Гульсифат Шахиди - На качелях времени

Я тоже постоянно думаю о разных мирах Вселенной. Кто мы? Откуда? Для чего наделены разумом? Действительно ли, крохотный мозг человеческий настолько совершенен, что заставляет нас видеть, слышать, осязать, а, главное, думать и говорить? Учёные тратят много времени и усилий, чтобы разгадать природу и суть мозговой деятельности человека.

Новый роман «Защити меня» – лишь мир моих фантазий, наблюдений и субъективных умозаключений. Но я бы хотела видеть нашу Вселенную в первозданной чистоте – светлой и совершенной. Через художественные образы я хочу напомнить всем, что планета наша очень хрупкая, а человеческая жизнь короткая. Надо ценить время и тратить его на то, чтобы Человек по-настоящему стал венцом природы, стремился сберечь её для своих потомков.

Об этом я пишу с надеждой, пониманием и искренностью.

Когда дочери Мутрибы исполнилось 14 лет, мать стала замечать такую картину. Ночью девочка, не просыпаясь, вставала с постели и с открытыми глазами шла к высокому обрыву, садилась на краю, напротив высоких гор, и смотрела вдаль. Мутриба, боясь испугать дочь, неслышно шла следом и наблюдала за ней. Около получаса продолжались такие «прогулки». Утром Мутриба спрашивала дочку, что ей приснилось. Она рассказывала про каких-то Синих человечков.

Муж Мутрибы был пастухом. За месяц до рождения дочери он погиб, пытаясь спасти, падающую с обрыва, овцу, и с ней рухнул в глубокое скалистое ущелье. Мутриба корила себя, что назвала дочь Махваш – луноликая. Уж такая белокожая и светлая она родилась: лицо, как яркая луна.

Каждый раз, наблюдая за ночными прогулками дочери, Мутриба думала: «Может стоит имя поменять?» И тут же другой вопрос в уме возникал: «А вдруг Махваш с отцом как-то общается?»

То, что её дочь – лунатик, Мутриба боялась даже подумать. Опасалась, что об этом узнают односельчане. Но ничего не скроешь от глаз людских. И за странности в селе стали называть Махваш сумасшедшей – всё же узнали о её ночных прогулках.

Махваш выросла писаной красавицей, очень похожей на мать. Когда их видели рядом, то принимали за сестёр. Обе тоненькие, как тростиночки, с плавными движениями и лёгкой походкой. В Махваш поражали всех её огромные чёрные глаза, красивые густые брови, белизна кожи. Она была высокая, с длинными, ниже колен, густыми волосами. Но в селении смотрели на неё с жалостью: росла без отца, и бедность в семье давно поселилась. Ни платья лишнего девочка не имела, ни обуви. Но Махваш не замечала бедности. Училась в школе хорошо, дома всё успевала. Отличалась особой воспитанностью и внимательностью.

А по соседству жил богатый хитроумный и алчный мужчина по имени Берди.

Про таких, как он, говорят: «Один глаз – на Кавказ, а другой – на Север». Умел он подмигнуть вовремя смазливой покупательнице и хищно выдрать выгоду у любого. Гордился, что похож на индийского актёра Раджа Капура. Он также зачёсывал на пробор свои чёрные волосы и оставлял над верхней губой тоненькие усики.

Он был председателем сельпо, и деньги у него водились немалые: давал всем взаймы, но под проценты. И хотя по Корану это запрещается, Берди со смехом говорил, что в финансовых делах он атеист. В маленьком горном селении не было ни одного человека, кто бы его любил, но все от него зависели. Берди был женат, но очень охоч до чужих женщин. Его жена Холида, с виду приятная и симпатичная женщина, чем-то напоминала ворону. Проклинала его за измены и причитала каркающим голосом на всю махаллю:

– Ну почему в обрыв упал наш пастух – хороший человек? Лучше бы ты туда свалился, бесстыжий!

Мутриба сразу заметила, что Берди стал похотливо засматриваться на Махваш. Каждый день молилась и просила Бога защитить её кровиночку от негодника.

В ту ночь случилось страшное. Опять Махваш встала с постели и, не просыпаясь, пошла к обрыву. А Мутриба осторожно – за ней по пятам. Когда дочь села на краю обрыва, послышался шорох – это к ней, крадучись, подбирался Берди. Он не успел дотронуться до Махваш, как мать с ужасом увидела: какое-то свечение появилось над головой мужчины и беззвучно унесло его в зияющую пустоту обрыва. Дочь ничего не почувствовала и спала сидя. А через некоторое время поднялась и направилась к дому. Мутриба тихо пошла за ней. Она долго не могла прийти в себя, сидела вся мокрая от пота и дрожала, но решила, что о случившемся будут знать только она и Бог.

Долго искали Берди. Всякое говорили: мол, уехал в город к какой-нибудь красотке. А должники просто решили, что он, боясь кары Божьей, сбежал от них. И Махваш тоже досталось. Родственники, заметившие пристальное внимание Берди к девочке, решили, что она – ночная ведьма и что-то сделала с ним. Хором кричали, что пора отправить Махваш в сумасшедший дом.

Мутриба поняла, что оставаться дольше здесь нельзя. Как вспомнит ту злополучную ночь, так и дрожит от страха. А ведь соседка сама постоянно проклинала мужа и просила небеса, чтобы он свалился в овраг. Так и случилось.

Вечером Мутриба решила поговорить с дочерью. Она работала секретарём сельсовета рядом с домом и видела, как хлопочет её кровиночка на кухне и в огороде.

«Моя Махваш – вполне нормальный человек, – рассуждала сама с собой Мутриба. – Да, бродит по ночам, но ведь она никому не причиняет зла. За что же она прослыла сумасшедшей? Адекватная девочка, все это видят. Как бы не сотворили недоброе с дочкой невежественные и озлобленные люди», – беспокоилась Мутриба, возвращаясь домой.

Её, как всегда, ждал аккуратно накрытый стол с ужином. В доме было прибрано и уютно. Махваш привычно с улыбкой обняла её, пригласила к столу. Положила вышитые салфеточки, яркое полотенце на чайник, поставила сухофрукты в красивых тарелочках.

– Мамочка, почему ты сегодня какая-то грустная? – спросила Махваш.

– Милая моя, есть причины. Но давай покушаем, а потом поговорим, – ответила Мутриба.

– Тогда можно я расскажу, что было сегодня в школе? – улыбаясь, спросила дочь.

– Ну, конечно, родная, – с необъяснимой тревогой ответила Мутриба.

– Учитель математики попросил меня вести урок вместо себя, представляешь?

– Ну, не удивительно! Ты же с детства любила считать, постоянно просила меня заказывать книжки по занимательной математике. Такие задачки решала, никто с тобой не мог тягаться.

– Так вот Ризо, сын дяди Берди – нашего соседа, во время урока стал меня называть колдуньей. Я удивилась. Он хотел сорвать урок. Но я сказала, что мы можем после занятий поговорить. Когда мы с подругами собирались домой, Ризо с двумя старшеклассниками попросил меня остаться.