Анатолий Агарков - Пансионат для двоих

Отдыхающие пошли ужинать, и я остался на берегу в одиночестве. Смотрел на блики воды, машинальным жестом сплетая и расплетая пальцы, и не услышал, как в беседку поднялась старушка.

Бабка как бабка, старомодная, лицо в морщинах, спина согбенная. Она сказала всего три слова:

– Поторопись, тебя ждут.

И я, ускоряя шаг, ринулся вниз из беседки.

Шел берегом и не к санаторию. А, можно сказать, в обратном направлении. Прежде, чем врубиться, куда и зачем иду, думал, что за бабка-то странная – прежде не видел. Уж не…

Готов был перекреститься и поверить в живых мертвецов.

Странно как-то, лицо же я видел, а вспомнить черты никак не могу.

Впрочем, я всегда узнаю людей лишь по одежде – есть такая беда в организме.

В принципе я не против, чтобы Тот, Который Исполняет Желания имел облик волшебницы. С женщинами у меня всегда все лучше получается.

С опозданием пожалел: сорвался и не посмотрел – на месте ли деревянный идол знаменитой целительности. Она с кувшинчиком на пеньке сидит и смотрит на озеро чуть поодаль от пункта проката. Рукою резчика изображен исторический момент, когда Чокориха принесла молоко бултыхающемуся у берега в поисках своих сокровищ изболевшемуся купцу Зотову. Очень так мне сдается, что эта бабка и поднялась в беседку, только без кувшина.

А я молока и не просил.

На пляже не было хода за ограждение с северной стороны, но была дырка в заборе чуть дальше – напротив футбольной коробки. Я пролез в нее, вернулся к берегу и посмотрел на санаторий – за верхушками деревьев возвышался белый корпус, чем-то напоминающий лебедя. Потом автомобильной колеей пошел в сторону пансионата «Лесное озеро».

Заход солнца за озером и кромкой леса – красочное, но печальное зрелище. Сумерки застали меня на территории пансионата. Я обошел его забор через камыш и жесткую траву, в которой прятались куски «егозы» – колючей проволоки ограждения. Надо было смотреть под ноги, так что свинцовым пурпуром закатного неба не любовался.

От мостика пляжа пансионата выложена плиткою дорожка пешеходная – так что споткнуться можно лишь от усталости. Ноги уверенно привели меня к одному из ряда двухэтажных коттеджей. И так же уверенно рука достала из кармана ключ, который подошел к замку двери. Внутри тишина, запах цветов и мокрого кафеля – будто только что в помещении сделали амброзией влажную уборку.

Странно, подумалось, хотя в то же время и зловеще – кой черт принес меня сюда?

За окнами растаяли последние остатки света, но на привычных местах были все выключатели. За прихожей обнаружил большой гостиный зал с камином в малахитовой облицовке. Здесь же кухонные причиндалы – духовки, плиты, шкафчики, холодильные камеры во всю стену. Короче, студия… так-так-так-с.

Стол в центре – большой овальный, вокруг мягкие стулья. Возле камина кресла. На стенах картины и канделябры под старинный стиль. В отдельном помещении большая ванна с коморкой сауны и стиральный автомат.

У противоположной стены лестница, ведущая на второй этаж. Там коридор во всю длину дома, слева – четыре двери в комнаты, справа – в центре рекреация (зона отдыха) с выходом в застекленную лоджию и две двери в комнаты с обеих сторон. В конце коридора лестница в мансарду. В комнатах размещены спальни, кабинет, тренажерный зал – все экипировано по высшему разряду. К спальным комнатам примыкают санузлы – туалеты с душевыми кабинами.

В мансарде стеклянная крыша с раздвижным окном, большой телескоп и пара винтовых кресел. Столик в углу с ноутбуком и мягкий стул.

Все чинно, все к месту и с большим вкусом.

Странно, но я чувствую себя здесь как дома.

Нашел бар, налил чего-то там из початой бутылки на дно бокала и выпил – оказался коньяк. Глубоко выдохнул вместо закуски и сел у холодного камина размышлять – ночь сегодняшняя полна неожиданностей. Надо было понять – откуда все это и для чего. Или, как знающие люди говорят – не спрашивай Господа за что дары его, поинтересуйся для чего?

Обошел все комнаты, но и намека не нашел на чье-либо здесь проживание – хотя ухожено и не запущенно. В шкафу одной из спален висит на плечиках набор мужской одежды. На глаз прикинуть – мой размер.

Еще налил, еще выпил, потер подбородок и кивнул кому-то – благодарю, мол. Потом громко крикнул:

– Есть кто дома? Что, даже домового нет?

Откуда-то со второго этажа донесся легкий цокот когтей по паркету – кошка? Оказался пудель – маленький, беленький, подстриженный – с ухоженными хвостиком и гривой. Нахально запрыгнул ко мне на колени, бесцеремонно ткнулся раза два лобиком в мою ладошку – добился ласки и калачиком свернулся, притиснувшись к моему животу. Вот тунеядец!

Снова вернулся к своим мыслям – откуда это и для чего? Просто волшебством несет! Есть только один ответ – все это мне дано… точнее нам с любимой мною женщиной для счастливой жизни. В съемную однокомнатную коморку она бы не пошла, а сюда – другой вопрос.

Дом был красив. Даден мне по воле волшебства – значит, исполняется мое желание?

Вскоре я допил коньяк, и захотелось спать – глаза слипались, голову кружило.

Ну, хорошо – сказал себе – раз я дома, пойду-ка в спальню, не на диване же ночевать. Сказал и сделал.

Теория теорией, а практика практикой. Я был почти уверен, что проснусь в своей задрипанной полуторке, с замызганными обоями, а не в том роскошном доме, в котором уснул. Но увидеть себя утром в комфортной спальне было подобно шоку – словно электрический заряд пробежал по спинному мозгу. Настал момент, которого ждал всю жизнь – я богат! Однако, необходимо взять себя в руки и надеть маску равнодушия – будто все идет так, как и должно быть.

Интересно, откуда у меня эти богатства? Надеюсь я не наркоторговец и не контрабандист. Новая жизнь была постелью из роз, и не хотелось бы, чтобы во сне ко мне являлись толпы убитых или ограбленных людей. Не хотелось бы и криминальных знакомств. Не нужно быть слишком прозорливым, чтобы предусмотреть наступление плохих времен, если богатство нажито нечестным путем.

Я размышлял, обдумывая эти вопросы, и между делом совершал туалет – побрился, зубы почистил, принял душ. Зная, что трусость может отравить любую жизнь, успокоил себя тем, что дом и деньги на пластиковой карточке, которую нашел на столе в кабинете, все это дары Берега Заветных Желаний.

Я человек не медлительный, но осторожный. Обдумав все, пришел к выводу – все это дадено мне, чтобы исполнилось заветное мое желание. В этом доме (не в моей же полуторке!) расцветет наша любовь с женщиной, которая лучше всех.

Я сразу вспомнил ее улыбку, в которой не меньше двух тысяч вольт. Жар очей ее выжигал на теле моем иероглифы. Ее лицо было прямо передо мной, а голос бархатный говорил: