Светлана Данилина - Арт-галерея

Естественно, что после трудовых подвигов он уставал и засыпал прямо в первом акте под возмущённое шипение на ухо молодой и возвышенной жены-эстетки. И не трогали его ни занимательные перемещения искромётного Фигаро, ни страдания обманутой Жизели, ни вокальные сетования рабыни Аиды на жарких брегах Нила, ни полёты над гнездом кукушки.

– Мало того, что ты заснул, так ещё и громко сопел на всю Русскую драму, – выговаривала ему после спектакля в машине сгоравшая со стыда раздосадованная Снежаночка.

Впрочем, младой Дмитрий Олегович умудрялся всхрапывать не только на концертах классической музыки, но и в кинотеатре на комедийном сеансе – после бетонных-то работ!

Теоретически поначалу Снежаночка принимала постулат, что жизнь на природе в частном доме хороша и полезна. Но после того, как несколько раз съездила на стройку, её мнение кардинально поменялось, а смирение сменилось тихим ропотом.

– Не хочу киснуть в каком-то посёлке и мотаться в город каждый день, терять два часа – туда и обратно, – говорила она. – Мне и так хорошо, не нужны мне твои зелёные газоны с маргаритками, я ничего не хочу менять и люблю ходить на каблуках по тротуару – с педикюром.

И Дмитрий Олегович, любуясь прелестными покрашенными лаком нежно-розовыми ноготками, послушно соглашался с тезисом, что девушке, выросшей в городских условиях и не вкусившей прелестей сельской идиллии, совсем не подходит перспектива высаживания, выращивания и консервирования огурцов и помидоров, равно как и квашения капусты в большой дубовой бочке. Он же воспитывался в традициях прилежного огородничества на родительской даче в Дарзини. К тому же недавно у тех появился ещё один участок земли, а потому они решили презентовать приобретение молодым, чтобы пара выстроила себе хороший современный дом в перспективном посёлке. А Дмитрий, тогда ещё не именовавшийся Олеговичем, надо отметить, имея высшее строительное образование, вполне мог с задачей справиться, да и пышущие энтузиазмом и опытом родственники взялись ему помогать.

Снежаночка воспитанно сказала родителям за щедрый презент «спасибо», а мужу – «спасибо, нет». Ей достаточно было того, что она месяц назад в принципе сказала ему «да» по другому поводу, пусть и с третьего раза, но всё же. Для Снежаночки это и без того было не самым лёгким и лучшим решением.

От топорного юмора претендента на свои руку и сердце её коробило («Эх, жалко, подруги твои разъехались! Собрал бы я их всех, построил по росту в шеренгу, скомандовал „ать-два!”, и они бы нам „горько!” кричали! Ха-ха-ха!»). Снежаночка брезгливо кривила губы, морщилась, вызывающе молчала и ответ на предложение переносила на неопределённый срок. Но вода камень точит, и в определённый момент она, заскучав, для чего-то согласилась.

Предсвадебные хлопоты казались ей обременительными, а само мероприятие воспринималось как обязаловка и бедняжку совсем не радовало. В результате на общей фотографии она выглядела подавленной и невесёлой, а многочисленные родственники жениха, желавшие им «состариться на одной подушке», вызывали у неё оторопь и острый позыв немедленно сбежать с собственной свадьбы.

Собственно, этой подушкой они её и добили. Услышав радужное напутствие, Снежаночка содрогнулась и даже представила себе, как снимет и бросит на пол обручальное кольцо, скинет босоножки, приподнимет длинный подол платья, легко и свободно пробежит через весь зал и слетит вниз по многочисленным ступеням лестницы, поймает такси, приедет домой в свою комнату и выплачется на родном диване. Однако, представив грохот катастрофы, Снежаночка сдержалась и попыталась примириться с действительностью. Она старалась объяснить себе, что странная шутка тётушек и дядюшек её неуклюжего мужа восходит к фольклорным традициям, но народная мудрость казалась ей глупой и оскорбительной. «Почему надо стариться? Мне двадцать четыре года! – читалось на её расстроенном лице с припухшими от предсвадебных ночных слёз глазами. – Зачем мне всё это нужно?»

Но из всех её поклонников Дмитрий, тогда ещё не именовавшийся Олеговичем, первенствовал по количественным показателям. Он был видным, порядочным, имел высшее образование, хорошую работу, высокую зарплату, машину, к тому же казался любящим, заботливым и хозяйственным. К тому же Снежаночка в лучших традициях разборчивой невесты легко отказывала другим воздыхателям.

Она сама не знала, зачем вышла за настойчивого кавалера. «Все побежали, и я побежал», – в стиле джентльмена-неудачника Василия Алибабаевича объясняла себе прецедент она. Действительно, институт окончила, все подруги повыходили замуж, а две из них ещё и поуезжали «в дальние дали», а Снежаночка осталась в одиночестве, и никто-никто ей не нравился.

К тому же Дмитрий настойчиво шёл по тернистому пути, добиваясь её согласия, а это вызывало уважение и ублажало самолюбие. И после долгих сомнений и терзаний принцесса почему-то благосклонно снизошла со своего ледяного трона.

А тут ещё на её голову свалился участок земли в ста километрах от города.

Через пару месяцев Снежаночка поняла, что результаты долгосрочного и мучительного психоанализа оказались ошибочными и ей надо было, как гоголевской Коробочке, повременить с решением. Или вообще не выходить за Дмитрия, тогда ещё не именовавшегося Олеговичем.

– Тебе не надо ничего делать! – брал он всё на себя, убеждая Снежаночку в необходимости строить дом. – А в город и обратно я тебя каждый день буду возить на машине.

– Не надо меня никуда возить, – запальчиво отвечала Снежаночка. – Мне и так достаточно просто из квартиры выйти. А до работы я пешком за двадцать минут дойду.

Но Дмитрий, тогда ещё не именовавшийся Олеговичем, упрямо принялся за строительство, понимая, что семья должна иметь жилище с крепкими стенами, что у них через год-другой родятся дети, а потом с течением долгих лет появятся и внуки. И им нужен хороший надёжный и прочный (на что в бесконечных спорах Снежаночка ехидно замечала: «Как у поросёнка Наф-Нафа!») дом, что ненаглядным крошкам обязательно надо играть на шёлковой изумрудной лужайке, есть тёплую сладкую клубнику с грядки и пить компоты из собственноручно выращенной чёрной смородины.

– А вот там я посажу сливы и алычу, – обещал молодой муж, указывая рукой куда-то за груду строительного щебня.

– Давай! – поощрительно поддакивала ему Снежаночка, критически и с плохо скрываемым отвращением глядя на стройплощадку.

За душой у неё лежал увесистый булыжник, который она поначалу предпочитала не демонстрировать.

Но получалось так, что прекрасным субботним солнечным июльским утром Снежаночка просила отвезти её на пляж, а несгибаемый Дмитрий отправлялся на стройку возводить дом, используя только что купленный хороший качественный цемент. И эта акция ещё больше приближала пару к завершению негармоничных отношений.