Елена Ронина - Я проснулась в Риме

© Ронина Е., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

«Все дороги ведут в Рим». Крылатая фраза на века. Она подходит и для будней, и для праздников, и для трагедий в нашей жизни.

Входя в новое тысячелетие, толпы людей потянулись в столицу империи. Уже в середине декабря на улицах Вечного города было не протолкнуться, а люди все прибывали и прибывали. Уже негде было селиться, но это не пугало вновь пришедших. Спали прямо на улицах, под платанами, на узких мостовых. Все ждали конца света, а его лучше всего было встретить в Риме. Так говорили монахи, а монахам принято верить.

Страх царил в воздухе. В городе стояла гнетущая тишина, горожане в эти дни предпочитали темные одежды. Что ждет всех в новом 1001 году?

Тридцать первое декабря, с рассветом толпа потянулась к центру города. Ближе к сумеркам появились монахи, беспрестанно читающие молитвы. И вот колокол начал бить двенадцать ударов. Толпа рухнула на колени, молясь и прося о помощи. Последний удар прозвучал, и воцарилась гнетущая тишина. Никто не мог поверить: неужели они живы?

Наступившее утро первого января 1001 года началось со всеобщего ликования. Никто не думал о том, что ошиблись монахи. О, прекрасная жизнь! Жизнь, дарованная Богом, продолжалась. Как это сладостно и упоительно понимать, что все у тебя впереди. И продолжают жить твои близкие. Тебя защитил Бог, ты можешь опираться на него и дальше. И начался настоящий праздник, где не было бедных и богатых, то была самая искренняя и самая красивая новогодняя история Рима. Каких-то тысячу лет назад.

Новый год – праздник самый любимый, самый желанный. Для всех. Все и всегда ждут Нового года. От мала до велика. Почему? В детстве ждешь подарков и чуда. В юности – тоже подарков. И какой-то магии. Надеешься, что сбудутся мечты. В молодости – снова подарков. (Да, подарков, если начистоту, ждешь всегда. А еще счастья. Естественно, в виде неземной любви.) В зрелом возрасте ищешь и ждешь стабильности. В старости?

О старости Юля Муравьева еще не задумывалась. Но именно этот Новый год она, наверное, ждала всю свою жизнь. И наконец-то он наступал. 2000 год. Миллениум. В юности Юля часто задумывалась, а какой она будет в 2000 году? Не про то, какая станет жизнь, кто будет ее окружать, а именно про себя.

В 2000 году ей исполнится тридцать шесть лет. Что это за человек в тридцать шесть лет? Она почему-то хорошо представляла себе девушку, допустим, в восемнадцать лет. Или в двадцать пять. И даже женщину, видавшую виды, в пятьдесят. Но что значит тридцать шесть?

Как только она размышляла на эту тему, ее романтическим мечтам представлялся темный космос, и там, где-то вдалеке, маленькая фигурка, почти что кукольная. И совершенно не разглядеть: кто, что, какая… И, главное, что окружает. Просто пустота.

В каком-то смысле свое будущее она себе напророчила. Тот самый темный космос. Не в смысле космоса, а в смысле темного. Еще пара месяцев, и ей исполнится тридцать шесть. Она обычная молодая женщина, ничего особенного, встретишь – не узнаешь. Среднестатистическая. А еще достаточно одинокая. Первая школьная любовь, кроме разочарований, ничего не принесла, таким же неудачным было замужество, настолько короткое, что и вспомнить нечего. Невнятный эпизод. Правда, после него осталась комната в коммуналке. Муж хоть был и неверен своей молодой жене, но оказался на редкость совестлив и справедлив. Ему было как-то очень стыдно от своей неверности, он пытался оправдываться: вот же, наконец полюбил, чем еще больше обижал Юлю. А что же тогда связывало их? Она была уверена, что тоже любовь. Иначе она бы никогда не вышла замуж. Но Юля явно не могла тягаться с дочерью генерала, и не было у нее ворошиловской дачи. Поэтому от комнаты в коммуналке, как компенсации за несостоявшуюся, как ей тогда казалось, жизнь, отказываться не стала.

К родителям возвращаться не хотелось, она за это время привыкла к самостоятельности, да и дома от нее быстро отвыкли. И уж если начистоту, то обратно не сильно-то и звали. Развод переживала тяжело. Это потом придумала для утешения про невнятный эпизод. А сначала было лихо. И название ему было глухое одиночество, к которому она была совершенно не готова. Ввела она себя в него совершенно самостоятельно. Сегодня она уже понимает, что твоя жизнь интересна только тебе. Другим, возможно, тоже интересно, но на очень короткий промежуток времени. В тот момент легче было заползти улиткой в свой домик, перестать общаться, исключить навязчивые вопросы и не ловить взгляды: мол, а что ты хотела, посмотри на себя.

И откуда мы все умеем читать людские взгляды? А еще лучше – их толковать?! Юля тогда была уверена, что точно умеет.

Нет, ну есть, конечно же, работа. И, наверное, даже хорошая, ее ценят. И вроде как даже без нее не справляются. Особенно это чувствуется при выходе из отпуска. Еще есть семья. На первый взгляд, благополучная московская семья. Мать – врач, отец – назовем его краснодеревщик, хотя можно и просто столяр, но Юля предпочитала краснодеревщика. Сестра. Младшая, проблемная, любимая. А жизнь – она в каждой семье непростая и со своими нюансами. И Юлю она от одиночества никак не спасала.

Родители, выйдя на пенсию, вдруг одним махом поменяли московскую квартиру на загородный коттедж и вот уже два года пытались разводить кур и выращивать картошку. И это ее мать, в прошлом ведущий хирург, вся в поклонниках, поездках на такси и французских духах.

Лариса Васильевна всегда жила отдельной жизнью, не очень обращая внимание на жизнь мужа-столяра (она его называла табуреточником)… И не особо вникая в жизнь дочерей. Главное, она дочерей родила, что характерно, с разницей в пять лет день в день. Мать девочек нисколько не сомневалась, что этим она сполна выполнила долг перед собой, страной и дочерями. Возможно, так оно и есть? Все люди разные, у всех свое представление о жизни и о семье.

Любимая младшая сестра была счастьем относительным. Сплошные ходячие неприятности с бесконечными страданиями, к которым относились постоянные мелкие и крупные проблемы и неудачный муж Кирилл.

Да, еще у нее есть ее Леля. Скорее не ее, а Ларисы. По легенде и домыслам самой Юли, Леля была подругой бабушки. Возможно, больше, чем подругой. В семье об этом говорить было не принято. В семье вообще о многом говорить было не принято. Откуда взялась Леля? И почему она, передвигающаяся на инвалидной коляске, живет так зажиточно? Как познакомились родители Юли и почему они практически не разговаривают друг с другом? Что случилось с бабушкой? И почему ее судьба тоже была раз и навсегда запрещена в упоминаниях?