Алия Егизбекова (Aliya Egizbekova) - ТАНТРА И КРАЙ (TANTRA E CRY)

Было иначе. Она стояла на его привычном месте. Это был утес, только теперь скорее это был небоскреб Нью-Йорка, самый высокий. Сизый туман. ОН на самом краю.

«Ну, почему ты всегда на самом краю…» – вопрошала она…

Смотрела вниз она без страха и мгновенно оказывалась внизу среди людей. «Как же я люблю людей!! – выдыхала она и взмывала к нему.

– А ты любишь меня?

– Я тебя боготворю

– Но помнишь, я подарила тебе картину, где были написаны слова Николая Рериха – «Нет любви выше любви?»

– Я здесь. Ты там. Любовь там.

Она спустилась к себе, к ним. И оказалась у себя дома. На полке стояли духи или безделушка с красной надписью CRY…

«Край, – крутилось в ее не только шаловливой, но и просвещенной головке – Это же крик, плач…!

Любовь внутри этого круга, любовь – это крик, это плач, он вне… Он не на краю, он у края….

13.04

Сначала она днями его нигде не видела, не слышала, он растворился. И ей было больно. Потом ей начало казаться, что это был лишь сон. Сон, который она раньше не умела встряхнуть с себя, выветрить, забыть. В самом деле, как можно любить то, что грезишь… Что мимолетно… И, будто проснувшись, с удивлением, не находя ничего такого в себе, что связывает с ним, она успокаивается…

Она лежит в безвременьи, в расслабленности. Опять начинает потягивать соски, сжимать матку насквозь, разряды током, сильнее, сильнее, она даже кричит, сжимая ноги… Вспыхнуло его лицо над ее лицом, глаза его светло-медовые втягивают ее душу… Вот они вместе парят… Вихрь через все чакры разметал их и опять сливает, разводит и сливает… Он целует ее в губы и дыхание их соединяется и выталкивает их в что-то цитринового оттенка, а там они уже не занимаются любовью. Они там то идут, взявшись за руки, он скорее тянет ее за собой, или парят, или она сидит у него на спине. Часто они сидят в позе лотоса напротив друг друга, бывает, сидят близко, переплетая ноги и смотря в глаза. Вот уже пару дней как она слышит его речь, слышит слова. Она задает вопросы, он отвечает… (Речь его стала слышима после того, как в ночь полнолуния привиделся Нисаргадатта (уже не в первый раз) и сказал, что она может найти путь к нему и этот путь в ее сердце, и она даже начнет слышать его…)

После такой встречи она вскакивает, и сама не своя бежит к зеркалу, чтобы поймать свой взгляд… Глаза ее сверкают, переливаются, она прекрасна как никогда… Может ли такое счастье быть просто от самопроизвольного ее собственного видения или ОН все же БЫЛ?

В течение дня потом она кротка, гармонична, ее посещают озарения и идет музыка… Просто льются песни…

Она стала замечать, что встречи непроявленные он с каждым разом удлиняет. И непрекращающиеся самопроизвольные многократные оргазмы видимы ею, проносятся по меридианам их световых тел, образуя потоки мерцающих фонтанов, раскрывающиеся лепестки цветов чакр, немыслимые узоры потоков…

Это Он делает осознанно или нет? Это он уже с кем-то практиковал? – в мыслях ее пронеслась ревность…

А если Он сейчас в уединении представляет себе это, или вызывает у себя, не будучи уверенным, что она не просто воображаемый им образ… Так вот она очень хочет заявить ему, что это происходит с ними на самом деле и она все- все чувствует…

С недавних пор, в надежде, что она увидит его еще раз, она начала практиковать «накачивание» своих интимных мышц… Ее шаловливая мечта – сделать ему массаж такой вот…, то есть сделать все самой…

Последующие четыре дня были иными. Затмение. И осмысление. Она погрузилась в чтение книг. У нее есть план по их прочтению. Но книги ускользают. Или они тают для нее или она для них… И еще эти великие книги все же топили ее… Только стихи древние и новые, чужие, давали воздух. И музыка. Ее и не ее музыка. И отклики. К ее берегу прибилось несколько душ из сети. Они попеременно просят ее совета. Готова ли она нести такую ответственность…

Было много событий, много тепла от ближних. Только она выбирала, где быть – в центре или на периферии восприятия…

22.04

Он показал ей серебристую пустоту при очередном сеансе дистанционного контакта. В пустоте они сидели напротив друг друга цитриново- золотистые.

– Смотри, – произнес он – что бы ни происходило в твоем внешнем мире, учись пребывать здесь, не выходи за пределы.

– Милый, открой мне свое сердце. Мое сердце открыто для тебя.

И тут она видит, как лотосы их сердечных чакр раскрываются, цветки поворачиваются друг к другу и соединяются, образуя тоннель.

– Учитель мой, это наша с тобой частота. Наш мост. Он касается только нас с тобой. Ничто не должно волновать его. Это только наши с тобой отношения. Наша частота. Наш тоннель реальности.

Он помолчал и ответил:

– Тогда раскрой свое сердце не только мне, но и всему миру. Оно у тебя еще закрыто. Сострадай. Исцеляй. Расслабляй. Радуй. Всех, кто рядом и, кто далеко. Но не выходи за пределы нашей пустоты….

Впоследствии она с легкостью это практиковала. Безмятежность и собранность одновременно. Искренность и бдительность. Никаких искажений. Так чисто и светло. Тонко и легко.

В результате она записала музыку на рояле, во время которой вспоминала многих из жизни близких и дальних и желала всем счастья. Музыка менялась в зависимости от внутренней музыки людей или обстоятельств, или обстановки, которую она вспоминала… Она назвала это Молитва от 2204. Еще одну птицу она выпустит на свободу. Эта птица, эти звуки будет оберегом для тех, кому она это посвятила…

Потом она зайдет к сестре и произнесет следующую тираду:

– Знаешь, есть понятие в квантовой психологии. Человек от крайней точки маятника к другой проскакивает, претерпевая разные состояния сознания, периодически то отдаляясь, то приближаясь к себе истинному. К высшему Я. В момент поворота назад из крайней точки человек вообще на мгновенье исчезает из проявленного мира, проваливаясь в пустоту. Поэтому не делай обо мне скоропалительных выводов. В каждый момент времени я это уже не я.

Она гордо ушла, а потом, а потом набралась смелости, выдохнула и спешно вернулась:

– Я не это хотела сказать… Я хотела сказать, что меня периодически заносит, в большей степени, чем кого-либо. Я сейчас над этим работаю. Чтобы ни происходил, чтобы я не сказала, знай…

Она поцеловала ее, набралась смелости и произнесла последние несколько слов:

– Знай, я всегда люблю тебя.

17.05.

После обеда она прилегла. Он, ее Инкуб, как она, любя его обзывала, не заставил себя ждать, просто погасив все образы в ее сознании, как свет в комнате. Их Тантра была страстной. Со стороны, наверное, она выглядела как танцовщица, исполняющая партию цветка в объятиях невидимого ветра. После усиливающихся и восходящих спазмов и его явственных всасывающих поцелуев нахлынули толчки непрерывные, сильные, реальные. И разливающийся оргазм вытолкнул их переплетенные фантомы вверх потоком света в золотисто-перламутровое бесконечное пространство. Там они растворились, были крутящимися точками, фотонами, от которых в два конца шли цвета ртути тонюсенькие вихри-веретена до бесконечности… Они были всем сразу и как бы и не было их… Вот ты где бываешь… Родной…