Семен Винокур - Битва Авраама

И они ответили ему в один голос:

– Мы не хотим идти домой, что нам там делать?!

Хитрый Терах, он знал, что они так ответят.

Вот после этого-то и началось.

Кирпичи выпекались будто сами собой.

Печи выплевывали их несметное количество прямо в тележки. Тележечники ждали, весело приплясывая.

А потом неслись к башне, нагруженные доверху, но счастливые.

Башня росла не по дням, не по часам, а по минутам.

На нее вели две широкие лестницы, одна – с восточной, другая – с западной стороны.

Та, что была с востока, использовалась для подъема грузов, а та, что с запада, – для спуска людей.

Рассказывают, что строители были настолько одержимы своим желанием закончить башню, что, когда по неосторожности кирпич падал вниз и раскалывался, они причитали: «Трудно будет заменить его». Однако если человек срывался вниз и разбивался насмерть, никто не обращал внимания.

Великая идея затмевала разум.

Предчувствие великой победы грело сердца.

Победы над богами. Где такое видано?!

За время строительства башни произошло еще одно событие, которое круто повернуло жизнь Тераха и его семьи.

Месячный срок, названный предсказателями, уже подходил к концу.

По всем признакам Амталей – жене Тераха оставался еще месяц до рождения ребенка.

Она уже радовалась, что смогла выносить его и не попасть под жестокий закон Нимрода.

Что родиться мальчик, она знала точно.

По тому, как он разговаривал с ней.

Как толкался в ее животе, никогда не причиняя боли.

Уже истекал принятый законом срок.

Нужно было продержаться еще один день…

Как вдруг она почувствовала, что ребенок зашевелился в ней.

Не так, как прежде, по-другому.

Амталей проснулась в ужасе.

Мужа не было рядом.

Мальчик говорил с ней.

Она понимала его знаки.

Он решил выходить.

Спускался ниже и ниже.

– Только не сегодня! – подумала она. – Нет! Нет!..

Амталей смотрела на свой живот.

Ее долгожданный мальчик, вымоленный у богов, не мог, не должен был родиться сегодня!

Она гладила живот и уговаривала своего ребенка:

– Ну, я прошу тебя, долгожданный мой, полежи спокойно. Любимый мой, выдержи еще два дня. Только два дня и две ночи, и тогда я обниму тебя, мой сын, моя радость, моя жизнь…

Но он не слушал ее.

Он рвался наружу.

Так, за день до истечения срока ужасного закона, у Амталей начались предродовые схватки.

– Терах! – в ужасе закричала она, хотя знала, что Тераха нет. Он днями и ночами пропадал на строительстве башни. – Терах, что мне делать!? Как же ты нужен мне сейчас, муж мой!

И словно услышал Терах ее молитву.

Распахнулась дверь, и он вошел.

Спокойный, мужественный, любимый.

– Ты здесь, мой Терах! – воскликнула она. И виновато простонала. – Я не могу удержать его!

– Не волнуйся, я знал, что он родится раньше, – успокоил ее Терах.

Он подошел к жене.

Амталей умоляюще смотрела на него: «Мой великий муж, останови его!».

– Не могу, – сказал он. – Боги решают, не мы.

Она заглядывала ему в глаза.

Он обнял ее.

– Я не отдам его! – с трудом выговорила, превозмогая боль. – Не отдам никому!

– Я знал, что ты так скажешь, – произнес Терах.

– Мы ведь так долго его ждали, Терах?! – простонала она.

– Да. Не вовремя он рождается.

– Но мы ведь не отдадим его?!

Она вдруг отстранилась и с ужасом посмотрела на Тераха.

– Царь Нимрод… – начал было Терах.

– Я не отдам его никому! – произнесла Амталей. – Ни-ко-му!

Сейчас она была похожа на волчицу, прикрывающую телом своего единственного волчонка.

Глаза ее метали молнии.

Зубами она была готова вцепиться в любого, кто посмеет приблизиться к ее еще не родившемуся ребенку.

Но внезапно тело ее содрогнулось, с губ сорвался крик: «Не-ет!»

Амталей посмотрела вниз.

Начали отходить воды.

– Не волнуйся, любимая, царь Нимрод не получит его, – произнес Терах.

И она посмотрела на мужа с такой любовью! С такой любовью, что отступила боль.

Да, она улыбалась ему, благодарная и уверенная, что так и будет.

Она знала: ее великий Терах не нарушит слова.

– Я отослал слуг, – сказал он. – Буду сам принимать роды.

– Откуда ты узнал, что это произойдет сегодня?! – удивилась она.

– Я умею читать по звездам не хуже великого жреца.

Терах с нежностью смотрел на жену.

– Нам надо поторопиться, любимая, – он взял ее за руку.

По длинному коридору дворца снова бежал жрец Биш.

И снова в испуге охранники отводили взгляды.

И вот уже приблизилась дверь в покои царя.

И снова Биш остановился перед ней и прошептал:

– Дурные вести, великий царь Нимрод.

Осторожно толкнул дверь и сразу же с порога повторил:

– Я принес тебе дурные вести, великий царь.

И не прерываясь, добавил:

– Над домом Тераха поднялась звезда.

Нимрод держал в руке дымящийся кубок.

Он даже не взглянул на Биша.

Всегда, заходя в покои царя, жрец был готов к тому, что может не выйти отсюда. Что его может обезглавить палач Сиюта или пригвоздить стрелой к стене сам Нимрод.

Но Биш сам выбрал свою судьбу.

Он сам захотел стать приближенным к царю.

А значит, готов был умереть в любое мгновение.

Нет, Биш не жалел ни о чем.

– Звезда мечется по небесной тверди, – произнес он. – Она уже поглотила четыре звезды на востоке, севере, западе и юге.

– Что это значит? – спросил Нимрод.

– Что в доме Тераха родился мальчик… – отрезал Биш.

Нимрод повернулся к нему всем телом.

– …который завоюет твое царство! – закончил жрец.

Дрогнули губы Нимрода.

– Но ведь он должен был родиться только через месяц?

Нимрод в упор смотрел на жреца.

– Боги захотели, чтобы он родился сегодня, – ответил Биш.

– Ты знал об этом раньше? – спросил Нимрод.

– Догадывался.

– И не сказал ему ничего? – усмехнулся Нимрод.

– Я хотел, чтобы для него это было сюрпризом, – зловеще ответил жрец.

Нимрод поднялся и, не глядя на Биша, пошел вглубь зала.

Он размышлял вслух.

– Ты хочешь сказать мне, что Терах, самый преданный мой слуга, мой первый министр, не подчинился моему приказу? – слышался его тихий голос.

– Пока никто не выходил из его дома, – ответил Биш. – Мои шпионы вот уже сутки караулят там. Никто не выходил, никто не привозил повитух. Как будто бы никто там и не родился.

– Но, может быть, никто и не родился? – Нимрод остановился и взглянул на Биша.

– Родился! – ответил Биш.

Нимрод поднял руку, и палец в перстнях уперся в лицо Биша.

Тут же из темноты выплыл палач Сиюта.

Он всегда был начеку.

– Поезжай туда сам, – приказал Нимрод жрецу. – Все проверь, и, если подтвердится, прикажи от моего имени передать ребенка в родильный дом. Скажи Тераху, что я чту его больше всех, даже больше тебя.