Вова Кравченко - Красный яр. Моя земля 2

С КрасТЭЦ у меня связаны несколько историй. Вот я, маленький, плетусь в школу в разномастных ботинках, потому что бабушке продали не то. Она обнаружила подмену, когда вернулась домой. Найти коммерсанта, который сложил в одну коробку обувь от разных пар, так и не удалось. Вот и пришлось внуку, то есть мне, стать самым неординарным в классе, ведь боты были куплены на кровные.

Район этот славится своими гопниками. Однако за 15 лет встретил я их лишь однажды, когда приехали мои друзья из центра. У девушки был пирсинг в подбородке и носу, дреды и яркая тату во всю грудь. Когда я подошел на остановку, то увидел, что друзей взяли в оборот. Недолго думая, я сгреб своих ребят в охапку, посадил в такси, и мы помчали подальше от новых знакомых. Таксист спокойно объяснил, почему стоящие на остановке водители не вмешиваются: такое тут бывает часто.

Иногда район, наоборот, проверял меня на человечность. Мы шли домой с другом, который квартировал у меня, и к нам подошла девушка-китаянка. Долго не могли понять, чего она хочет, оказалось, что переночевать. Ничего более. Согласились, не бросать же человека в беде.

Когда в Красноярск собирался известный московский блогер-урбанист Илья Варламов, в числе популярных рекомендаций звучал район КрасТЭЦ. Каково же было мое удивление, когда он увидел там то, чего я не заметил за 15 лет жизни: дворы, останки советской фонтанной скульптуры, ЖЭК-арт. И знаменитые лужи, конечно. Дело в том, что в советские годы промышленный правый берег обделили ливневой канализацией, поэтому бордюры в сезон дождей превращают дороги в озера. Представьте себе лужу длиной в километр – здесь это не более чем сезонное явление. Такая же вечная лужа была и напротив моего дома. Когда асфальт заменили, дыра исчезла лишь на время, а в сезон вода стала собираться снова…

Интеллигентный риэлтор Володя, через которого я продавал свою квартиру на 26 Бакинских, сказал: «Купят только те, чья жизнь крутится вокруг рынка». Так и вышло. Первыми пришли узбеки, потом осматривали мою трешку северяне, но в итоге взяли таджики: «Комната большая – сюда ковер будем класть. Скидку бы сделать… А то ковры надо покупать!»

Однажды в особо мрачный сезон, не то февраль, не то ноябрь, шел я домой и думал: «А ведь должен быть и на нашей улице праздник!». Минул все 12 алкомагазинов. Шагаю по каньону серых девятиэтажек. На повороте, вместо привычной стены, вижу желтый квадрат баннера, а на нем слова: «ПОДНИМИ СЕБЕ НАСТРОЕНИЕ!». Опять магазин. Алкомаркет.

Роман Минеев,

экскурсовод Литературного музея им. В.П. Астафьева

Про сквер под названием «Стакан» я впервые услышала от друзей на первом курсе института. За годы учебы я там ни разу не была, но с завидной периодичностью до меня долетали разные истории, связанные с этим местом. Иногда они даже противоречили друг другу. Складывалось впечатление, что это – культовая точка для рок-тусовки Красноярска, окруженная мистическим флером.

В те годы я редко бывала в центре, но мне страсть как хотелось проверить хотя бы часть легенд. А байки рассказывали самые разные. Болтали о том, что там можно встретить музыкантов: как совсем плохих, так и участников довольно известных красноярских групп. Говорили, что «Стакан» притягивает к себе автостопщиков и гениальных алкоголиков всех мастей, а некоторые даже специально приезжают в наш город, чтобы выпить в этой локации. Нетрудно было поверить, что здесь проводятся местечковые музыкальные фестивали и кипит целая жизнь: тут любят, дерутся, мирятся, иногда даже ночуют по несколько суток. В сквере можно было встретить колдунов и хиромантов, студентов и стариков, талантливых аскальщиков и цивилов, которые просто проходили мимо и присаживались отдохнуть после работы и, незаметно для себя, сливались с привычной для «Стакана» циркуляцией людей, звуков и событий. Не испытывая дикого желания стать частью этой экосистемы, я была уверена в одном: рано или поздно мне придется там оказаться. Собственно говоря, так и вышло.

Однажды утром мне позвонила хорошая подруга, назовем ее Ира, и стала рассказывать про каких-то знакомых музыкантов. «Ребята собрали группу и собираются устроить дикий движ в одном из клубов города», – сказала она. Как потом выяснится, вечеринка была вовсе не их, они выступали на разогреве у более известной группы, но история не об этом.

Ира попросила меня поддержать музыкантов своим присутствием на их дебюте. С ней мы виделись достаточно редко, но я решила довериться и согласилась на участие в тусовке. Мы договорились встретиться у «Децибела», а потом немного прогуляться. На улице было почти лето, а в воздухе чувствовался привкус предстоящей авантюры. Билеты были куплены, мы разговорились и решили выпить по баночке пива, чтобы стало еще веселее.

Мы сидели на лавочке рядом с «Шарами», где находится памятник Дзержинскому. Там я уже бывала несколько раз. Мы с Ирой болтали о всяком и вот завели речь о «Стакане». Выяснилось, что Ира иногда ходила туда, знала людей из тусовки и даже успела «постоять на шляпе», когда пара стопщиков из Новосибирска стритовали на «Подстаканнике» – так назывался угол красного дома рядом со «Стаканом», бывшая «Больница для бедных».

По рассказам Иры, на «Стакан» она приходила расслабиться, прибухнуть, послушать музыку и пообщаться с интересными людьми. В первый раз моя знакомая просто задержалась рядом с памятником Пушкину, заглядевшись на парня. Он сидел топлесс на асфальте прямо посреди сквера в черных солнцезащитных очках. Скрестил ноги по-турецки и будто никого не замечал, перебирая в руке буддийские четки. Довольно долго сидел. В тот раз ее спугнула шумная компания, которая возвращалась из магазина через дорогу с портвейном, но интерес к скверу был сильнее, и Ира вернулась через несколько дней. «Что мы все болтаем, может, пойдем туда?» – почти в шутку предложила она, и я, недолго думая, согласилась.

Пришли, сели на скамейку, и я начала осматриваться. Вроде бы обычное место, люди кучкуются в разных уголках, один мужчина, расположившись на дальней скамейке, спит, укрыв лицо кепкой.

– А где магия? Где все, о чем мне рассказывали?

– Подожди немного, – Ира расплылась в улыбке.

Через несколько минут, отделившись от небольшой компании, к нам буквально «выплыл» какой-то юноша. Походка его была несмелой, но очень плавной, как будто он передвигается по дну водоема, раскачиваясь туда-сюда. Шаг за шагом походка крепчала, не теряя волнистость, но приобретая что-то вроде свойской кокетливости.

– Уважаемые, девчонки, дорогие мои. Тут такое дело. В общем, не обессудьте… Отдыхаете тут, да? Привет, – речь его была не очень связной, но по какой-то до конца неясной мне причине манящей.