Татьяна Морозова-Анапская - Точка «Чарли». Рассказы

Наш «Детский парк» неповторимое пространство дикой природы, оставшееся в черте города. Незатейливые тропки ведут тебя вглубь парка, уводя от зноя под тень деревьев. На всякие праздники, народ рекой стекается сюда отдохнуть, половить рыбу в мутной воде реки, или просто повалятся на траве, забывая про всё на свете. «Укрыться от глаз посторонних», – выходило абсолютно у любого желающего. Однажды заявляя о своих правах на жилье, тут водворился «бомж» Виталий. Он сразу гармонировал в спектре парка и стал его неотъемлемой частью. В прошлом владелец части дома престижного района, дорогих магазинов, ресторанов и кафе. Этот дом с его месторасположением привлекал вожделеющих заработать на его сносе. В дальнейшем, это и произошло. Дом был приобретен, расселен и снесён. По каким – то субъективным причинам Виталий в перечень на «расселение» не попал, и был «выкинут» на улицу. Выживать. В отличие от людей, занимающихся бродяжничеством, Виталлий не пил. Он просто жил, понимая всю нелепость своего существования. Я невольно задавалась вопросом, встречая его: «Как же он выживает?». Летом понятно, спи под каждым кустом, не замерзнешь. А зимой, если и в квартирах, порой невозможно согреться? Непогода в последнее время не баловала, изумляя своими сюрпризами. Чего стоил внезапный, порывистый, выхлёстывающий заключительные воспоминания о тепле. Северо-восточный ветер Борей (обвал холодного воздуха, усиленного особенностями рельефа). «А если что-то с ним случиться в силу возраста, если у него что-то заболит? Ведь обратиться к врачу, нет никакой возможности. Даже, если найдется сердобольный человек, и вызовет скорую помощь. Ни адреса, ни документов». Наверное, не раз задумываясь о смысле жизни, он пытался что-то в ней изменить. Но не получалось. А ведь у него явно имеются дети, либо далёкие родственники. Никто не ищет и не беспокоится за него. Даже милиции до него нет дела. Никому. Ни одной душе. Заросший, худощавый, с вечной сумой за плечом, опирающийся на палку, он каждое утро начинал свой променад по всем близлежащим помойкам. Впереди многочисленная стая бродячих собак, численностью принуждая уступать себе дорогу. Но, мы безбоязненно вышагивали вперед, уповая на Тогика. Чуя в нём волка. Стая пропускала нас, слыша извещающий рык. И, ежели одна из них по неопытности пробовала напасть, главенствующий пёс сразу же пресекал попытку «неразумного». Кусая его. Бомж спешил исчезнуть из виду поскорее, уводя «помощников» в менее посещаемую часть парка. И, где-то у реки у него имелась вырытая землянка. Но, опасаясь участившихся нападений, «малолетних», ночевать, приходилось ему в разных местах. Неизменные псы служили охраной, обогревом, да и что скрывать – пропитанием. Летом численность собак восстанавливалась, добавляясь молодняком, рожденных от одной и той же суки

Один, легендарный цирк, гастролирующий по стране, благополучно отработав сезон с молчаливого согласия муниципальной администрации, решил остаться и вовсе – на зиму. Труппа цирка разъехалась, а зверей и обслугу оставили зимовать. Решив, что так экономней, никуда их не увозить. Клетки с тиграми и львами стояли в огороженном месте парка. Свыкнуться с громкими рыками хищников по утрам было невозможно, как окрестным жителям, так и местным псинам заходившихся всякий раз перепуганным, неутихающим лаем. Потом все свыклись. А на вид гуляющих лам, верблюдов, лошадей, да и ослов и вовсе перестали обращать внимания. Ну, ежели лишь искоса глянуть на диковинку и пойти дальше. Впервые. Повстречавшись с грациозной ламой и понимая всю серьезность данной встречи, особенно из-за её копыт, мы с собакой остановились у моста, уступая рабочему по уходу за зверями. Первыми миновать мост. Но сказав, что удержать собаку легче, чем эту скотину, рабочий, укрывшись за перилами, порекомендовал миновать мост нам первыми. Что мы и сделали. Ухватившись за поводок, я повела Тогика вперед. Обвыкшая видеть и не таких зверушек, лама абсолютно не обращала на нас внимания. Чего невозможно было заявить о моей собаке. Вставая на дыбы, вырываясь и рыча, Того кидался на ламу. А я, краснея из-за его неразумного поведения, негодовала: «Фу! Того! Нельзя!»

