Татьяна Максимова - Мышкины заметки

После долгожданного щелчка, медленно открывая глаза, она очень боялась и надеялась одновременно.

Взгляд её замер, то ли от счастья, то ли от удивления, то ли от испуга. Она не могла отвести глаз от экрана. Она видела на нём свой номер. Настал её час, пора идти.

Робко двигаясь по коридору, она опять начала мечтать. Всю дорогу до автобуса она представляла себе разные места, разные сцены, она очень хотела быстрее добраться до места назначения.

Уже сидя в автобусе, она ловила себя на мысли, что дорога очень длинная. Ей казалось, что она едет уже несколько часов, хотя прошло меньше пяти минут.

Смотря в окно, она видела, как автобус проезжает то возле гор, то по мостам, периодически заезжая в туннели.

Вот так, заехав в очередной тоннель, было ощущение, что он никогда не закончится.

Было очень темно, и сыро.

Она уже и не надеялась увидеть свет, как вдруг, далеко впереди темнота начинала рассеиваться. С каждой секундой просвет становился ярче и ближе.

Через несколько секунд свет стал ярким-ярким, таким, что невозможно было смотреть, и она опять зажмурилась.

Открыть глаза её заставил голос. Он звучал, как из-под земли.

– Автобус дальше не идёт, просьба покинуть салон. – прозвучало как-то зловеще, но, в тоже время, приятно.

Она двинулась к выходу. Выйдя из автобуса, она смогла разглядеть окружающую обстановку.

Перед глазами была дверь с надписью: «ЖИЗНЬ».

Она громко закричала, поняв, что попала в нужное и такое желанное место.

А вот что ждало её впереди – совсем другая история.

Задержание произошло на очередном сеансе. Я даже не сопротивлялась. Знала, что рано или поздно это должно было произойти. Длился второй час допроса.

– Почему вы выбрали именно такой способ заработка? – продолжал выяснять следователь.

– Все хотят любви и готовы за неё платить немаленькие деньги. Вот и решила заработать на человеческом горе.

Они считали, что я им помогаю, а на самом деле, они просто приносили мне свои деньги.

Я делала вид, что знаю их жизнь, задавая ряд вопросов, на которые они сами того не замечая давали мне ответ, а я просто им его повторяла.

Потом – всякие магические ритуалы, которые никому не знакомы, сжигание фотографий, жертвоприношение в виде убитой курицы, заговоры и зелье для правдоподобности.

Если всё сделано верно, то любовь не заставит долго ждать.

Они верили.

Для них я была и магом, и экстрасенсом, и колдуньей, которая поможет приворожить, кого надо, осчастливить такой желанной «настоящей» любовью.

– Но к вам шли именно те люди, которые были несчастны и хотели найти настоящую любовь?

– В основном, да. Я рекламировала себя, как ведунья, которая поможет обрести настоящую любовь.

– Вы не боялись, что вас разоблачат?

– Конечно, страх присутствовал, но жажда денег оказалась сильнее. К тому же, все мои сеансы всегда проходили в разных местах. Я всегда их проводила в масках, ссылаясь на то, что это – часть ритуала.

– Вы жалеете о том, чем занимались? – прозвучал очередной вопрос от следователя в надежде, что я раскаюсь.

– Нет. Люди сами приходили, отдавая всё содержимое своих кошельков мне.

Они готовы платить огромные деньги за то, чтобы при помощи какого-то обряда обрести любовь.

Они не способны сами что-то делать для любви.

Им лень бороться со своей гордыней, со своими принципами, со своими страхами.

Им хочется, чтобы их любил принц или принцесса, при том, что сами не являются таковыми.

Единственное, о чем я жалею, так это то, что я сейчас нахожусь рядом с вами, а не со своей семьёй…

Веришь ли ты в свою интуицию?

Немного истории.

Стоя на заправке, я заметила, как к колонке подъехал грузовик. Я не сильна в марках, но был он большой и с кузовом, в котором стояли коровы.

Я была с водителем, и, посмотрев в его сторону, я начала говорить:

– Видишь грузовик с коровами?

– Вижу, и что?

– Не доедут?

В тот момент у меня в голове прям картина была, как они на повороте вываливаются из него.

– Да ладно, не говори ерунду, – смеясь, бросил мне водитель.

– Я тебе серьёзно говорю. На первом же повороте они вывалятся, – произнесла я.

– Шутница и фантазёрка ты.

Грузовик уже заправился и уехал немного быстрее нас. Мы выехали вслед за ним.

Подъезжая к первому повороту, моё сердце начало биться сильнее, ладошки вспотели, мелкая дрожь проскочила по всему телу.

Наша машина остановилась на обочин, перед поворотом. Меня трясло. Водитель на меня смотрел испуганными и в то же время удивлёнными глазами и молчал. Мы оба вышли из машины.

Грузовик с коровами, за которым мы ехали, валялся на боку возле столба.

Две коровы бездыханно лежали на дороге, одна под грузовиком. Ещё одна в конвульсиях билась в кювете. Две убежали в сторону леса от страха.

Водитель, к счастью, живой, метался по дороге и пытался кому-то звонить.

Всё происходящие меня пугало, да и не только меня. Водитель, сидящий рядом, так и не сказав не слова, просто поглядывал на меня.

Что это было? Интуиция? Сила мысли? Сила слова? Вопросов стало очень много в моей голове.

Интуиция – это была именно она. С тех пор, я верю своей интуиции.

Бывали моменты, когда она меня подводила, но выручала чаще.

С этой верой я живу уже несколько лет и не собираюсь от неё отказываться.

Как сказал Альберт Эйнштейн: «Интуиция – это священный дар, а рациональное мышление – верный слуга. Мы создали общество, чтящее слугу, но забыли о даре.».

В силу мысли и в силу слова я тоже верю, но это уже совсем другая история.

Лет семь, а может, восемь мне тогда было. На дворе стоял тёплый летний день. Я тогда у бабушки гостила в деревне.

Детворы у нас там было полно. Родители всех тогда на лето отсылали в деревню.

Моя бабушка была строгой, но справедливой. Пока все задачи, поставленные ей, не выполню, гулять не пускала. У остальных ребят так же было.

В этот день мы с Дашкой справились быстрее всех. А раз уж всё сделано, пора и на речку бежать.

Пришли, на реке никого, мы одни.

Что делать?

Конечно, купаться. Вот и залезли мы в воду. Накупались до посинения. Вылезли часа через два из воды, губы синие, все трясёмся.

Когда на реке собираются взрослые пацаны, они всегда костёр разжигают.

А тут их нет и костра тоже.

А нам-то холодно, надо бы костёрчик. Просто побегать и попрыгать нам не подходило, от этого «колбаса» на ногах не появляется.

«Колбаса» на ногах – это такие красные пятна. Я не знаю, кто это придумал, но звучало забавно.

Вот мы с Дашкой и решили, что сами разведём. Хворост есть, ведь он почти всегда лежал на берегу, собранный и подготовленный нами для костра. Но, блин, беда – спичек-то нет.