Сана Савинова - «Эвересты души», или История одного восхождения

В пригороде Парижа, в уютном, красивом городке, построенном для американцев, участвовавших в плане Маршалла после войны, из маленького домика, окруженного небольшим садом, слышались звенящие ноты «Волшебной флейты» Моцарта.

Эфирные звуки тут же испарялись, столкнувшись с отполированным, нагретым летним солнцем серебром граммофонной трубы, но не исчезали бесследно: они просачивались сквозь приоткрытое окно, окутывали нежную зелень деревьев, присаживались на качели, прятались среди крупиц золотого песка в детской песочнице, цеплялись за белый бархат одуванчиков в надежде продолжить свое чарующее существование.

Эхо скрипичного сокровища Баха нетерпеливо выталкивало из сада безмятежные отголоски флейты – и всю эту музыкальную феерию ленивый ветер неспешно поднимал и распылял над крышами невысоких домов.

Анри, весь во власти дрожащих звуков граммофона и верениц возникающих образов, кружащих вальсы в его воображении, неловко прислонился к подоконнику и с неуловимым интересом наблюдал за играющей во дворе соседской девочкой с длинными белокурыми волосами.

Маленький ангел улыбался своим девичьим радостям, солнечный луч скользил по ее нежным щекам, заглядывал в ее безмятежные глаза и прятался за пушистыми ресницами. Солнечные блики играли свою чехарду на пастельном шелке ее красивого платья.

Анри не мог оторвать от нее взгляд.

Обжигающая волна восхищения, подгоняемая звуками Баха, внезапно подняла его на высоту восторженного гребня и понесла навстречу белокурому ангелу – чистому, нежному, таинственному.

Первые нотки детской любви соединились в волшебный узор ярких переживаний, сплелись в фантастическую партиту чувств и навсегда остались в памяти Анри семафорами верности своей мечте.

Он забрал ее из детства в юность и боролся за нее в зрелости в надежде радоваться ее присутствию в старости. Так, миг восторга и необъяснимого счастья подарил Анри веру в мечту об идеальной любви, которую он пронес через всю свою жизнь.

Шаг за шагом, усилие за усилием, победа за победой, чувство за чувством, прощение за прощением, поэзия за поэзией, желание за желанием, терпение за терпением, год за годом поднимался Анри все выше и выше к своему мальчишескому идеалу, на свой «Эверест Мечты» к горизонту идеальной Любви, имя которому Счастье.

Анри был хорошим учеником, и даже очень хорошим – он почти всегда был первым в своем классе, в школе Святого Чарльза, где учились одни мальчики. Это была религиозная школа, со строгой дисциплиной, учителями-священниками, обязательной мессой по средам и запретом на выход за ее пределы в полдень для старших классов. Анри возненавидел ее, но не мог ослушаться родителей, поэтому в минуты отчаяния позволял себе с обидой упрекать их в этом решении.

Было одно условие, ради которого он должен был хорошо учиться, и нарушить которое не посмел бы никогда – игра в хоккей, поэтому отличные оценки и высокие результаты отмечали его детское трудолюбие.

Анри был не один, воюющий против своих родителей и школы кюре, у него были друзья-единомышленники, маленькая веселая группа друзей – мальчишки, сумевшие защитить себя смехом от притязаний строгих учителей. Они постоянно рассказывали анекдоты (конечно, девушки были их любимой темой), время обеда превращалось в безудержное веселье, настолько интенсивное, что они буквально корчились от смеха, катаясь по полу, пока не приходил надзиратель и не угрожал им наказанием, что еще больше раззадоривало всю компанию.

Да, Анри ненавидел эту школу, но он обожал своих приятелей, и, в конце концов, был счастлив, не желая признаваться себе в этом.

Однажды отец повел десятилетнего Анри на демонстрационный матч по хоккею. Он был очарован и покорен скоростью, мощью, смелостью этой игры, и все его разговоры были только о хоккее и о том, что это был бы самый лучший подарок ему на день рождения, если бы родители согласились записать его в только что созданный хоккейный клуб.

Так застенчивый Анри вместе со своим младшим братом стал членом детской хоккейной команды, с этого момента началась его страсть к хоккею и оставалась центром жизни до двадцати лет.

«Хорошо работайте в школе, будьте послушны, иначе мы лишим вас хоккея!» – напутствовал отец братьев, и они знали, что его угрозы не повиснут в воздухе.

Это был очень хороший хоккейный клуб, с чешским тренером, который бежал из своей страны. Анри быстро нашел новых друзей и со временем очень привязался к ним: все они разделяли одну и ту же страсть к игре, учились командному духу, товариществу, настоящей дружбе и усилию.

Была в этой игре и «темная сторона луны» – раздевалка – ужасное место для слабых, которых «пожирают волки», место предательства, человеческой подлости и злости.

Команда состояла из мальчишек десяти-двенадцати лет – разница в два года в этом возрасте огромна, поэтому соблазн «проявить» себя над «слабыми» постоянно искушал здоровяков, к тому же, многие пришли из других клубов, и уже имели опыт хоккейной игры, что тоже добавляло им престиж и авторитет.

Особенно выделялась «братия» из трех братьев, младшему из которых было 12 лет. Этот щуплый, невысокого роста парнишка стал настоящим «демоницей» со «змеиным языком» и злым сердцем, своими вредными шутками и каламбурами наводивший ужас на тех, кто не мог противостоять его нападкам. Он легко находил в других самое уязвимое место и с насмешливой постоянностью давил и ранил морально в любое время и кого угодно.

Возможно, это было средством защиты от его маленького роста, возможно, присутствие старших братьев придавало наглой уверенности и бравады, но главным его козырем стали те немногие, которые предпочли громче всех смеяться над его шутками, усиливая обидные и досадные эффекты.

У этой «маленькой чумы» было прозвище "Бобосс", что означало "маленький босс" или «маленький шеф».

Среди обычных «мишеней» были и те, которые страдали больше других: Бобосс выбирал для жертв самых слабых. Не стал исключением и робкий Анри – он регулярно становился объектом насмешек Бобосса и его «лейтенантов», а все потому, что у него были большие оттопыренные уши и большие зубы, за это он получил право на прозвища "Дамбо" или "Багс Банни". На самом деле, его зубы и уши не были такими уж ужасными, но этого было достаточно, чтобы Бобосс приказал, и его мнение было подхвачено остальными.

Анри был обижен и страшно злился, но ему так нравилась хоккейная игра, что он подавлял свой стыд и слезы, думая лишь о том, какие желанные полтора часа он собирается провести на льду.

Настоящим испытанием была душевая – еще одна тема для горьких насмешек и оскорблений Бобосса над развивающейся анатомией подросткового тела.