Татьяна Буньковская - Вишня

И тут в последний момент он заметил краем глаза под светом фонаря что на ее левой брови у виска виднеется кровоподтек. Совершенно точно его не было утром и в обед!

Вячеслав ухватил ее за локоть прежде, чем понял что делает.

– Что это с тобой? Ты что в аварию попала? – спросил первое попавшееся он.

– О, вы и это знаете… – устало вздохнула она и осторожно, но упрямо высвободилась из его цепкого захвата.

Вячеслав отпустил ее потому что понимал что переступает все мыслимые и немыслимые границы, даже для него эта наглость была чересчур. Он ее не знает, она его тоже, какое ему дело до ее свежей раны на брови? И, кажется, хромота имела другое происхождение, нежели банальная мозоль от ботинка.

– Да я не знал ни о какой аварии! Жду тебя здесь чтобы поговорить… Где твоя машина?

– Слегка помялась, ее эвакуатор уже забрал. Не знаю как так вышло… – пробормотала она и прошла в подъезд. – О чем поговорить хотели, Вячеслав Игоревич?

Он прошел за ней следом, вдыхая тот аромат, который был пусть и не таким явным как утром и в обед, но все еще при ней. Нужно только ближе подойти… Она говорила с ним на «вы» подчеркнуто, очевидно, давая понять, что он перешел на «ты» совершенно без ее согласия. Вячеслав был не дурак чтобы не уловить намек в ее тоне, но поскольку она по глупости была слишком интеллигентной чтобы сказать ему об этом прямо, он продолжал делать что хотел – тыкать ей вполне себе с удовольствием. Когда ему не указывают границы, он нарушает их спокойно и без угрызений совести.

– У меня к тебе личный разговор.– сказал он ей, не отставая от нее в этом подъезде, чтобы нос получил тот заряд приятного аромата, за что Вячеслав практически презирал себя, – Но, наверное, тебе действительно лучше отдохнуть. Я заеду в другой раз. Когда ты на работу?

– С этой физиономией и сотрясением? – усмехнулась она, поднимаясь по ступенькам вверх, по стеночке, явно делая усилия чтобы не свалиться.– Скорее всего, на этой неделе работа для меня окончена… возьму временный отпуск, могу себе позволить!

Она шутила весьма не умело, но так отважно в ее положении, что это невольно вызывало уважение. Она улыбалась, несмотря на боль и держалась вполне себе стойко.

– Сотрясение? – задумчиво переспросил он, поглядывая на нее в этой темноте, опасаясь как бы она не свалилась на него, – У врача то хоть была?

– Пришлось…

– И что же ты в больнице не осталась?

– Не хватало маму пугать! Она итак из-за меня каждый раз за сердце хватается. Не нужно ей знать. Особенно сегодня, у нее же день рождения. Скажу, что продала машину.

Вячеслав не знал может ли взять ее под локоть и помочь. Мало ли как она расценит его этот жест! Но он хотел. И не потому что ему было ее жаль. Просто когда видел что здесь без его помощи не обойдется как с тем террариумом, начинаются действия… которые он в последний момент сдержал. Кажется, несчастной она себя не чувствовала. С сотрясением ходила по городу! Как она вообще добралась? Хоть бы такси взяла…

– Как черепаха? Она понравилась маме? – спросил мужчина, желая поддержать разговор, но совершенно не понимая зачем.

Дамочка явно не в себе, ходячее недоразумение… От таких нужно держаться подальше. Что он и делал с успехом все это время. Но сегодня что-то пошло не так. И он идет за ней следом в темном подъезде, не известно зачем и почему.

– Или Пенелопа тоже попала в аварию?

– Да нет, я успела ей ее подарить! – он услышал как незнакомка с вишневыми глазами издала смешок, и во тьме ключи зазвенели, которые она извлекла из кармана. Неужели она впустит его в квартиру?

Он даже опомниться не успел, как оказался во владениях этой женщины с вишневыми глазами. Жилье было приличное, не так не ухожено как он уж было о ней подумал. Да что там! Идеальный порядок! Правда, кажется, здесь вообще ничего не делали, лишь изредка приходили ночевать…

Мебель не ахти какая дорогая и все остальное тоже, но ухоженное и в хорошем состоянии. Квартира была двух комнатной. Кухня студия… Что же, это даже интересно! У такой как она есть свое жилье, отдельно от мамы. Сама ли она купила? Это неизвестно, однако живет здесь она явно сама. Да и вообще – ее ли это квартира или она ее снимает? Пока он с любопытством, которое не скрывал, рассматривал это жилище одинокой незнакомки, она даже не обращала на него никакого внимания. Очевидно, решила узнать что он от нее хочет. Учитывая то, как она себя чувствовала, это было либо любопытство, что вряд ли, либо, скорее всего, врожденное чувство такта. Которое он никогда в людях не понимал, но пользовался этим без угрызений совести на свою пользу. Вот и сейчас…

Хозяйка квартиры разулась, сняла пальто и шарф, повесила их в прихожей с явным усилием и морщась от боли.

Здесь, когда он привык к свету и рассмотрел женщину с вишневыми глазами хорошенько, было явно заметно – она попала в ту еще передрягу. Ей повезло, что лицо не покалечила окончательно. Царапины на носу, той же брови, счесанная щека, дыра на колготках прямо на колене, которое выглядывало из-под бежевого невзрачного вязаного платья. Она проковыляла в сторону кухонной части, которая была совмещена с залом. Затем попила воды, налив в стакан из графина и, вернувшись к дивану, плюхнулась на него, облокотилась головой на спинку и закрыла глаза.

– Я вас внимательно слушаю.– отозвалась спокойно.

Вячеслав усмехнулся, прошел к умывальнику, достал платок из своего кармана, намочил его и вернулся к ней. Даже если она будет против, он не может оставить ее в таком виде. Сама эта женщина вряд ли в состоянии поухаживать за собой сейчас. Однако она не была против, лишь изредка морщилась на его прикосновения влажной тканью к самым болезненным местам. Затем Вячеслав прошел к ее аптечке, которая по ее словам была в холодильнике.

В пустом до безобразия холодильнике. Она здесь вообще зачем появлялась? Чтобы пыль с мебели стереть?!

Вячеслав обработал раны перекисью водорода вполне умело, поскольку бурная юность научила его обращаться с такими видами увечий, поэтому никакой дрожи и неприятия у него эти мероприятия не вызывали. Даже не смотря на то, что она – женщина. И когда он закончил, эта самая женщина вновь открыла свои вишневые глаза, ожидая что он ей скажет.

– Если бы меня не накачали обезбаливающими и если бы так не гудела голова, я бы выгнала вас взашей. Можете не сомневаться в этом, нахал! Вы вообще в себе? Что вам от меня надо? Это какая-то шутка? Или пан великий вельможа поспорил с кем-то на меня?

На это он прищурил свои хитрые миндалевидные глаза, хмыкнув при этом довольно. Так, кажется она начала показывать зубки, которые у нее, безусловно, были! Но маска интеллигентной женщины с достоинством ей раньше этого не давала. Сейчас ей было не до масок, ей было плохо.