Олег Логвинов - Таежный Робинзон

Это произошло в 9-ти км от усадьбы в 12-10.

На лыжах идти было легче, чем пешком по снегу, когда за спиной тянулись тяжелогруженые сани. Но зато тогда на спине не вис тридцатикилограммовый рюкзак с добавкой в виде десятикилограммовой сумки, которая кроме того, что увеличивала общий вес, скоро начала понемногу сползать на голову или куда-нибудь в сторону. Приходилось останавливаться и поправлять ее.

Меньше чем через пол часа, не пройдя и одного километра, он почувствовал, что так тоже долго идти не сможет. Разозлившись, подумал, что сумку надо вообще бросить. Но это он только вызвал для обсуждения мысль, а сумка по-прежнему оставалась за спиной и продолжала нервировать.

В 13-15 остановился на обед. С учетом отдыха, после завтрака он шёл немногим менее четырёх часов, а продвинулся всего на четыре километра (11 километров от посёлка).

Развел костер, высушил отсыревшее белье, заменив его на время сушки, камуфляжным костюмом. Съел кашу, сваренную вчера с тушенкой, запил чаем с четвертью плитки шоколада без хлеба. Голод не утолил, силы не восстановил, но четверть плитки шоколада оставил на дорогу – теперь он уже знал, что это лучше, чем съесть весь обед сразу. Можно обманывать желудок, обещая ему следующую крошку после нескольких десятков метров пути.

Вспомнив, как трудно бывает идти последний час, отрезал порцию сала и хлеба, положив их в карман полушубка: аварийный запас на случай, если кончатся все силы, а скорость перекачки калорий из подкожного жира, не успеет за потребностями мышц…

Записал в книжке. Обед: Тушёнка – 110г. – 75ккал; Каша – 200г. – 220ккал; Шоколад («с чаем») – 25г. – 125ккал, оставлено на 2-й и 3-й «обеды» – Шоколад – 25г. – 125ккал, Сало – 50г. – 430ккал, Хлеб – 100г. – 250ккал. Весь обед – 1225 ккал.

Процесс зарядки мышц калориями никаких дополнительных эмоций не вызвал, ничего хорошего не прибавил. Но Никита, в процессе поглощения отведённой порции, подумал, что его определения расстояний от эпицентра катастрофы, мягко выражаясь, не точны.

Сколько же точно он прошел за полтора дня и сколько сможет пройти еще? Хотя он и старался, вышагивая, прикидывать расстояние, но в результате уверен не был. Решил, что в дальнейшем его надо как то замерять. Но как?

Отмерить 100 метров шнура и постоянно следить за его концом, наращивая километры? Такая точность сейчас ни к чему. Времени и сил для этого нет.

Замерить длину «лыжного» шага и считать шаги? – трудоемкая работа и точность здесь будет очень малой. Есть ещё вариант – скорость! Лучший метод для этих условий: расстояние определять по часам…

Никита снял рюкзак, достал рулетку, моток толстого шнура и отрезал от него сто метров (в мотке шнура оставалось мало, но он ведь не выбрасывал его), прошел налегке вперед, отложив, для точности, длину шнура два раза и вернулся назад.

Надев рюкзак, стал «на старт», дождался, когда секундная стрелка на часах подойдет к цифре «12», и двинулся таким шагом, каким можно идти с сорокакилограммовым грузом длительное время.

«На финише» – посмотрел на часы – прошло почти четыреста секунд. Прикинул скорость. Это тысяча восемьсот метров в час.

Подобным образом ещё раз отмерил такое же расстояние. Вернулся, надел рюкзак, прошел быстрее – получилось две тысячи двести метров в час. Быстрее уже нельзя. Лучше, чуть медленнее.

Снова взгромоздил рюкзак, зафиксировал в уме темп, заметил время и заскользил на лыжах, стараясь идти размеренно, немного медленнее второго опыта, чтобы получалось около двух километров в час.

Дальше шел, погрузившись в расчеты:

– От ночлега ушел в 7-20. Час разминки – было уже 8-20. Двинулся в 9-30. (7км от усадьбы). Оставил сани – в 12-10. – 9 км. Обед и определение темпа движения – с 13-15 до 14-00. – 11 км. Значит до половины седьмого вечера, когда станет темно, остаётся четыре с половиной часа хода.

– Два километра в час – это за четыре с половиной часа можно пройти девять километров. С учетом непредвиденных остановок, связанных с усталостью, с трудом можно пройти за это время не более восьми, а то и семи километров. Если ничего не случится, в половине седьмого вечера можно оказаться в девяти километрах от саней и в восемнадцати километрах от посёлка.

– Да, в половине седьмого надо останавливаться на ночевку, где бы это ни было. Через пол часа начнёт темнеть, а надо успеть подготовиться к ночи. Сейчас ведь саней не будет, надо их чем-то заменить, а завтра рано утром идти за «разбросанными» вещами.

Пообедав и отдохнув, воодушевленный идеей точного замера расстояний, Никита опять, как и после завтрака бодро рванулся вперёд, на ходу делая редкие затески на деревьях с одной стороны, чтобы обозначить путь «к саням». Делать это было трудно: мешал рюкзак и по-прежнему лежавшая на нём сумка. Кроме того, для подхода к дереву иногда приходилось проходить лишние расстояния. Дорогу «обратно» надеялся отмечать завтра, когда за плечами ничего не будет. Лыжня оставалась хорошо заметной, но сыпал небольшой снежок и затески были совсем не лишними.

На остановках сооружение из-за спины надо было снимать, затрачивая силы и теряя время. При одной из таких остановок, он усовершенствовал крепление. Достал из рюкзака толстый шнур, отрезал от него небольшой кусок, обмотал его вокруг сумки и положил петлю на лоб. Сумка стала послушнее.

Идти оказалось не так легко, как представлялось вначале. Рюкзак давил на спину, оттягивая плечи, сумка, иногда по-прежнему сползала в непредсказуемую сторону. Когда плечи уже не могли держать лямки, он, при очередном отдыхе, подтянул их, переместив часть нагрузки на бедра. Стало легче, но не очень.

Низко наклонив голову с петлёй, удерживающей сумку, Никита старался идти ровно, ритмично, не «очень» быстро и, не делая резких движений, чтобы не вызвать сползание сумки. Механически передвигая ноги, не глядя по сторонам, он бессознательно обходил высотки и глубокие ложбины. Наткнувшись на нестандартный подъём, не шевеля головой, поднимал глаза, определяя характер препятствия, и решал, что делать: обходить его или переваливать напрямую.

Однажды, незаметно для себя, спустился в ложбину. Пришлось освободить лоб и осмотреться, определяя лучшее направление выхода.

В другой раз, спустившись, обнаружил это, когда начал подниматься. На этот раз после изучения обстановки развернулся и возвратился по своему следу к началу спуска.

– Спускаться можно, – подумал он тогда, – но ведь за спуском может последовать подъём.

После осознания собственным телом этой истины, перед каждым спуском, Никита останавливался, осматривался и выбирал путь, требующий меньшей затраты энергии.

Изредка посмотрев на стрелку компаса, корректировал направление, отдавая, преимущество ровным местам, если даже это вынуждало совершать обход препятствия…