Впоследствии. Привыкнув к утренним рандеву мы, здоровались, как давние знакомые, и расходились по оговоренному ранее плану. С наступлением холодов ламу поместили в сооруженный загон, и больше мы ее не видели. Зато. В зимнем парке появились лошади и ослы. Их привязывали подальше от центральной тропы, и от прогуливающихся прохожих. Любопытство последних, видя среди голых деревьев силуэты лошадей, выливалось восторженными возгласами: «Смотрите! Лошади?!» Каждый стремился подойти к животным поближе: кто покормить, кто просто сфотографироваться на память. И мы не отставали ото всех: «Смотрите, они сегодня в другом месте!» Это потом придет понимание, что их намного больше, чем представлялось на самом деле. Сроднившись с темнотой, мы дружно топали принять микроэлементную (морскую) ванну. Наташка посматривала по сторонам. В её сумке, неизменно лежал пакет с остатками хлеба. Выкинуть – не поднималась рука, а вот покормить кого-нибудь – это с удовольствием. Такое отношение к хлебу – особое, у неё осталось от бабки, переживший войну и голод. Но в темноте она видела, лишь силуэты деревьев и кустов. И вот один из кустов ожил и направился к нам. Это была лошадь. Уткнувшись мягкими губами в протянутые Наташкины руки, и с осторожностью взяв сухарь, лошадь, довольно захрустела. Просвечиваясь сквозь слоистые тучи луна, освещая эту картину, явно улыбалась. Ведь она видела то, что не видели мы, мелькающие тени. И их прибавлялось. Материализуясь в лошадей, тени окружали нас со всех сторон. Их было так много, что мы, струсив, неожиданно закричали: «Мама!». И ответом на наш крик, с другой стороны парка раздался свист. Ужасный, протяжный свист из рассказа К. Дойла «Пестрая лента» – про змею, убивающую случайных свидетелей. Наталья, прижавшись спиной к дереву, разбрасывала сухари, повторяя: «Вот тебе! И тебе! Да отстаньте же!» Того напрягшись, готов был броситься на помощь. Упреждая его гибель под копытами, я последовала к выходу, крикнув Анне: «Спасай Наташку! А я Того уведу». Навстречу со стороны моста кто-то бежал. «Еще один ранний спортсмен», – пролетело в голове. Разглядев в нем обычного прохожего, я спросила: – Это вы свистели? – Услышав утвердительный ответ, добавила. – Там лошади! Осторожнее. Кидаются на людей! – Сами виноваты. Не зачем их кормить! – Бросил мужик в ответ и помчался дальше. С возмущением собираясь ответить, что, мол, развели безобразие, пройти не возможно, я увидела Анну быстро идущую за мной следом, а за ней двух лошадей, и промолчала. Напуганная происходящим, Анна быстро шла, ничего не замечая вокруг. -Это мужик их по ночам выгуливает, – только и смогла вымолвить я. И с намерением быстрее выбраться из парка, последовала за ней. Вскоре догнала нас и Наташка. Поведав, что по ночам лошадей выпускают на вольной выгул. С едой туго. А те, привыкнув, что их подкармливают, всегда реагируют на шуршащий звук пакетов. Вот и пристают ко всем в надежде на кусок хлеба. Немного отдышавшись, мы переходили уже мост, радуясь, что кошмары закончилось. Но, как во всех ужастиках, всё страшное остается на потом. Так и случилось. На выходе из парка. нос к носу, мы встретились со сворой лающих собак и их хозяином. Понимая, что не стоит сдерживать агрессию Того, сразу бросился в атаку. Вот тут всех и прорвало.