножом, бараном и женским детородным органом.

– Напрягаю фантазию, но ничего не могу увидеть.

– Это че, барножпизденьга, что ли?

– Вот вы, Сергей, с Анатолием на двоих имеете несколько высших образований, а у меня школа жизни во многие века. Так я могу с высоты своих познаний прояснить тему денег, о которой вы тут заморачиваетесь, с глобальных позиций мировой истории.

– Ну давай, Иван, просвети нас темных, – улыбаемся мы и начинаем внимательно вслушиваться в мудрость седовласого пилигрима из далекого прошлого.

– Думаю, что ваше кумеканье про то, что количество товара и количество денег должно быть сбалансировано, спора нет. Это закон природы, он сродни тому, что есть день, есть ночь, весна и осень, зима и лето. В природе все должно быть сбалансировано, плавно перетекая одно в другое.

До вашего теоретика Карла Маркса все так почти и было в экономическом развитии цивилизаций. Только всегда пребывали угнетатели и угнетенные или привилегированные и обиженные люди. У кого больше власти и силы, тот и правил миром.

Если в племени было равноправие, а вожака назначали за вполне определенные заслуги из числа своих соплеменников, то и забота была о каждом сородиче. Ценность человека была превыше всего. Коллективизм был на высшем уровне. Все гурьбой шли на охоту за мамонтом. Все вместе его разделывали и готовили на костре для еды. Потом началось разделение труда, стали зарождаться товарно-денежные отношения. Но деньги всегда служили неким эквивалентом для товарного обмена и только.