Тамара Черемнова - Для тех, кому за… Вневозрастные сказки-рассказки для молодых душой

Пигалица скептически заметила, что луна светила для всех, а страстные ласки почему-то достались исключительно Гарику, но для себя сделала вывод, что полнолуния нельзя упускать, потому что полная луна пробуждает что-то особенное и в мужчинах, и в женщинах. И многие про себя мечтательно подумали то же самое.

А Гарик заключил: что правда то правда – во всем виновата луна, будоражащая как людей, так и кошек. Такая вот загадка полнолуния…

Ох уж эта луна…

Аннушка открыла дверь своей квартиры и облегченно вздохнула, присев на банкетку в прихожей. Лифт не работает, а как-никак девятый этаж. Это вон ребятня носится по лестницам не зная устали, а ей уже под пятьдесят, ноженьки не носят, как бывало в молодости: птичкой порхала, любой этаж не проблема. Иной раз взбегала наверх, не дожидаясь лифта. Впрочем, насчет ног, это она так, к слову, для солидности, а в действительности ноги у нее вполне здоровые и даже красивые, дай Бог каждой иметь такие стройные ноги на исходе пятого десятка. Вздохнув еще раз, Аннушка проворно сбросила модные сапожки на толстой платформе, сняла пальто, и, оставив магазинные пакеты в прихожей, прошла в залу.

Торопиться было некуда. Странно как-то – при наличии полноценной семьи в День рождения остаться совсем одной: муж на сутках, сейчас на работе, сын в другом городе учится, дочка выскочила замуж за военного и уехала с ним, вестями не балует, не до родителей ей сейчас. Ой, да ладно скрипеть! Аннушка, притворно надув щеки, плюхнулась в кресло и подумала о бутылке шампанского в пакете. Но, в конце концов, не пить же ей в одиночку это шампанское? Она нашла завалившийся пульт от телевизора, наугад щелкнула кнопкой и закрыла глаза. Под бормотание телевизора чуток вздремнула, и сквозь дрему на нее вдруг нахлынуло давно забытое тепло, которого ей так сейчас не хватало. И это ее напрягло. Она прислушалась к бормотанию телевизора и начала разбирать отдельные слова.

– Мы наблюдаем, как городские чиновники претворяют в жизнь данные народу обещания отремонтировать дороги и пустить дополнительный транспорт, туда, где его не хватает в час пик. И даю слово, мы доведем это дело до конца.

– А вот когда засыплют выбоины на асфальте по Малой улице? Этот вопрос нам задает по телефону Геннадий Воронов.

Ну конечно же, это идет переда «Встреча на бис» в прямом эфире. Однако не передача ее так напрягла – голос! Мужской голос отвечающего на вопросы телеведущей. Где-то она уже слышала его, а может, даже и знала когда-то этого мужчину. Мужчина! И в Аннушкиной голове сверкнула молния. Она, подпрыгнув на кресле, уставилась в телеэкран. Там в данный момент говорила телеведущая. Аннушка терпеливо ждала. И вот камера перешла на приглашенного в телестудию гостя. Бородатый мужчина, немного полноват, его показали сначала боком, потом телеоператор сменил ракурс, и на Аннушку глянули до боли знакомые глаза. Да, это были глаза Сергея. Он что-то еще говорил, но Анна не воспринимала слов. Она подошла к окну, горячим лбом коснулась оконного стекла, и память тут же услужливо начала крутить киноленту прошлых лет…

Она была 25-летней женщиной, когда муж оставил ее. Полтора года всего прожили с ним. И бездетно – муж не хотел. Ох, как же обидно было ей, ведь все вроде шло по правилам. Первый поцелуй с этим мужчиной, первая брачная ночь, всю невинность и чистоту девичества преподнесла ему как на блюдечке с голубой каемочкой. А он – сволочь! Лишь в медовый месяц проявлял к ней интерес, будто заглянул в нее, увидел, что там внутри, взял, что полагалось по статусу мужа, и охладел к ней. А потом и вовсе затребовал развод в связи с необходимостью вступить в новый брак. Что должна чувствовать женщина в ее положении? Да, сначала проливала горькие слезы, слыша за спиной язвительные толки соседок, мол, такого завидного мужика удержать не смогла. Чувствовала себя ущербной: все с мужьями живут и детей имеют, а у нее все вышло так бестолково.

Аннушка была щупленькой, личико худенькое, большущие наивные глаза, и ее запросто можно было принять за девочку-подростка, несмотря на то, что прожила уже четверть века. Наверное, и Сергей воспринял ее такой. Он появился в их доме недавно, поселился с родителями тремя этажами выше и однажды увидел, как она, нагруженная сумками, открывала тугую дверь подъезда.

– Давай помогу! – услышала она голос за спиной и, оглянувшись, увидела здоровяка. Пока она разглядывала его, тот ухмылялся на ее взгляд, но как-то беззащитно. Да никто бы, не знавший Сергея, не мог и подумать, что это всего лишь ученик одиннадцатого класса. По внешности ему можно было дать лет двадцать с гаком: развитые формы, накачанные бицепсы. И видный: помесь древней Руси и Востока. Густая шевелюра, зачесанная назад, отливает чернотой воронова крыла, на подбородке пробивается щетина. И ростом выше любого зрелого мужика.

Вот с этой встречи и пошло, и поехало у Аннушки с Сергеем. Катались они на волшебной колеснице, утопая в черном бархате ночи, обсыпанной звездами, плавились их тела в жарком танце любви. Все добирала Аннушка в те ночи, чего не успела постигнуть с мужем. И казалось, ничего плохого у нее уже не случится, впереди только радостное и радужное.

Ан нет, судьба и тут подготовила сюрприз. Однажды на лестничном пролете она встретилась с Сережкиной матерью, тот недавно познакомил их во дворе. Крупная телом женщина как бы случайно толкнула ее. Анька подняла на нее глаза и приветливо улыбнулась.

– Бесстыжая! Это ж надо так смотреть мне в глаза! Хоть бы опустила их, шлюшка! Ты чего ребенка в постель затащила? Совсем рехнулась?

– Какого ребенка? – не поняла Аннушка.

– Моего мальчика – Сереженьку! Ведь парню всего лишь семнадцатый годок, – заголосила мать. – Я на тебя в суд подам за растление малолетнего!

У Аннушки из-под ног поехал пол, она качнулась и инстинктивно уперлась рукой в стену. Как – семнадцатый? Не может быть! Да как он посмел!.. А вот кто чего посмел, Аннушка и сама не могла толком определить: парень приходил к ней, она принимала его, вот и все. Ведь когда в постель ложатся, паспорт не спрашивают, а надо бы. Она кое-как собрала последние силы, увернулась от Сережиной разъяренной мамаши, но, выскочив на улицу, вдрызг разрыдалась.

Вечером, когда Сергей по привычке ввалился в квартиру, Анна почувствовала, как вся ее душевная боль сконцентрировалась в правой руке, ей жутко захотелось дать пощечину по этой улыбающейся довольной морде. Гадкий малолеток! Занесла руку, и… рука ее повисла воздухе, как пригвожденная.

– Никогда не смей этого делать, – чересчур спокойным голосом сказал Сергей, крепко держа ее занесенную для пощечины руку.