Олег Логвинов - Таежный Робинзон

Теперь предстояло распределить поклажу между рюкзаком и санями. Вернулся к весам и приступил к укладке. Сначала рюкзак. В него на самый низ положил спальный мешок, который занял почти четверть объема. Отыскал тент от палатки, положил сверху.

– Жилье есть. Но, вообще надо сначала определиться – остановился Никита: – Что в рюкзак – с собой, а что – на сани. … С собой обязательно топор. Лучше с ручкой. В магазин заходить было уже опасно, но в углу у самой двери валялся большой топор, которым рубили дрова для печки, а рядом маленький топорик, очевидно, для таких же малых надобностей. Взял большой и малый. Вернувшись, один большой топор без ручки из груза убрал.

– Топорик привяжу сверху – подумал Никита, продолжая распределять вещи. – Туда же валенки с портянками.

– Оба больших топора, включая тот, который с ручкой, оставил для саней. Там же должны находиться и штыковые лопаты, но тоже одна с ручкой.

Побежал в «свою» комнату, которая уже была объята огнём с трёх сторон, кажется, видел в коридоре такую лопату. Коридор уже почти сгорел, но он, с трудом нашёл там лопату с обгоревшей ручкой, а заодно прихватил и маленькую лопатку, тоже с ручкой. Из горы, подготовленной к вывозу, убрал одну лопату, заменив её принесённой.

– Маленькую лопатку тоже надо привязать к рюкзаку, остальные положить в сани. Ручки имеют лишний вес, но это уже не страшно. Позже обгорелые ручки заменю.

Чтобы железные вещи в санях не расползались, нанизал на кусок толстой проволоки лопаты и топоры и скрутил большую – чтобы удобней было раскладывать на санях – петлю.

– Один охотничий нож взять с собой, другой – спрятать на санях. Все кухонные ножи пока пристрою тоже на санях. Карманный нож пусть находится там, где ему положено быть – в кармане. Мелочь уложить в чехол от палатки и положить на сани, рыболовные крючки, иголки – на самое дно рюкзака, чтобы легче было искать Вспомнил об овощах и фруктах. Три картофелины сунул в рукавицу, которую затолкал между спальным мешком и тентом. Рядом пристроил вторую рукавицу из запасной пары – с лимонами. Вторую пару новых меховых рукавиц, положил на сани сверху, чтобы были под рукой. В полиэтиленовый мешочек ссыпал пшеницу и тоже затолкал в рюкзак.

– Чайник с привязанной кружкой обязательно с собой – при «чаепитии» кружка всегда будет нужна в первую очередь и не стоит искать её внутри, – распределял Никита поклажу. – Бинокль, компас и 20-ти метровую рулетку надо положить вверху…Он быстро двигал руками, перебирая вещи, а мысли в голове метались, забегали вперёд, прыгали с одной темы на другую, цеплялись за ненужные мелочи, отвлекая от главного направления. Время! – стержнем торчала мысль, затушевывая все остальные… Все три упаковки спичек, которые взял в погребе, завернул в три полиэтиленовых пакета и отложил для саней, а одну коробку положил в карман. Потом передумал, достал одну упаковку, завернул её в пакет и положил в рюкзак. Осмотревшись, затолкал в рюкзак ещё камуфляжный костюм и моток капронового шнура.

– Так будет надежней.

Пузырек с бензином отложил для саней, одну зажигалку, протолкнув с ней руку до дна, оставил там, а другую – опустил в карман. Заправлять зажигалки сейчас не было времени. Привязал к рюкзаку снаружи, как и намечал, малый топор, лопатку, валенки, чайник с кружкой. Заряженное ружье решил положить сверху рюкзака, чтобы было под рукой. Два патрона на всякий случай спрятал в карман полушубка, а остальные в рюкзак. Рюкзак был полный. Взвесил – двадцать три килограмма. Можно добавить еще семь. В оставшееся место улеглась трехкилограммовая банка говяжьей тушёнки, баночка сгущенного молока, пачка галет, а с боков разместились три баночки тушенки, и пять плиток шоколада.

