Михаил Ахметов - Кремниевые чипы и люди из кремня

– Давай-ка, сфотографируй меня на свой телефон – сказал я своему китайскому другу, забираясь в роскошный салон, – с разных ракурсов.

Через секунду я уже утонул в великолепии и изяществе белой алькантры, отблёскивающего алюминия и дорогого дерева. Умеют же, чёрт возьми, буржуи делать хорошие вещи. Как говорил герой Михаила Афанасьевича Булгакова, надев заграничные туфли, – "нога как в вате". А здесь утопаешь в этой вате целиком и полностью. И ведь главное, если так посмотреть – машина как машина, тот же руль, салон и четыре колеса. Как же они, заразы, добиваются такого сногсшибательного эффекта? Садишься, к примеру, в двухсотый крузер. Чувствуешь, – ты человек, и не просто, а с большой буквы, – Человек! Заберёшься в ту же тойоту, только классом ниже, допустим в «Камри», – ощущение, что ты лох какой-то. В лексусе, – опять Человек. В каком-нибудь субару, – снова лошара. Я как-то раз специально все ближние автосалоны у нас в городе обошёл, хотел все-таки выяснить, в чём же здесь секрет. Так и не выяснил. Это, наверное, тайна на манер скрипок Страдивари – секрет есть, а в чём, никто понять не может.

Тем временем Жу начал бегать вокруг автомобиля, выискивая удобные ракурсы для съёмки. Специально для него я сначала принял вид сурового босса, а затем высунулся из бокового окна и уже с видом полупьяного плейбоя помахал ему ручкой на камеру. Он с готовностью защёлкал своим айфоном.

"Выложу в "Одноклассниках", – подумал я, развалившись на сиденье в последней позе: "вид мелкого олигарха", и наблюдая за тем, как с лица менеджера автосалона постепенно сползает выражение почтительности, – "для них в Сибири и праворулька сойдёт".

Когда я вылез из автомобиля, пройти тест драйв менеджер уже нам не предлагал. Глядя на его помрачневшее лицо, я понял, что добавить в мою коллекцию фотографий ещё один снимок с симпатичной местной девицей на фоне "Мазерати" уже вряд ли получится. Ну и ладно. У нас с Жуликом ещё весь день впереди.

– Где тут у тебя на карте лексусовский автосалон? – спросил я Жулика, когда мы снова оказались в толчее многолюдной центральной улицы "Main road", – у нас ещё целый час до встречи шефа, как раз успеем забежать. Я тут такую машинку видел – закачаешься!

– И какого черта вы по автосалонам весь день шлялись? Опять развлекались вместо работы?

В голосе Дмитрия Николаевича сквозило явственное недовольство. То ли восьмичасовый перелёт в бизнес-классе ему не понравился, то ли просто наш старикан не выспался, но после того как я встретил его прилётной зоне гонконгского аэропорта (ну подумаешь, опоздал я на полтора часа, пробки же), он почти всю дорогу до города изводил меня своими ворчливыми придирками. И это руководитель крупной компании, обязанный быть примером для всех остальных!

Хорошо, что я хоть Жулика отправил обратно в Пекин, и он теперь не видит, как бранят его шефа. Поработали-то мы с ним вчера, действительно, славно. Сначала заехали в нужную контору по делам, а уже только потом отправились осматривать местные достопримечательности, все эти пики Виктории и тому подобное. Ну и закончили вечер в каком-то стриптиз-баре вместе, как это не удивительно, с русскими морскими офицерами. Да, такое вот случилось поразительное совпадение, оказывается, в это время на гонконгский портовый рейд зашёл наш отечественный барк "Крузенштерн" с целыми четырьмя мачтами. У ребят было кругосветное плавание, а вот позвонить по телефону домой карточек не было.

Как не подсобить родным соотечественникам? И я явился к ним прямо как русский негоциант, который гуляя по Гонконгу в 1904 году, вдруг встретил моряков с крейсера "Варяг", только-только вышедших из госпиталя после той заварушки в Чемульпо. Ну, помните, "врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает". И как же было не отпраздновать такую встречу и не вспомнить геройское прошлое? Правда, морду английским и японским морякам мы по дороге не били, все-таки в цивилизованное время живём. Но претензии англичанке, "которая гадит" и япошкам наехавшим на "Варяг" одновременно четырнадцатью кораблями, помнится, были высказаны. Во всех, кажется, заведениях, которые мы успели посетить.

Конечно, Пыжикову всё эти подробности знать не обязательно, иначе он с лёгкостью отравит мне жизнь на следующие несколько дней. Но и обычное его сварливое бормотание слушать мне уже надоело. Пора было заняться укрощением шефа.

Прежде всего, я принял слегка мученический вид человека облыжно обнесённого своими врагами. Потом посмотрел в окно, в сторону от Алексеича. И выбрав необходимую паузу, сообщил проносящимся мимо рекламным щитам CHINA AGRICULTURAL BANK:

– Вообще, ради тебя старались. Вместо того чтобы достопримечательности осматривать. Как идиоты, по этим салонам бегали. Чтобы кое-кому приятное сделать.

– И в чём это приятное заключалось? – подозрительно спросил пока ещё не укрощённый Пыжиков.

– Это длинная история, – сообщил я уже рекламе банка HSBC, – не знаю, будет ли это кому-нибудь интересно.

– Ну, времени у нас много, рассказывай, – недовольно запыхтел Дмитрий Алексеевич, – я тебя три часа в аэропорту ждал, мне не привыкать.

– Меня задержали всего на час.

– Ты шлялся, черти где, три часа!

– Максимум, полтора. Предлагаю остановиться на этой цифре, – я повернулся к шефу и многозначительно добавил, – подводный тоннель в город был перекрыт. Говорят, вода просочилась.

В сущности, я ничем не рисковал. Установить истину Алексеич все равно был не в состоянии, как я уже говорил, по причине полного не владения английским. В этом городе он был в моих руках. А в автомобильный туннель под гаванью имени королевы Виктории (тут почему-то всё, её имени) соединяющий город со здешним аэропортом вода вполне могла попасть. Вода – она такая, имеет свойство просачиваться. Правда, здесь вроде целая куча тоннелей?

– Так здесь этих тоннелей, как кротовых нор у меня на участке, – удивил меня шеф своими познаниями (тоже видимо, что-то своё вспомнил), – ты что, другого найти не мог?

– Я и нашёл, только понимаешь, – мне пришлось пошевелить пальцами в неопределённом жесте, – это же всё времени требует. Тем более, я в этом городе сам второй раз. Мы вообще с Жуликом в Пекине сидели, никого не трогали. Там, кстати, работы – вал.

Пыжиков понемногу начал укрощаться. Работа для него – это святое. Сам пашет и другим жить не даёт. Тут главное, – сделать вид, что выкладываешься по полной и даже больше, но (а это очень важный момент), денег тебе дополнительных, как будто бы и не требуется. Особенно же ценна работа, благодаря которой ты облегчаешь нагрузку на плечи самого Николая Алексеевича (кроме, естественно, денежной, эту тяготу он предпочитает взваливать на себя целиком).