Тина Гранина - Балерина для егеря. Любовный роман

Они молчали. Он даже не знал, о чём говорить. Начала она:

– Елизар! Вот, сколько я помню, у тебя на тумбочке постоянно стоит эта статуэтка. Это память о ком-то? – спросила вдруг она.

Он повернул голову и взглянул на фарфоровую балерину. Она была изображена с поднятыми вверх руками и отставленной в сторону ножкой. Такая тоненькая и хрупкая, что страшно было брать в руки. И, когда он брал её, делал это с величайшей осторожностью.

– Да. Это от бабушки моей. Она очень любила балет по телевизору смотреть, – ответил он.

– Ааа…, понятно! А то я уж подумала, что это твои пристрастия такие.

– Какие такие?

– Ну…, тощие да плоские. У нас таких не сыщешь. У нас все девки здоровые, да пышные. Есть за что подержаться! А это что? В кровати, небось, обрыдаешься!

Елизар резко сел:

– Хватит чушь пороть! – вдруг разозлился он, – Почему у тебя только одно на уме, а? Будто у тебя мужика под боком нет, и ты на этом деле повернулась!

– А ты чего злишься-то? – не поняла она, – Я просто так рассуждаю.

– Домой давай собирайся, рассуждает она! Дел у меня много. Слышь, как звери мои разошлись? Кормить пойду.

Он стал быстро одеваться.

Зоя лежала и любовалась его сильным мускулистым телом. За лето он загорел, и теперь его смуглая гладкая кожа приводила её в трепет.

Когда он вышел, Зоя перевела взгляд на статуэтку, и подумала: «И чего он так взбеленился? Неужто, я в точку попала, и ему такие худышки нравятся? Поэтому он, что ли, не женится никак? Ведь у нас и вправду таких нет!».

Она неспеша оделась, забрала волосы в пучок, и пошла к выходу. У самой двери оглянулась, и вновь посмотрела на статуэтку:

– Ну-ну…, – задумчиво промолвила она, выходя из комнаты.

Елизар наводил похлёбку Вольному и Плюше, и ловил себя на мысли, что злится.

А злился он на Зойку, и злился за то, что она высказала вслух его тайную мечту. Мечту о встрече именно с такой вот девушкой.

Он часто вспоминал, как сидя с бабушкой у телевизора, он слушал, как та говорила:

– Смотри, Елизарушка, какая красота! Это ж надо так двигаться легко и красиво! Эти девушки, словно с другой планеты: хрупкие и невесомые. Вот бы хоть одним глазком увидеть их вживую! Если мне не посчастливится, то хоть ты на балет постарайся попасть. Хоть раз в жизни! Ничего красивей и быть не может! Ты посмотри, какие тоненькие да лёгкие, не то, что наши девки. Разве нашу Нюшку Феклистову можно так подхватить, да вверх подкинуть? Она ж если обратно свалится, то паренька этого насмерть зашибёт, одно мокрое место останется!

И маленький Елизар рисовал в своём воображении, как балерун из телевизора подбрасывает тётю Нюшу вверх, а потом падает замертво под упавшей на него тётей.

Елизар улыбнулся своим воспоминаниям. Когда он подрос и накопил первые денежки, первым делом купил и подарил бабушке вот эту статуэтку. На Новый год это было. Они тогда с родителями перед праздником в город ездили, и он увидел в магазине эту балерину. У него не оставалось ни малейшего сомнения, что купить бабушке в подарок. Отец высмеял его тогда, а мама пожала плечами. Но велико же было их изумление, когда они увидели, как радовалась бабушка его подарку!

И потом он часто видел, как она садилась вечером возле стола чинить дедушке носки или штаны, и ставила перед собой эту статуэтку, периодически посматривая на неё, и думая о чём-то своём.

Когда Елизар совсем повзрослел, отслужил в армии и вернулся домой, то даже и сам не осознавал, что выезжая куда-то из деревни, везде искал взглядом девушку, подобную этой статуэтке. Искал, и не находил.

Теперь эта статуэтка стоит у него на тумбочке. И он никак не ожидал, что она заинтересует Зою. Да та ещё и станет высмеивать его тайную, даже можно сказать, подсознательную мечту.

После возвращения Альберта с лечения, Луиза с мамой спокойно прожили всего около месяца.

Потом он снова стал пропадать по ночам, и в скором времени, они заметили, что он опять начал колоться.

– Мама, давай квартиру приватизируем, продадим и купим себе и ему отдельное жильё. Пусть живёт один, как хочет! – умоляла дочь Евдокию.

– Ну, что ты такое говоришь, Луиза?! Он ведь свою квартиру продаст, деньги на наркотики спустит и опять к нам жить придёт! – пыталась образумить мать дочку.

– А мы не пустим! Даже не сообщим ему, где жить будем! – не сдавалась та.

– Так он выследит! Ведь знает, где мы работаем. Что ему стоит нас от работы проследить? Что, всю жизнь ходить да оглядываться?

– Но надо же что-то делать! Где он деньги берёт, знаешь? Наверняка с криминалом каким-нибудь связался!

– Ох, не знаю! – плакала Евдокия, – Но продажа квартиры не выход! Это я точно говорю!

– Хоть бы посадили его, что ли! – со злостью сказала Луиза.

– Ну, что ты такое говоришь?! Ведь он погибнет там! Разве так можно? Он ведь брат тебе!

– Брат?! А он об этом помнит? Он вообще нас замечает? Давно он с тобой разговаривал, мамой тебя называл?! Да ему плевать на нас, и вообще на всех! В его голове одна проблема: где денег нарыть, чтобы купить дури и уколоться! А ты его всё жалеешь!

– Но ведь я не такая, как он! Я помню, каким он был замечательным и подающим надежды.

– Вот именно – был! И весь вышел!

– Уезжай, дочка! Прошу тебя!

Луиза обула ботинки и вышла из квартиры, захлопнув дверь.

Она бродила по аллеям вокруг дома и старалась привести свои мысли в порядок. Как же она устала! Устала от брата, устала доказывать матери, что можно что-то изменить! Устала жить в аду, который длится уже пять лет, и никакого просвета!

Луиза понимала, что у неё началась депрессия, и выбраться из неё самостоятельно вряд ли получится. Надо начинать принимать лекарства.

Зазвонил мобильник.

– Луиза, привет! – кричала в трубку Варя, – Ты знаешь, какие новости?! Нашу клинику продают!

– Как это продают? – опешила девушка, – Кому? Почему продают?

– Ничего толком ещё не знаю, но продают какой-то бабе! Теперь клиника будет частной! Грядут великие перемены: сокращения, пертурбации и всё такое! Представляешь?! На завтра назначено собрание всего штата сотрудников: от врачей до уборщиц, в девять утра! Так что не опаздывай, поняла?

– Поняла, – растерянно ответила Луиза.

– Как дела дома? – уже менее возбуждённо спросила Варя.

– Без перемен. Бьюсь о стену и борюсь с ветряными мельницами.

– Брось! Зря силы растрачиваешь. Права твоя мама, отделяться тебе надо! Она не бросит его. Сын ведь!

Луиза тяжело вздохнула:

– Ладно, Варь, завтра увидимся, а я пока подумаю.

– Вот это уже прогресс! – оживилась подруга, – А я помогу тебе квартирку подобрать.

– Какую квартирку на мою зарплату? Комнату бы найти, – устало отозвалась Луиза.

– Найдём! – уверенно заявила Варя, – Ты только уж точно определись, чтоб на попятную потом не пойти.