Ирина Малаховская-Пен - Тени прошлого

– Привет!

– О! Здорово! Как жизнь? – обрадовался Олег.

– Он меня нашёл! – обреченно сообщила Катя.

– Кто – он? – ничего не понял Олег.

– Мой первый сын. Игорь. Но сейчас его зовут Андрей.

– Я помню. Нашёл, и… что? – насторожился Олег.

– И… пришёл ко мне домой! У меня руки трясутся до сих пор. Полночи не спала.

– Сашка знает? Он был дома?

– Не было его, слава Богу. Я кое-как уговорила Андрея увидеться в другом месте. Вот, скоро иду к нему на встречу. Олега, мне ужасно плохо! И страшно! Что, ну вот, что я ему скажу, а?

В трубке повисла пауза. Оно и понятно. Надо еще переварить такое, прежде, чем найти, что ответить.

– Кать, ты расскажешь ему всю правду. Да, она ужасная, эта правда. Болезненная. Неприглядная. Но придётся. Он должен знать, что у тебя не было другого выхода!

Они встретились у моря. Андрей, глядящий на Катю настороженным взглядом. И Катя, готовая ко всему.

– Почему тут?

– Городок маленький. А тут сейчас никого. Я по этому пляжу люблю гулять одна. Думать.

– Видимо, есть о чём подумать, да Катя? – усмехнулся Андрей.

– Смотри, видишь доску на двух камнях? Такая импровизированная лавочка. Идём туда? – игнорируя насмешливый тон Андрея, сказала она.

– Да как скажешь, мне всё равно.

Они присели. Море было спокойным. А погода непривычно холодной для Краснодарского края. Чайки хором и по очереди выкрикивали резкие пронзительные звуки.

– Тут всегда так?

– Что? – не поняла она.

– Птицы кричат?

– А. Это они недовольны похолоданием. Собираются куда-нибудь, где теплее. Я им завидую иногда. Ни паспортов, ни границ…

– Ни флага, ни родины. Ясно всё. Ты мне рассказывать-то что-нибудь будешь? Или зачем я пришёл? – поежившись спросил Андрей.

– Я думала, у тебя есть вопросы… – растерянно сказала Катя.

– Слушай, ты это серьезно сейчас? – разозлился Андрей. – Ты меня двадцать семь лет не видела, а теперь и сказать нечего?

– А что нужно сказать? – сделала невинные глаза Катя. – Прости меня!

– Отлично! Продуктивно, конструктивно! Давай. Рассказывай.

– Что?

– Всё подряд рассказывай. Как так вышло, душа моя? – сарказм плескался в его голосе через край.

Катя сидела, как будто прибитая волной, и думала, что он на всё это имеет право. На сарказм, на презрение, сквозившее в каждом слове. На взгляд, настороженности в котором хватило бы на стаю волчат. Он и есть волчонок, хоть и взрослый парень уже. Злобный, преданный своими, волчонок.

– Я тогда начну издалека. Чтобы тебе всё было понятно. – смиренно сказала Катя. – Только спросить хочу. Можно?

– Валяй.

– Что случилось с Тамарой? Молодая же ещё совсем.

– Пятьдесят шесть. Рак.

– Ох… этот рак. Твой отец… Сергей… ну, который биологический. А то у тебя и там, и там Сергей… в общем, тоже рак.

– Давно?

– Да-а. Моложе был, чем ты сейчас. В двадцать семь лет сгорел.

– Соболезную. Ты рассказывать-то будешь?

– Да-да. Буду. Сейчас, соберусь с мыслями.

1991 год. Новосибирск.

Восемнадцатилетняя Катя узнала, что беременна. У них с Сергеем был роман. Роман века, роман школы, роман района. Ни у кого больше не было таких отношений. То страсть в первом попавшемся месте, то скандал с дракой, тоже не выбирая где и как. Школа закончилась год назад, а они остались. Им завидовали, сочувствовали, любили и ненавидели. Но одно было точно: их лавстори была под пристальным вниманием жителей небольшого райончика. Мало кто был занят любовью в их годы. А если и был, то параллельно с нужными и правильными вещами: учебой, работой. Их же роман послужил причиной тому, что ни Катя, ни Сергей не поступили в институт. Но на работу устроились. Вместе. И там находили повод, время и место заниматься любовью и скандалить. Всё шло, ехало, катилось и прикатилось.

– Я беременна. – объявила Катя.

– Не. Мне нельзя дома такое говорить. Меня батя с говном сожрет.

– Ничего, я сама ему скажу. Мне пофигу на твоего батю. Ты сам скоро станешь батей.

– А может аборт? – трусливо спросил Серега.

– Ну, нет! Аборт был год назад, когда врачи не разрешили рожать из-за почек. Кстати, тогда ты меньше боялся отца своего.

– Тогда меня так взгрели за институт, что это бы, наверное, показалось ему мелочью.

– Решено. Я поговорю со своими, и с твоими. Сами мы не справимся. Пусть помогают.

– Хорошо. – согласился Серега.

Получать от отца он жутко боялся. А её, Катю, обижать не боялся. Ей бы тогда задуматься, что хорошего может ждать женщину с человеком, способным ударить. Но она не задумалась. Катя думала о беременности, о родах, о том, что в институт пока не будет поступать, и слава Богу. Ей было интересно и волнительно. Она поговорила со своими родителями, с его, и организовала их с Сергеем свадьбу. Сергей, у которого было хобби – спекуляция, достал Кате какое-то совершенно умопомрачительное свадебное платье. В магазинах ничего подобного было не сыскать. Когда они собирались ехать в ЗАГС, в комнату зашла мама, и ахнула:

– Ты такая красивая…

С матерью у Кати были натянутые отношения, поэтому такой восторг её приятно удивил и растрогал.

– Спасибо, мам.

– Зачем только тебе всё это… восемнадцать лет. Ну какое замужество?! – мать промокнула глаза платком.

– О чём мы говорим, мам? Я беременная. Мне что, без мужа рожать?

Мать махнула на неё рукой, и вышла.

Свадьба прошла весело и громко. Все, кроме Кати, пили шампанское и водку. Молодых поздравляли от души, с дорогими подарками. В отличие от множества своих подруг, Катя никогда не мечтала о свадьбе, не представляла её. И вперёд всех вышла замуж. И праздник удался на славу…

Наши дни, Краснодарский край.

– Ты его любила, получается? – спросил Андрей.

– Очень. Очень любила. Поэтому ты такой красивый получился.

– Ну, да. А дальше?

– И дальше. Ты меня только не торопи… я очень волнуюсь. – Катя полезла в сумку, достала сигареты.

– Ты куришь? – удивился Андрей.

– Больше двадцати лет не курила. – она щёлкнула зажигалкой. – Ну, слушай дальше…

1991 год. Новосибирск

Сергей не мог ужиться с тёщей. Её педагогическая натура стремилась поучать всех и вся круглосуточно – своих учеников в школе ей было мало. Любопытно, что Катю воспитать нормально она так и не смогла. Так воспитать, чтобы дочь соответствовала её ожиданиям. Вместо института Катя крутила любовь. А теперь и вовсе собралась рожать в столь юном возрасте. Марина Яковлевна не уставала внушать беременной дочери, что она всё делает неправильно. Ситуация дома была – хоть из комнаты не выходи. Они и старались не выходить.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.