Галия Манабаева - Призвание

– Да что с тобой сегодня? – спрашивала его, удивленная Алина.

– А то ты не знаешь, что со мной. Я влюблен в тебя!

«Что это с ним сегодня, его как будто подменили» – подумала Алина, не придавая этому особого значения. В течение суток у Васи настроение менялось несколько раз. То он становился спокойным, порой даже угрюмым. А потом опять улыбался и начинал безудержно шутить на пошлые темы, намекая даже на сексуальные домогательства. Спустя некоторое время к нему возвращалось обычное его спокойное настроение. Так с переменными настроениями прошла вся смена. Вечером Вася, казалось, совсем успокоился. Как обычно, пока Алина раскладывала таблетки на завтрашний день, он помыл полы в медкабинете. Затем он молча подошел к процедурке, сел на пол в коридоре и молча смотрел на Алину.

– Вася, ты чего нос повесил? – весело спросила Алина. Ответа не последовало. «Какой-то он странный все-таки сегодня», мелькнуло в голове. – Вася, спасибо тебе большое за помощь. Если устал, можешь идти отдыхать, я сама помою в процедурке.

Ни слова ни говоря Вася встал и пошел к себе в палату. Алина вышла посмотреть ему вслед. Он шел торопливо, не оборачиваясь, наклоня голову в бок и в его походке читалось что-то, чего Алина не замечала прежде. У Алины сжалось сердце. «Боже, что это?», подумала Алина и внутри нее словно все переворачивая, прошла горячая волна. «Да что же это со мной происходит?», подумала в растерянности Алина, прислушиваясь к себе. Волна тревоги опять захлестнула ее и к ней вернулась та занудная боль за грудиной, которую она постоянно испытывала поначалу, и, которую она, оказывается, не чувствовала в последнее время и даже успела позабыть.

На следующее утро сдав смену, Алина ехала домой, уставшая, но, как всегда морально удовлетворенная, умиротворенная, с чувством исполненного долга. И вдруг вспомнила про Васю, про его вчерашнее поведение, и про то, как он ночью ушел от нее, не попрощавшись. И подумала, что сегодня он по обыкновению не пошел ее провожать до дверей отделения. Тут ее опять захлестнула волна тревоги. «Какая же я ненормальная, – подумала Алина, – разве можно так переживать за каждого больного. Меня так на долго ли хватит? И вообще, что же это со мной происходит? Надо будет проконсультироваться со специалистом».

Через три дня, когда Алина вновь вышла в очередную смену, она обнаружила неуловимую перемену в отделении. «Что-то не так», подумала она, идя по коридору до раздевалки.

Зинаида Алексеевна встретила Алину не в лучшем настроении.

– Знаешь, дорогая моя, – сказала сменщица, – ты не совсем правильно ведешь себя с больными. Нельзя никого выделять, привечать, приучать к себе, как ты это делаешь с Васей.

– А что случилось?, – забеспокоилась Алина.

– Вот ты ушла в прошлую смену домой, а он проспал, не мог тебя проводить, а потом знаешь, какой скандал он мне после твоего ухода устроил. Он так кричал, обвиняя меня, что я его специально не разбудила, потому что я завидую тебе из-за того, что он помогает только тебе, и больше никому. Он тут такое устроил, бегал по коридору, рушил все на ходу, орал, всем грубил, ругался матом. Ой, что было!

– Зинаида Алексеевна, что Вы этим хотите сказать, в чем же моя вина?

– Твоя вина есть, может она косвенная. Просто хочу тебя оградить от последствий таких отношений. Нельзя привечать больных, нельзя их привязывать к себе, надо уметь держать их на расстоянии.

– Зинаида Алексеевна, при всем к Вам уважении, не хотите же Вы сказать, что у меня особые отношения с Васей?!, – обиделась Алина.

– Нет, конечно, нет, – сказала сменщица уже дружелюбнее и по-наставнически, – это у тебя по неопытности. Скажи, а ты не заметила в прошлую смену какие-нибудь перемены в его поведении?

– Да, заметила. Он какой-то странный был. То смеялся, безудержно шутил, хамил. А то опять успокаивался, даже замыкался в себе.

– Вот видишь, – поучая сказала наставница. – Это у него назревал приступ психомоторного возбуждения. Это и есть изменение психического состояния. В таких случаях немедленно докладываем врачу. Вовремя доложила бы, вовремя приняли бы меры, и все обошлось бы, может быть. А разозлилась я, потому что мне пришлось выгребать все за тобой, он тут такое творил, пришлось вызывать психоперевозку, и госпитализировать его.

Это была первая ошибка Алины по неопытности. Подобных ошибок и потом было не мало на пути становления опытной и квалифицированной медсестрой.

По началу, Алина занялась изучением психофармакологии, пока полностью не разобралась в психотропных – в нейролептиках, в транквилизаторах, в противосудорожных, – и во всех тонкостях их воздействия на организм. Но постоянно чувствовала некоторую, ну если не профнепригодность, то слабость, неуверенность в знании профессии. Но, будучи человеком, жаждущим знаний, во всяком случае, желающей быть уверенной в своем деле, Алина прочитала немало специальной литературы, и в скором будущем разобралась во многом. Со временем она уже хорошо знала, почти наизусть, у кого какой диагноз, и соответственно, какое назначение. Действительно опыт наживается продолжительной практикой. Алина практически так знала все повадки, вернее предпосылки того или иного состояния своих больных, что ей даже удавалось предугадать назревавший приступ и вовремя предотвратить (предупредить) его. Но, несмотря на свой уже нажитый опыт, в общении с опытными медсестрами, она всегда что-то новое открывала для себя, что говорило все-таки о мало опытности. И Алина прониклась пониманием, что медицина – это такая постоянно совершенствующаяся наука, что ею надо заниматься постоянно, чтобы не отстать, и чтобы не забыть усвоенное.

Алина любила свою работу. День за днем, набирая опыта, повышая свою квалификацию, она все четче осознавала, что она на своем месте, что это ее призвание, и что это не временное в ее жизни, как она пообещала мужу в свое время. Повседневная, рутинная, незамысловатая работа по ухаживанию за больными не тяготила, а, наоборот, полностью поглощала Алину. Процесс кормления больных с ложечки доставляло ей особое удовольствие. В процессе кормления тяжелобольного, не способного самостоятельно поесть в силу своей немощности по причине какого-нибудь физического или психического (или и того и другого) отклонения, она явно ощущала, что с каждой ложечкой поддерживает в нем жизнь, в прямом смысле слова. И в такие моменты Алина начинала понимать, насколько важна ее миссия в окружающем мире, в котором, вот таким вот способом поддерживается человечество. Ее в такие минуты переполняли неописуемые чувства полезности своего бренного «я», остро чувствовала полезность обществу всего персонала, и тихо испытывала гордость за всех.