Алина Ефремова - Ночь темна перед рассветом

Кажется, Антон не услышал её речи, разворачивая коробочку и вертя в руках тест, от которого исходил едва различимый запах мочи.

– Я люблю тебя, – выпалил он и крепко-крепко прижал её к груди…

На улице был май, поздний вечер, машина под их подъездом, стоявшая там вторые сутки с момента, как он вернулся с секретного заседания ОБП, включила наконец двигатель. Только начавший осыпаться тополь прибило холодной росой, в воздухе стоял плотный аромат зарождающейся жизни. Столпы света от фар прорезали влажную майскую ночь:

– Поздравляю, – ухмыльнулся сотрудник отдела «Э» и вдавил педаль в пол, выворачивая руль влево от тротуара.

Так всё началось.

День

С той майской ночи пролетело девять стремительных месяцев беременности и полтора года жизни Савушки, который из кричащего младенца превратился в пухлого мальчонку. Родительство было таким долгожданным для Ани и Антона, но обернулось тяжёлым испытанием. Всё было совсем не так, как они представляли.

После родов мир перевернулся с ног на голову, всё завертелось вокруг крошечного комочка, орущего, как древний птеродактиль, каждую ночь, мучаясь животом, постоянно срыгивающего, с типичными, простыми, но такими пугающими проблемами: бронхиты с пяти месяцев, аллергические высыпания, температура, желудок… Поздно сел, поздно пошёл – в этом было столько волнения, безысходности, беспомощности, которая изливалась гневом взрослых друг на друга.

«Неужели это то, о чём мы мечтали?» – эта мысль ужасала Аню весь первый год жизни младенца. Она чувствовала вину за то, что рыдала от всего происходящего, что многое совершенно по-другому себе представляла. «Где же это пресловутое счастье материнства?» – и рыдала от этого чувства вины, а ещё от чувства собственной уязвимости и брошенности. Всю беременность Антон, родители, свёкры, близкие подруги – все оберегали её, относились с благоговейным трепетом, а после родов казалось, что она резко превратилась в обслуживающий персонал, молочную ферму, инструмент для поддержания жизни комочка, а не личность, женщину, которой так же нужна элементарная забота и поддержка.

Люди звонили и спрашивали: «Ну как там малыш Савелий?» А про неё никто не спрашивал, как чувствует себя она, мать? Ведь в родах рождается не только младенец, в родах перерождается женщина, становясь матерью, она заново знакомится со своей личностью, это сакральный и болезненный процесс трансформации, который никого не беспокоит, как не беспокоит никого то, что она не спала почти год, её растяжки, испортившаяся фигура, лактостазы, варикоз и множество других проблем, сопутствующих материнству.

Сколько бы ты не пытался подготовиться с помощью книг, передач, разговоров – ты всё равно никогда не будешь готов к родительству. Антон постоянно работал, приходил уставший, а дома его ожидала такая же уставшая растрёпанная жена. Они постоянно будто перетягивали канат «кто больше делает для семьи», словно соревновались, доказывая друг другу – кто больше устал, кто лучше знает.

– Ты можешь мне хоть чуть-чуть помочь? Тебя вечно нет дома, ребёнок полностью на мне, мне тяжело, а когда ты выходной, то не допросишься: спишь и ешь, нас будто не существует. В выходные все дети гуляют с отцами, а я словно мать-одиночка какая-то.

– Ты серьёзно? Я содержу семью вообще-то, а твоя работа – это дом и ребёнок. Чем ты вечно недовольна?

– Ребёнок и дом не имеют выходных и отпуска, я не могу даже ночью поспать полноценно, мне тоже нужно время передохнуть, выспаться.

– Ты женщина, и это твоя работа, твоё предназначение, твоё место.

– Я не женщина, я человек, равный тебе. Ты полюбил меня за то, что я была личностью, но моя личность исчезла в заботе о вас и о доме, я живу вашей жизнью, а не своей… и единственное, чего я прошу, – лишь дать мне немного свободы для моей жизни.

– Разве ты не счастлива? У тебя есть всё, чего ты хотела: ребёнок, семья, отдельное жильё, айфон… Я все силы кладу на то, чтобы у вас всё было, а вместо благодарности получаю лишь упрёки.

– Я не упрекаю тебя. Ты постоянно говоришь, что мы команда, мы – одно целое, но на деле ты живёшь своей жизнью, а мне приходится жить твоей.

– Это и есть счастье для женщины, миллионы об этом мечтают.

– С чего ты взял на себя право решать, что для меня счастье?

– А что, не так?

– Антон, я счастлива, что вы у меня есть, ты и Савелий, я не спорю, но я хочу большего, стать ещё кем-то, помимо мамы и домохозяйки.

– Да, и кем же? – язвительно спросил её муж.

– Мне надо найти себя.

– Где? Ты мнишь себя деятелем искусства, крутым бизнесменом? Все твои идеи – полная глупость, они не несут практической пользы ни тебе, ни семье, ни человечеству. Не смеши меня, пожалуйста, хотела бы – давно стала, сейчас ты пытаешься переложить на меня ответственность за свою несостоятельность.

– Когда мы познакомились, ты восхищался мной!

– И сейчас восхищаюсь, ты отличная жена.

– Личностью, а не тем, что я отличный придаток!

– Хватит пороть чушь, мы больше не будем это обсуждать, – отрезал Антон. – Я тебе последнее скажу, ты неблагодарная, вечно требовательная, при этом неряшливая и безответственная вздорная девка. Раньше, может, я и восхищался, но давно уже не восхищаюсь, мне просто смешно. И не надо лить слёзы! – возмутился он, увидев, что Аня плачет, уткнувшись в окно машины. – Ты сама прекрасна знаешь, что без меня ты никто и ничто, сейчас тяжёлые времена, и мне нужна поддержка, а не претензии.

Они не разговаривали до ночи, пока Сава окончательно не уснул. Измученная бесконечным укладыванием, Аня выползла из спальни, молча доделала ужин, молча подала его к столу, молча умылась, уложила сына и легла спать. Антон, наевшись и насмотревшись в телефон, пришёл в постель к супруге.

– Я не хочу, – тихо сказала она.

– Ты будешь делать то, что я тебе говорю, – прорычал муж, рывком сдёрнул с неё сорочку и впился зубами в шею.

Привкус соли на её коже лишь раззадорил его пыл.

В первый день рождения Савушки, который они отмечали в домашнем кругу, мама Аня удивлялась: «И как это могло всё так тянуться, но пролететь так быстро?» Он ещё не ходил, но казался таким смышлёным и взрослым. А потом наступила весна, и месяцы полетели – как дни. Она явно чувствовала, что после года ребёнка, особенно после того, как он наконец пошёл, к лету, почти в полтора года, стало намного легче, и в отношениях с мужем тоже намечалось потепление.

В конце того лета она познакомилась с Викой и со всей компанией, в её жизни появилась отдушина в виде людей, день ото дня становившихся ей всё более близкими и понятными, их объединяли ни интересы, ни взгляды или цели, – казалось бы, просто случай – совпадение детей по возрасту и один район, но дети занимают огромное место в жизни молодых родителей, от этого ей казалось, что их всех объединяет нечто большее, может, не смысл существования, но точно весомое обстоятельство, одна большая проблема и одно большое счастье, и это они радостно делили между собой.