Кирилл Сафонов - Корпорация «СЧАСТЬЕ»

Татьяна возмущенно взглянула на мужа.

– Мне просто кажется, что иногда ты даже не понимаешь, что по-настоящему обижаешь людей. Я бы даже сказала – предаешь их. И это я в тебе ненавижу!

– Ненавидишь? – крикнул Илья.

– Уж извини, – подтвердила Татьяна.

Илье захотелось сказать жене что-нибудь обидное, но он решил не усугублять и без того неприятный разговор и произнес:

– Предаю? Как это интересно я их предал? Я отдаю все Лехе… Да я, мать твою, жизнь ему устраиваю! И, заметь, нам с тобой тоже! Ты бы лучше о нас в первую очередь думала! Леша, Маша…

– Да очень просто, – перебила Татьяна. – Взять хотя бы, как ты преподнес всю эту свою затею. Ты думаешь: «Я ухожу, Леша. Вот тебе подарок» – это прекрасная забота о друге? Илья, ты всегда просто решаешь. Даже, если твои помыслы чисты и прекрасны, ты берешь и просто решаешь, даже не пытаясь для начала просто поговорить с человеком. А может, ему вовсе не нужны твои подарки? Ты не думал об этом?

– Что ты хочешь этим сказать? – Илья шарил глазами в поисках сигарет.

– Да ничего, Илья. Прежде чем сунуть человеку подачку, узнай, не будет ли она для него оскорблением. Благими намерениями сам знаешь, что вымощено. Или нет?

Татьяна вышла из комнаты, хлопнув дверью.

«Какие вы все умные, мать вашу», – прошептал Илья. «И так плохо и так нехорошо. Но в любом случае, уверен, вы потом еще спасибо скажите. Так что, не обращаем внимания».

12

Минаев подъехал к офису в отвратительном настроении. Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро он думал только об одном. О том, что вчера невинно и между делом сообщил ему Илья.

Алексей пытался найти выход из сложившейся ситуации, пытался понять Илью, точнее надеялся, что это просто очередная навязчивая идея его друга или минутная слабость. Но…

Но было очень похоже, что это не так. А следовательно, он в очередной раз сильно ошибся в своем друге. Да, друге. До вчерашнего вечера Алексей считал Илью своим другом – лучшим другом – единственным. А сейчас… Он не знал. Он чувствовал, что его предали. Причем совсем ни по его вине. Он словно тащил за волосы утопающего, и вот когда до берега осталось всего ничего, утопленник вырвался и всем своим весом навалился на него, уже совершенно обессиленного и… теперь тонул он. Шел ко дну со всеми своими надеждами, заботами и мечтами, которым, видимо, не суждено было сбыться.

Вчера Алексей надеялся, что хотя бы Мария, его жена, не увидит в этом ничего страшного и как-то поддержит его, точнее объяснит ему, что все это только действительно на пользу, так сказать к лучшему. Что он и сам прекрасно справится, а Илья… Что ж бог ему судья. В конце концов, каждый вправе делать то, что хочет, даже если это не то, чего хотят окружающие, пускай и близкие люди. Наверное. Но жена молчала. Его жена. Смотрела на него и молчала.

И в этом взгляде Алексей прочитал страх. Она испугалась, она испугалась того, что Илья уйдет. Того, что у него, у Алексея, без Ильи ничего не получится, хотя миллион раз говорила обратное и даже намекала, что вероятно именно так и стоит поступить – разойтись с Ильей. Но когда это стало явью, действительностью, их настоящим – она испугалась. И Алексей увидел это. И ему стало больно, он почувствовал, что и здесь, в его самом дорогом месте, в его уютном маленьком мирке, в котором как он мечтал должно когда-нибудь стать на одного человечка больше, а то и на двух, есть место еще и для сомнений и неуверенности, если не сказать хуже. Он даже не пошел в спальню… а она не позвала.

Он просидел всю ночь в гостиной их четырехкомнатной квартиры в центре Москвы, уставившись в плюющий красками телевизор. Но он не видел ничего, лишь иногда потирал глаза, словно пытаясь стереть эти яркие брызги. Никогда еще он не чувствовал такое стойкое ощущение потери. Не работы нет – об этом он не думал. Друга. Он прекрасно понимал, что теперь между ним и Ильей огромная пропасть и перебраться через нее вряд ли когда-нибудь удастся. Если недавно это была трещина, которую Алексей пытался заделать любыми подручными материалами – стоит лишь замазать это все шпаклевкой, замешанной из времени, и края постепенно сойдутся, и можно будет снова все выровнить и побелить. А на постоянное потрескивание и падающую пыль их отношений он старался не обращать внимание. Но вчера вечером треск усилился, а под конец края трещины разошлись, показав наконец, как мало осталось от их дружбы и как много здесь теперь пустоты, которую больше нечем заполнить. А работа… Работать в «Корсо», как и Илья, он больше не хотел.

Вот так он и сидел, иногда погружаясь в противную дремоту. А потом выныривая из нее в еще более противную реальность.

Утром, тихо собравшись, он выскользнул за дверь и поехал на работу. Решив закончить то, что начинал… с другом.

13

– Леха, привет. Как дела? – голос Ильи звучал так, как будто вчера ничего не произошло. – Я через полчаса буду на работе. Сможем все конкретно обсудить. Ты подумал?

– Да, Илья, – сказал Алексей. – Я тебя прекрасно понял и готов к продаже компании.

– Что значит к продаже? – удивился Илья. – Леха, ты что? Я не хочу ее продавать, я предлагаю ее тебе!

– А я решил ее продать. Половина твоя.

– Леха, постой…

– Пока, Илья, – сказал Алексей и бросил трубку на пассажирское сидение.

14

Илья резко вывернул руль и, не обращая внимания, на громкие сигналы клаксонов встречных машин, и устремился в противоположном направлении.

«Черт с тобой, Леха. Я все равно сделаю так, как решил. Я должен думать сейчас о другом. Я обещал. Прости, но все будет так», – подумал он и сильнее вдавил педаль газа.

Он вытащил телефон и набрал номер.

– Мама, привет, – сказал он, когда на другой стороне телефонного коридора открылась дверь.

– Илюша? – голос матери был одновременно и удивленный и радостный. – Как хорошо, что ты позвонил. Все хорошо?

– Да, мам – все хорошо. Вы как? – сказал Илья и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я тут рядом, сейчас к вам заскочу, хорошо?

– Конечно. Заезжай, – обрадовалась Нина Александровна. – Ты просто так? Или что-нибудь все-таки случилось?

– Да нет, мам, все в порядке. Просто хочу навестить. Ну и надо обсудить кое-что.

– Хорошо. Я тебя жду.

– Да. Давай, мам, до встречи, – сказал Илья и отключился.

Через сорок минут он въезжал во двор когда-то бывший всем для него. Именно здесь он родился и все, что могло произойти с ним в первый раз – произошло именно здесь. «Черт возьми, и напился я первый раз здесь – вон под тем деревом на лавочке», – думал Илья. «Да что там говорить, девчонку тискал в первый раз тоже здесь. И снова на этой самой лавочке, под этим самым деревом. Ленка, помню, звали. Хорошая девка была. Даже интересно где и как она сейчас».