– Это всё на первое время, если что-то случится непредвиденное.

Снова поставил рюкзак на весы – двадцать девять с половиной килограммов.

Натянул его на себя, попрыгал, прошел десяток шагов:

– Ничего, двигаться можно.

Снял рюкзак и посмотрел на сани.

– Сюда пятьдесят килограммов, не больше.

– Скорее, скорее! – громко требовали все клетки его тела.

После удаления всего «лишнего» и укомплектования рюкзака, быстро перевесил всё, что должно было пойти на сани. Получилось чуть больше 60 килограммов, но это уже был самый минимальный минимум. Лучше ложиться и здесь ожидать окончания всех катастроф.

Но ложиться здесь он не собирался. Небольшие предметы, остатки мелочи, железо, кроме лопат и топора, чтобы не растерялись, сложил в баке, который поставил на сани. Пристроил рядом, как можно плотнее, остальные предметы, накрыл развёрнутой подстилкой, сверху положил немного раскрученный сверток полиэтиленовой плёнки и вторые лыжи. Отошел, посмотрел. Огромный рюкзак с подвязанным топориком, лопаткой, чайником и валенками выглядел страшно. Сани смотрелись лучше, но они были очень-очень огромными. Хотя верх их из-за чехла от палатки, канистры, подстилки и прикрывающей пленки выглядел почти плоским и смотрелся даже красиво. Закончив сборы, бросил двухсотграммовую гирьку в рюкзак:

– Если дом сгорит, весы, может быть, останутся целыми … хотя, кому они теперь будут нужны… Оставил их на снегу, перетащив подальше от горящего дома.

Вспомнил, что надо хорошо поесть. Побежал в «гостиницу», поглядывая наверх и уклоняясь от искр и головешек. Нашёл в опрокинутом столе три целых сырых яйца и недоеденный кусок хлеба. С сожалением посмотрел на остающиеся в горящем коридоре два круглых килограммовых хлебных каравая и решётку с куриными яйцами. Очень бы не помешали, но уже некуда. Увидел в снегу пустые бутылки от пепси-колы:

– Хорошая тара и, главное, ничего не весит. Взял все засыпанные четыре двухлитровых бутылки и обнаруженную пол-литровую. – Можно носить в них воду.

Выбежал. Около саней, выпил сырыми три яйца, открыл и съел банку свиной тушенки с хлебом, может быть последним в своей жизни. Чай кипятить было уже некогда, съел на бегу, болтавшийся в кармане апельсин.

– А что я буду есть в дороге? А сразу после неё? – вдруг осенило его, – мне ведь некогда будет охотиться, а на соснах булки не растут… Он кинулся назад, схватил решётку с восемью яйцами, оба каравая хлеба и кусок сала: всё, что оставалось на нижней полке в коридоре. Там же в углу увидел запечатанную пачку какой-то крупы. Прихватил и её. Подбежал к весам и перевесил все продукты, чтобы позже определить количество порций и дней, которые можно на них продержаться. Отнес все к саням и затолкал по свободным щелям. Отвязал от рюкзака малый топорик, быстро решил, что обойдётся большим, положил вместо него крупу и сало. Поставил на весы – тридцать килограммов с третью – это допустимая «норма».

От жара в дизельной канистра с бензином раздулась и лопнула. Раздался взрыв, пламя взметнулось вверх, и дом полыхнул костром. Почти следом за канистрой взорвалась ёмкость с соляркой, которой не хватало последнего штриха. Теперь уже настоящий костер мог по цепочке перекинуться на остальные дома усадьбы. Через калитку, прорезанную для подхода к цистерне с горючим, Никита отнес за забор рюкзак. Расширив проход в калитке, вернулся к саням и почти бегом оттащил их к рюкзаку.