Александр Гофштейн - Опыты литературной инженерии. Книга 1

Таксист замолчал. Блестящий анализ, проведенный на моих глазах, меня убедил.

У меня друг – геолог. У него тоже есть друг, который вовсе не геолог, а прилично занятый предприниматель. У моего друга хорошая привычка: знакомить всех, кто попадется под руку, с основами интереснейшей науки – минералогии. Свои откровения мой друг приправляет демонстрацией собственной коллекции, которой, на мой взгляд, цены нет. На свою беду, в гости к моему другу пришел его новый друг. Послушал моего друга и посмотрел камни. Или впечатлительным оказался человек, или настойчивый в тяге к прекрасному. Так или иначе, но друг моего друга ударился в собирательство. И не чего-нибудь пустякового, а именно минералов и редких горных пород. За короткое время новое увлечение автоматически превратило его в путешественника и, соответственно, в рыболова, охотника и почти в профессионального бродягу.

За кристаллами граната и звездами астрофиллита он мчался на Кольский полуостров, не обращая внимания на сезон и погоду. Там, поедаемый летающими кровососущими, в нужде и в сырости копал траншеи и просеивал тонны породы на самодельном сите, сооруженном из панцирной сетки кровати. Благородный лазурит он добывал в заброшенных копях на западном берегу озера Байкал, где его (друга моего друга) тоже кто-то охотно ел и, возможно, даже пил. С далеких Командорских островов он привез и выставил в домашнем музее сказочной красоты сердоликовые гальки, которые вылавливал из ручьев голыми руками, стынущими до временного паралича от ледяной воды. А на неласковых пустошах плато Путорана на Полярном Урале нашел нефрит нежного зеленого цвета, напоминающего кожуру яблок сорта Семеренко. Уж там-то было вовсе отвратительно в смысле погоды и длины маршрутов. Под конец экспедиции в совершенно безлюдном районе у них кто-то стащил резиновую надувную лодку. До ближайшей воды было метров пятьдесят, и предположить, что лодку смыло случайной волной, участники экспедиции как-то не отважились. Потерю из-за безысходности списали на аборигена – босяка-медведя.

Обратите внимание: незаметно в подвале дома друга моего друга появился персональный минералогический музей высшей пробы!

Где холодно и мокро, где боязно и неуютно, обязательно должен присутствовать компонент, компенсирующий тяготы и неудобства. У него разные названия, в зависимости от ведомственной принадлежности, географии региона, профессии владельца и широты кругозора. Химическая формула у него остается единой даже для тех, кто относительно нас пребывает в положении «вверх ногами» – то есть американцев. И это первостепенный вопрос научной важности: как при такой ориентации компонент сам собой не выливается из бутылки?

Целенаправленные рысканья по белу свету однажды привели друга моего друга в аэропорт города Минеральные Воды, откуда он намеревался отбыть, отягченный образцами парчовой яшмы, добытой на медном руднике в поселке Уруп. Эта поездка была весьма удачной в смысле количества и качества трофеев, но оказалась до обидного комфортабельной. Ни тебе комаров, ни медведей. До Урупа друг моего друга добрался на автобусе, в шахту рудника не спускался, а яшму приобрел по сходной цене у местного коллекционера. Весь походный скарб, который по привычке друг моего друга тащил на себе в рюкзаке, остался невостребованным. Среди прочего в нем находился известный компонент, приобретенный уже на гостеприимной земле Кавказа. Его формула ничем не отличалась от аналогичной американской или камчатской, а также от Ялтинской или Иркутской, но выделялась в лучшую сторону ароматом винограда сорта Изабелла и благозвучным местным названием чача. До условного дня «Д» и часа «Ч», когда наступал именно его час, компонент пребывал в стеклянной таре емкостью 1 л, залитый для конспирации в бутылку из-под неаппетитного мартини. Знайте и запоминайте: во всем мире на вопрос: «Сколько будет десять раз по сто граммов?» отвечают: «Один килограмм». И только у нас: «Один литр».

В аэропорту города Минеральные Воды на друга моего друга напали угрюмые культовые служители безопасности воздушных перевозок. Сначала они цеплялись к образцам яшмы, не желая признавать их простыми камнями и пытаясь разглядеть или унюхать в них признаки взрывчатого вещества. Потом подошла очередь чачи. Образцы яшмы другу моего друга удалось отстоять, а вот чача была безапелляционно признана веществом, запрещенным для перевозки воздушным транспортом и, само собой, подлежала немедленной конфискации. На работников службы безопасности авиаперевозок, разъяренных неудачей с яшмой, не подействовали никакие уговоры.

К тому времени друг моего друга уже добрых пять лет мотался по самым занюханным аэропортам страны, всего навидался, наслушался и ко всему притерпелся. У него и в мыслях не промелькнуло отдавать без боя драгоценный продукт с ароматом винограда сорта Изабелла. Благо время позволяло, он добровольно приостановил регистрацию на свой рейс, вышел из здания аэровокзала и деловито осмотрелся. В его планы входило посещение этих мест в ближайшие год-два: в ущелье реки Даут, в заброшенных геологических штольнях, как рассказывали знатоки, появились наросты молодого малахита, которые по красоте оставили за собой не то что малахит Урала, но даже всемирно известный малахит из Республики Заир, что в экваториальной Африке. Для надежного обеспечения будущей экспедиции и для сбережения компонента друг моего друга решил создать «депо» или, по терминологии туристов, «заброску». На языке сыскарей, пограничников и служебных собак – «закладку» или «схрон».

Опытным глазом оценив возможности окружающего пейзажа, друг моего друга выбрал метрах в ста пятидесяти от аэропорта приметное дерево, стоящее среди кустов и не привлекающее нездорового внимания. Вокруг дерева не было оскорбительных следов пребывания авиапассажиров. Друг моего друга быстро выкопал перочинным ножом соответствующую замыслу ямку и надежно упрятал в ней драгоценную бутылку с лживой этикеткой «Мартини». Таким образом в непосредственной близости к аэропорту города Минеральные Воды был заложен самый настоящий клад. Хочу заметить, что упомянутый перочинный нож у него все же отобрали при повторной попытке регистрации.

Через два года основатель, закладчик и владелец клада вновь оказался в Минеральных Водах. На этот раз он приехал туда на автомобиле, но, помня о схроне, решил наведаться к заветному дереву и изъять клад для дальнейшего использования по прямому назначению.

Прибыв к месту заложения клада, друг моего друга слегка охренел: кому-то в местную больную голову пришла идея провести в окрестностях аэропорта мероприятия по благоустройству. В результате произведенных действий мало-мало чего посадили, но весьма много чего выкорчевали. На тридцатой секунде обозрения местности стало понятно, что надо срочно идти искать новый источник приобретения ароматной чачи. Двадцать девять предыдущих секунд были потрачены на высказывания вслух впечатлений от увиденного, которые в силу лексического совершенства не могут быть здесь приведены. Не дай бог кто-нибудь ими воспользуется в корыстных целях!