Роман Бабаян - Цикл «Гниль»

Занимая места за игровым столом их оказалось девять. Роман Ковальский, один из немцев Генрих Росс- тучный, серьезный и трезвый, в отличии от своего товарища который остался извиваться на танцполе. Путешественник Жак Рибери-возрастной мужчина знающий всё и вся о флоре и фауне всех континентов и регионов мира, седовласый мужичок с аккуратной бородой и очками, начитанный и интеллигентный, конечно если трезвый, а так обзывает всех имбицилами и доходягами. Далее сидели Максим Гордеев-короткостриженый голубоглазый авантюрист в рубашке без пуговиц, изучая игроков он пил чай, хотя и был уже изрядно подвыпивший, Гуля постаралась на славу. Следующий шахматист Слава Гаврилюк, еле как сохранявший сознание, поговаривали, что он дважды чемпион мира, но кто сейчас следит за шахматами. Шпажист и победитель олимпиады в двухтысячных, элегантный мужчина тридцати семи лет Доминик Дракслер, руководитель транснациональной корпорации по добыче полезных ископаемых мистер Натаниэль Хукс-пенсионер пышущий жизнью. Александр Крафт и Ханна Зильбер. Раздачу вел один из официантов, у него под рукой было еще десяток запечатанных колод которые будут заменены по первому требованию.

– Так, начинаем играть, Игорь-пожалуйста правила. – Ковальский был заряжен побеждать.

– Дама и господа, у вас сейчас лежат фишки на пятьдесят тысяч-это фонд господина Ковальского для тех кто не захватил наличные, поэтому играйте и не бойтесь остаться должными. Играем в покер который является самым популярным на этот день, а именно техасский холдэм. Закупка фишек разрешена вплоть до окончания игры.

– Погоди паренек, твой хозяин сможет нас задавить суммой в любой раздаче! Давайте такие моменты оговаривать заранее. – Макс протрезвел сразу, дело касалось игры и больших денег, что было его основным родом деятельности.

Далее следовали получасовые переговоры насчет правил. Шахматист их благополучно проспал, но так как мужчина играл на хозяйские деньги то на него никто не обращал внимания. Его разбудили и привели в чувства, как только назначенный крупье взял в руки запечатанную колоду и приступил к перемешиванию карт. Ханна сидела напротив Саши и изредка на него поглядывала, конечно может она хотела распознать жульничает он или нет, хотя подобная мысль пришла самой последней. Игра была спокойной и размеренной, основная баталия разворачивалась среди хозяина яхты, транснационального воротилы и Гордеевым. Остальные были больше для массовки и увеличением бюджета стола. Крафт играл наплевательски и как будто стараясь скорее избавиться от денег. Когда ему это удалось, то он поблагодарил компанию и направился в бар.

– Плесни мне еще двести Никита. – Выпив с барменом и поняв, что этот человек ведущий свою жизнь за стойкой, кроме как пополнения стакана и принятия наличных не имеет других амбиций, решил удалиться, чтобы насладиться этим вечером самим с собой. Забрав свой заказ Саша пошел ближе к воде на имеющиеся вдоль борта мягкие сидения.

Заняв позицию и закурив можно было осмотреть всё, что происходило на яхте. На танцевальной площадке подвыпившие гости тонули в вечерних платьях многочисленных дам, потом их приводили в чувства и оставляли. Ни на что кроме крепкого и безмятежного сна они сегодня уже не сгодятся. Ди-джей уже настроил список композиций до раннего утра, убавил немного громкости и удалился в каюту персонала. Палуба медленно пустела, Саша вдохновленный очередным великолепным вечером после своего небольшого признания, достал телефон в котором в угоду современному миру, творил. Ощущая, как ночной ветер развивал его волосы, а соленый воздух обжигал нос у него в голове вертелись мысли. Идеи великолепных рассказов, повестей, историй и всего другого, кроме настоящего романа. Слишком уж эти потоки были просты. Умения сделать так, чтобы хватало оригинальности, конфликта, при помощи которого читатель будет идти по страницам в надежде распутать клубок интриг раньше конца вызывая эмоции и заставляя комментировать вслух, все это было в возможностях Крафта. Только не хватало главного, самого сокровенного, одного предложения в котором будет новизна и идентичность, отличная от всего прочего. Идея. Думая и пуская тонкие струйки дыма он не заметил, как к нему подошли.

– Скучаете господин писатель? – Нежный и добрый женский голос пробудил от раздумий оставляя рождение идеи на потом.

– Ханна, рад видеть. – Привставая от неожиданности со своего места, он подавал руку девушки приглашая сесть рядом. – Ты настоящее украшение этого судна.

– Спасибо, а ты чем тут занимался? – Пытаясь заглянуть в телефон Крафта, она была по юношески любопытна.

– Я был погружен в раздумья о своем новом детище, но так как мыслительные процессы нужно возбуждать импульсами я взял стаканчик этого прекрасного, не знаю откуда, виски, закурил и наслаждался морем. Романтика. – Говоря честно и от всей души он всё больше располагал Ханну.

– Звучит прекрасно. – Задумавшись и почувствовав эмоциональный порыв она поняла, что такое творить и что такое вдохновение.

– Не так, как твой голос и ирония проскальзывающая в нем… – Саша улавливал нотки печали в этой девушке, с виду казавшейся очень сильной.

– Ты делаешь комплименты и копаешься в моей душе писака? Странный подход, чтобы затащить меня в постель. – Саша украдкой посмотрел в глаза Ханны, прекрасные и глубокие с ноткой какой-то грусти. Хотелось сделать её счастливой хотя бы на несколько дней.

– Я думал об этом почти всё время пока не остался один, но для быстрого перепихона я видимо еще не слишком пьян. – Оба улыбались, воцарилась секундная пауза, которая и была решающей в этих сердечных делах.

– Для такого и я, не так пьяна. – Звонко посмеявшись она выжидающе смотрела на творца истории которой зачитывалась серьезная Ханна Зильбер, но признаться не могла, это бы делало ее уязвимой для его чар.

– Тогда битвы на простынях сегодня не будет, напьемся и уснем в обнимку на узком шезлонге укрываясь махровым пледом. – Саша улыбался, как хорошо быть взрослым, тебя прекрасно понимают- ты прекрасно понимаешь, а всё остальное зависит только от людей.

– Битва на простынях? Забавное выражение… – Запоминая она проговаривала это вслух.

– Мое оружие слова. Хотя пишу я намного лучше, чем говорю, малышка Зильбер. – Сейчас он видел в ней ту женщину которой она являлась, сейчас она была сама собой.

– Так меня уж точно никто не называл. – Удивленная таким сочетанием она опять улыбалась, той настоящей улыбкой, после этого раза она больше не одевала маску помощницы олигарха.

– Я просто хочу оставить свой отпечаток в твоей памяти о котором ты будешь вспоминать с довольной улыбкой и легким смущением. – В Саше говорил алкоголь, он то и делал каждую фразу сокровенной и бьющей точно в сердце.