Наталья Комисаренко - Нити вечной любви. Роман

Можно ли с помощью вальса обрисовать жизнь молодоженов? Да! Анатолию это удалось. Вальс помог раствориться и позволил насладиться им, кружась в такт музыке. Это и была его задуманная цель. – Первыми выйдите вы, молодожены. – распорядилась ведущая. – Затем гости и уж потом родители. Вы будите идти между объективами камер. – спокойно объяснила ведущая. – Вам нужно пройти зал и дорогу до лимузина. Я буду находиться рядом.

Свадьба получилась блистательной, все гости остались довольны. К парадному входу подъезжал лимузин. Супруги улыбались репортерам. Остановившись, на пороге Останкино Софи пришла в ужас при виде стоящей вдоль ковра толпы гостей со свечами, это было так трогательно…! Ведь, она присутствовала на собственной свадьбе в качестве невесты и понимала, с этого момента свою ответственность, быть женой. Им поднесли голубей, вдоль ковровой дорожки по обе стороны находились гости с зажженными свечками в левой руке, а в правой были живые лепестки роз.

– Раз, два, три… – выпускаем голубей, сказала ведущая.

Голуби, поднявшись вверх соединились, и красивой линией, сравнявшись вместе, полетели прямо. Молодожены направились к лимузину, их обсыпали красивым дождем лепестков, дорога сзади них красовалась усыпанными лепестками роз. Оставляя в душе и сердцах незабываемую память их свадьбы. Сотни вспышек сливались в сплошное зарево, операторы и фотографы кружились вокруг молодоженов.

Анатолий помог войти Софи в лимузин и сам сел рядом. Затем сели родители и гости. Оставшихся гостей развезли другим транспортом.

Машина тронулась.

Возбужденные танцем гости не могли успокоиться.

– Это было великолепно, блистательно, блестящий танец…

– Горько! Горько! Горько! За вас прекрасные, неотразимые наши молодожены. – Улыбаясь друг, другу они целовались.

Поймав себя на созерцании его сильных рук, уверенно держащих ее руку: «Она ощутила его тепло всем сердцем, которое он дарил ей сегодня весь вечер». – Дорогой было шумно. – Все развеселившиеся со свадебной церемонии гости, не умолкая продолжали поздравлять молодоженов. Бросая то и дело Софи комплименты, что она сегодня неотразимо красива.

Лимузин остановился у дома Анатолия. Он помог Софи выйти из машины. Они с родителями Софи направились в дом. Анатолий взял все заботы с ее родителями на себя.

Софи стояла посреди комнаты гостиной и ждала.

– Слава Богу, все позади! – вздохнул Анатолий, падая в кресло, рывком ослабляя галстук.

– Да! – тихо промолвила она.

Она чувствовала отвращение к себе, а также к нему – за то, что согласилась выйти за него замуж.

Софи повернулась и пошла прочь, она слышала, как он окликнул ее, но так и не остановилась.

Не видя ни чего вокруг себя, она кое-как добралась до их спальни, в комнате все было подготовлено, горели свечи, кровать была разобрана.

Когда Софи увидела разбросанные по одеялу душистые лепестки роз, на ее глаза навернулись слезы.

Она села прямо на пол в волне воздушных кружев и зарыдала, наплакавшись, она поднялась, расстегнула молнию на платье, и оно вмиг соскользнуло на пол. Софи перешагнула через него, потом сбросила шелковое нижнее белье, набросив на себя халат, она прошла в ванную и встала под душ, холодные струи воды охладили жар ее тела.

– Ты тоже почувствовала, что тебе необходим холодный душ? – Анатолий жадным взглядом смотрел на ее обнаженное тело в холодных струях, она была похожа на мраморную статую совершенной формы. Ему казалось, что ни один скульптор в мире не способен передать всю красоту ее живой плоти. Может быть, конечно, удалось бы передать внешнюю форму, но не внутреннее содержание, не ее душу, потоки воды придали дивный оттенок ее коже. – У нее стучали зубы – частично от холода, но в основном от перевозбуждения и его неожиданного появления. – Что ты здесь делаешь?

– А где еще должен быть новобрачный, если не рядом со своей женой?

Он взял банное полотенце и протянул ей, но она его не взяла.

– Я менее всего хочу, что бы ты одевалась, но если ты не накинешь что-нибудь на себя, то рискуешь серьезно простудиться. Вижу, тебя раздражает мое присутствие, поэтому я расположусь в другой комнате, – бросив полотенце на кровать, он вышел из комнаты. Выбравшись из ванной, Софи замоталась в полотенце, на ее лице появилось решительное выражение, когда глаза ее привыкли к темноте, она заметила сидящего у окна в кресле Анатолия.

– Толя, ох! – воскликнула она, натыкаясь коленом на угол кресла.

– Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь поговорить со своим мужем, потирая ушибленное место, она выдохнула и потерла щеки, что бы справиться с охватившими ее эмоциями. Если ты не простишь меня за то, что я так отреагировала на нашу свадьбу, значит я…, – он перебил ее и спросил:

– Ты все сказала?

Софи кивнула, она выговорилась без утайки, о чем совершенно не жалеет, осталось ждать, к чему приведет ее откровенность.

Анатолий двинулся с места и подошел к ней, у нее замерло дыхание.

– Конечно, ты нужна мне, любовь моя. Я просто хотел, что бы ты сама это поняла, и любое твое принятое решение, я приму. Ты завоевала мое сердце, без тебя я просто не смогу жить.

– Я не смогу себе этого простить, ведь ты берешь меня такой, какая я есть, по крайней мере, я так понимаю, – вспоминая, сколько она страдала из-за этого. Сегодня она приняла уверенное для себя решение, она должна и обязана выполнять свой супружеский долг. – Но я люблю твою прекрасную душу!

Застонав, Анатолий резко притянул ее к себе и стал целовать ее волосы, шею, кончик носа, потом приник к ее губам, Софи обвила его шею руками и отдалась поцелуям.

– Ведь сегодня наша первая брачная ночь. Кажется, с утра прошла целая вечность, – вздрагивая, пробормотал он – и нам немедленно необходимо заняться любовью…! – сказал Анатолий.

– Ну, если это так необходимо…, – она, смеясь, взвизгнула, когда он подхватил ее на руки и впился в губы жарким поцелуем.

– Ты проснулась? Убирая розовый лепесток с ее волос! – спросил он.

Софи открыла глаза и сладко потянулась.

– А ты, похоже, не сомкнул глаз, верно?

– Я смотрел на тебя, не мог налюбоваться, ведь я так долго и терпеливо ждал этого дня! – Его глаза излучали любовь, и от этого тепло разлилось по всему ее телу. – Я переступила, наконец, через свой установленный сердцем барьер и, выполнила свой супружеский долг. Он, моя семья – и все ее сомнения рассеялись как дым. Он крепко держал ее в своих объятиях, прижав ее к себе, а потом сказал: