Елена Леонтье - З А Т Я Ж Н О Й П Р Ы Ж О К. РОКОВОЙ РОМАНЧИК

Отец, придя в большую политику, стал задаривать уже взрослого сына подарками: оплатил обучение в престижном столичном вузе, подарил «мерседес», теперь вот квартиру. «Бурдюк» как бы сам собой рассосался, но жизнь Артура от этого не стала радостнее. Тогда он продал подаренный автомобиль и купил себе Астон Мартин, супер кар с откидывающимся верхом и ревущим на всю Москву мотором. Поняв, что с обучением у сына не получается, отец выделил ему какую-то строительную технику – самосвалы, бульдозеры. Артур через посредника все это хозяйство сдал в аренду и вспоминал о его существовании только благодаря сообщению «на ваш счет зачислено…»

Марьяна все трезвонила и трезвонила.

– Ты мне все ребра сломала, – ответил Артур, наконец, не скрывая раздражения.

Подружка, не придавая значения его словам, что-то трещала в трубку, не умолкая, Артур при этом держал мобильный на вытянутой в сторону руке, время от времени поднося его микрофон ближе и произнося: «Ну-у-у…»

– Я не смогу тебе составить сегодня компанию, – оборвал монолог девушки Артур.

– А ты где? – не унималась она.

– В Караганде!

Он нажал «отбой» и отбросил телефон в траву, опять лег на землю, и вдруг нахлынувшее чувство освобождения накрыло счастьем, словно теплой, морской волной, свежей и легкой. Но он прекрасно знал, что этот миг, когда все так хорошо, слишком скоротечен, что его счастье никак не может остаться с ним надолго. Ласковая волна схлынет, и беспощадное солнце реальности снова будет досаждать ему с еще большей назойливостью.

Неподалеку приземлился Жаргал. Артур поприветствовал его издалека, махнув рукой. Широкоскулое бурятское лицо друга стало еще шире от улыбки. Артур наблюдал, как красиво на ветру цветной парашютный шелк, как Жаргал старательно подтягивал стропы. Парашют все больше клонился к земле, и его формы становились вялыми и невыразительными. Артур отвернулся – скучно.

Выброшенный телефон не унимался, теперь он не просто вибрировал, он звонил в траве, настойчиво требуя внимания. Судя по мелодии, это опять была подружка. Ироничная усмешка скривила губы Артура. Он нехотя поднялся с земли, нашарил в ромашках и клевере аппарат и сбросил звонок.

Сегодня он встретится с Марьяной и все ей объяснит. Да, это трудно, да, он нарушил обещание, но они сумеют пережить это. Он скажет: «Нам надо расстаться». Артур вдруг испытал сильное облегчение от этой мысли, словно жизнь, то и дело уличавшая его во лжи, вдруг с ликованием вернула ему забытую радость существования. «Хм…», – он даже удивился ощущению и прислушался к нему. Да, в глубине души он давно предчувствовал, что решится на это, и теперь он был доволен собой, словно все уже свершилось, словно он уже сказал эти слова. «Нам надо расстаться…» Артур посмаковал фразу, чтобы еще раз ощутить привкус свободы, которой она отдавала.

Обрадованный какой-то мифически нереальной свободой, он почти бегом устремился к своему другу, который в это время складывал остатки парашюта в мешок, и сказал сварливо:

– Ну, сколько можно?! Давай скорее! Хочу в буфет.

У Артура проснулся дикий аппетит, он заказал так много всего и жадно поглощал и украинский борщ с галушками «Без санкций», и салат, а потом еще навалился на сырники с абрикосовым джемом. Он съел все до крошки, кусочком лепешки собирая с тарелки сладкие янтарные капли. И только откинувшись на спинку стула, он увидел удивленные глаза Жаргала. Тот тоже уплетал свой обед за обе щеки, а когда закончил, вытер рот салфеткой и сказал:

– Я смотрю, у тебя зверский аппетит!

Дело в том, что обычно Артур ел довольно вяло и мало.

– Р-ррр! – Артур изобразил звериный оскал: – Да, во мне пробудился аппетит и жажда новой жизни.

– И кто разбудил зверя?

– Кто-кто… Маман с Марьяшей меня вконец достали. Они всегда знают, как мне жить, что мне делать… Но теперь всё – баста! Сколько можно! Артурчик, дорогой, я в салоне, на эпиляции, приезжай скорей! – деланно писклявым противным голосом передразнил Артур Марьяну. – Надоели эти ее щипалки! – задрав рукав рубашки, Артур игриво пытался смахнуть растительность на руке, чуть ниже локтя, затем продолжил копировать голос Марьяны: – Не говори, нет… У тебя есть время передумать, я перезвоню…

Жаргал слушал его, допивая кофе и потягивая электронную сигарету. Артур всё больше заводился:

– Нет, всё, баста! Мы недавно были в Майями, так она, прикинь, с пляжного лежака целыми днями не слазила. Я на нее ведро крема измазал. Потом не вытерпел, стал уходить, фотографировал небо…

– Во, кстати! Скоро же выставка «Небо первозданное», ты идешь?

– Стопудово. Так вот, когда мы вернулись, а она еще моей маман нажаловалась. Та мне выговорила, что я мало своей девушке внимания уделял. Они же типа подружки с ней… – У Артура снова зазвонил телефон. – Ага, легка на помине! Да, мама…

– Завтра в десять придет декоратор. Я напоминаю, чтобы ты не забыл.

– Да, мама.

– Что «да»? Не забыл?

– Амнезией не страдаю… Я не грублю, – отвел руку с телефоном в сторону, подержал, прислонил к уху, сказал строго: – Хорошо. Хорошо. Ма-ма!

Жаргал достал нитку из кармана и прочищал зубы, улыбался, слушая друга.

– Вот так всегда они взрывают мне мозг. И почему это они решают, что и как мне делать?! Мать среди своих пациентов нашла тетку-дизайнера, которая будет мне в моей квартире мозолить глаза. Целый месяц! И все это, чтобы я женился, чтобы жилье было готово к свадьбе с Марьяной. А я не хочу, не хочу!

– Так что, свадьба скоро?

– Не будет никакой свадьбы, вот в чем фокус! Я так решил. Вот прямо сейчас.

– Интересно.

– Ты знаешь, это оказывается так просто – отказаться и не выполнять своих обещаний. Признать, что все из-за этого идет по-дурацки.

– Ну да, женятся или по расчету, или одни болваны. О-о-о! Остановись, скатерть порвешь.

Артур не заметил, как в порыве эмоций теребил край скатерти, а сейчас сжал ее двумя руками и тянул в разные стороны, как парашютные стропы перед приземлением. Он отпустил материю и рассмеялся.

– Значит, я был болван. А теперь я гладко выбритый мужчина в расцвете сил.

– Ура! Свобода! И мы идем шататься по ночной Москве! – обрадовался Жаргал.

– Да, пойдем сегодня в Гостиный двор, – предложил Артур. – В «Шантарам». Гульнём, как в старые добрые времена.

– А почему бы и нет!

– Потанцуем, разомнемся…

– Ты же знаешь, я не танцую, – расплылся в широкой улыбке друг Артура.

– Да какая, нафиг, разница. Танцую – не танцую… Надо пар выпустить.

– Гы. А ты помнишь, мы же там познакомились. Ты там такие па выписывал, а какие девушки на тебя вешались! А я, помнишь, спросил, сколько ты им платишь? Гы-гы. – Жаргал весело рассмеялся.

– И что я ответил?

– Ты сказал: «Слюшай, дорогой, я им не плачу, я их в себя влубляю, понымаешь?»