Роман Бабаян - Гниль Кирилла Петрова

Поднимая ничего непонимающие глаза перед Кириллом разворачивалась жуткая картина. В прошлом милый и добрый психолог Николай Васильев метался по коридору накидываясь на каждого встречного. Свирепость и ярость с которой он вгрызался в несчастных заставляли ужаснуться. Разрывая шеи и мягкие ткани он покрывался кровью сам и заливал пол. Вцепляясь то в одного, то в другого он переходил дальше. Больные, чье состояние и так оставляло желать лучшего садились на корточки обхватывая головы, кричали и стонали не в силах совладать с увиденным. Бешенный взгляд психиатра и окровавленные руки с лицом, он словно берсеркер пытался ранить, как можно больше людей или убить одним смертельным укусом. Хватая их за одежду и бросая на пол он откусывал им пальцы выставленные в надежде закрыться. Один его вид вызывал ужас: он сам был ранен и покусан, его шея представляла собой кровавое месиво, а шикарный хвост был вырван оголяя розовую кожу. Кирилл и Мария просто зависли, это было страшно и непонятно, лишь несколько часов назад они видели его в полном здравии, но сейчас. Ненависть и злость выплескивалась, больные которые были ранены до этого, поднимались с пола и их можно было разделить на две группы. Одна была, как и прежде напуганная кучка душевнобольных, вторая такая же, как доктор Васильев. Только эти если и ловили кого-то в свои смертельные объятия, то уже не отпускали пока не разрывали лица и плоть до момента окончания жизни или же живого места на своих жертвах. Хаос творился на первом этаже «Приюта ангела». Схватив сестру за руку стараясь вернуть ее в реальность из ступора Кирилл тянул ее вглубь здания.

– Бежим родная, у них всех поехала крыша. – Петров утягивал сестру прочь от коридора в котором пировали больные вместе с их любимым доктором.

Развернувшись они уперлись в огромного санитара. Дмитрий Филимонов, один из тех кто был здесь в роли вышибал и вершителей правопорядка, не стесняющихся применять физическую силу против постояльцев. Молодой парень богатырской комплекции стоял в недоумении взирая на то, что творится в другом конце коридора. Его выражение лица и самообладание были истерзаны сотнями гримас страха и негодования.

– Ты чего встал остолоп, доставай дубину и защищай женщин! – Кирилл находил в себе силы указать этому гиганту на критичность происходящего, сам же еле осознавая творимое вокруг. Они заставили сойти всех с ума, массовый психоз с членовредительством по мановению невидимой руки во всех уголках земли. Невероятно, невозможно, но факт. – Маша не стой, уходим!

Дима словно получивший прямой сигнал в мозг извлекал длинную резиновую дубинку из своих ножен. Словно бейсбольная бита у отбивающего она должна была спасти всех и каждого. Пациенты сошедшие с ума, сейчас расправлявшиеся с персоналом и другими больными не смотрели на тех кто был дальше по коридору. Кровавый пир их полностью устраивал пока до ушей не донеслись звуки далекие от пронзительных воплей и просьб о помощи. Завидев огромного мужчину с оружием в руках многие выпрямились уставившись на новую цель. Петров не стал дожидаться начала этой неравной битвы, одного большого мужика против трех сбрендивших и доктора. Утягивая свою сестру за руку он бросился с ней к лифту располагавшемуся позади этого опасного участка. Мария оборачивалась несколько раз пока они приближались к двойным дверям старого элеватора. Сначала Филимон стоял, потом шел к ним, потом пара ударов и его валят на пол и расправляются, как с остальными. Дмитрий попытался вступить в битву, но проиграл. Двери распахнулись и оба молодых человека заходя внутрь видели в закрывающемся проеме, как толпа обезумевших неслась в их сторону, их было уже больше десятка. Мария села на пол и в беззвучном порыве рыдала трясясь и стуча зубами в неконтролируемом порыве.

– Сестричка, ты должна быть сильной, мы спустимся в подвал и заберем доказательства произошедшего. – Кирилл старался придать себе сил и подбодрить сестру. Получалось плохо, они оба видели то, что происходило с людьми.

– Что это было? – Поднимая округлившиеся глаза с потекшей тушью она ждала ответа.

– Страшный эксперимент родившийся в нашей лаборатории. Я был здесь и собирал доказательства, только стало поздно, они начали действовать намного раньше. – Брат изменился, сейчас перед Марией был самый вменяемый человек на земле. Никакого остатка психиатрического дурмана, лишь холодный рассудок и железная воля.

– Ты же говорил. – Маша вспоминала: записки украдкой ей подброшенные, просьба сказать полиции и репортерам, всё это продолжалось около года, но она не верила, да и он перестал стучаться к ней. – Прости что не верила.

– Никто бы не поверил пока не увидел это собственными глазами, мне до сих пор это кажется бредом. – Пытаясь собраться с мыслями и сформировать в голове четкий план действий он машинально ей отвечал.

– Они поедали людей заживо, словно животные. – Упираясь в грязные стенки лифта она прокручивала всё произошедшее. – Кусали, рвали, трепали и смотрели таким взглядом.

– Я видел, соберись родная, мы должны это сделать иначе никто не узнает о произошедшем! – Помогая ей подняться он смотрел в ее глаза пока в них не появилась искра борьбы.

– Но что мы можем? – Более трезво она задавала резонный вопрос.

– Там внизу есть противоядие! – Последнее слово вселило надежду в девушку, значит это не спонтанное помешательство, к этому причастны люди. – Мы заберем мою тетрадь с доказательствами, возьмем вакцину и свалим отсюда!

Двери лифта открылись, мрачный коридор и редкие тусклые лампочки еле освещавшие лабиринты подвалов психиатрической лечебницы встречали их. Медлить было нельзя, элеватор автоматически поднимался наверх, а значит они могут прийти следом. Продвигаясь глубже и дальше они были аккуратны и беззвучны, за дверьми карцеров в агонии бились провинившиеся и отличить их от тех кто убивает людей наверху не представлялось возможным. Тут были самые опасные постояльцы больницы не видевшие белого света уже несколько лет. Остановившись у дверей мягкой комнаты Петрова, он открыл тяжелую дверь и зашел внутрь оставляя сестру в коридоре. Мария не могла стоять на месте, в голове проносились десятки самых бредовых идей имевших основание на существование после увиденного. Каннибалы, сумасшедшие, они бросались на нормальных, доктор Васильев, с ним-то как это могло произойти. Кирилл выходил из комнаты держа в руках тетрадь, взяв Марию за руку, так как, сама она идти еще не могла они двигались прочь от выхода. Уходя все дальше и дальше в самые темные и дальние уголки она начинала нервничать, думала, что сошла с ума и то что она видела такой же бред с каким загремел ее брат. Начиная верить, что он может причинить ей вред или что хуже, сама набросится на него потеряв нить реальности. Брат стоял у стены выложенной из кирпича и что-то пытался нащупать. Девушка теряла самообладание и хотела закричать от надвигавшегося приступа паники, но сделать у нее это не вышло, стена крутанулась словно турникет открывая проход. Этот невидимый вход был самым отрезвляющем действием из возможных.