Виктория Игушова - История моей лжи

Мне уже почти удалось выйти из этих давящих раздумий, постепенно приучая себя к мысли о своей бессмысленной судьбе, как раздался звонок домофона. Я в миг подскочила, чтобы ответить, но звук резко оборвался, а через секунду эти же гудки под окнами вновь зазвенели, только уже не в моей квартире – ошиблись. «Тогда по старой схеме», – и быстро сменив строгий костюм на простое летнее платье, я отправилась за пиццей, прихватив по дороге несколько баночек с пивом. И вот он, идеальный вечер у телевизора с холодным пивом и сочной пиццей с пышным тестом. Но как бы я себя не пыталась отвлечь, а эта ночь всё никак не шла из головы. Мне до сих пор не верилось, что я могла с такой лёгкостью предать Кристиана, и самое ужасное, что я бы и сейчас не отказала Мачею, окажись он здесь.

Вновь раздался домофонный звонок. Я опешила. Гудки продолжались, а я всё никак не могла подойти. Если это опять не туда попали, то ничего – уйдут, но если это Мачей – я обречена, ведь мне непременно захочется и дальше встречаться с ним, а значит лгать и увиливать, постоянно пряча свой взгляд от мужа, в котором уже нет места для него. Стук в дверь, но я ещё думаю. И снова стук. Потом последовал удар, ещё один. Дверь могла бы выдержать и настоящий бой, но вот соседи навряд ли стали бы терпеть, и я посмотрела в глазок. Последние сомнения о чьей-то ошибке отпали, там был Мачей. Его неуравновешенность должна была бы насторожить, но для меня в тот момент это обстоятельство стало удобным оправданием, и я открыла дверь.

– Чем-то недовольна? – влетев в квартиру, нервно возмутился он.

– Тебе лучше уйти. И знаешь, это ведь съёмная квартира, меня могло бы здесь и не быть.

– А с чего так? Мы же вроде как договаривались.

– Да, но это неправильно…

– Ты сейчас говоришь о своём муже, который запер тебя в глухой деревне и контролит каждый твой шаг? Или я чего-то недопонял?

– Он любит меня, а я… Нет, я хочу, чтобы ты ушёл! – вскрикнула я, указав Мачею на дверь.

– Со мной у тебя всё будет по-другому, – и крепко зажав меня в своих объятиях, он принялся срывать всю мою одежду, которая была на его пути.

– Завтра вечером я уезжаю, – первое, что я сказала проснувшись.

– Хорошо, мне тоже нужно уехать на пару недель по делам фирмы, – спокойно ответил Мачей.

– Нет, ты не понял: раньше, чем через два месяца я не смогу приехать сюда.

– И что, неужели ничего нельзя придумать? – возмутился Мачей.

– Нет! Я даже и пробовать не буду. Ты не знаешь моего мужа, он и так не в восторге от моих поездок, а если я ещё и каждый месяц кататься начну туда-сюда, то мне точно придётся забыть о своей работе.

– Тогда я могу приехать к тебе, остановлюсь в каком-нибудь придорожном мотеле…

– Это исключено, – категорично оборвала я Мачея.

И ведь действительно, у меня не было никаких возможностей приехать в Варшаву раньше положенного срока: в гости к моей матери мы ездили вместе, а рассчитывать на помощь подруг было слишком рискованно. Помнится, пару лет назад я встретила мужа Беаты с другой женщиной, тогда я лишь вскользь упомянула об этом Каролине, разумеется, предупредив, чтобы она сохранила это втайне. В итоге не прошло и суток, как разъярённая Беата вызвонила меня, требуя во всех подробностях описать ей ту встречу. Такое случалось не единожды, и все «якобы» секреты, о которых знали мои подруги, уже давно лежали на поверхности их обеденных столов. Поэтому больше того, о чём мой муж мог бы догадываться, в беседе с ними я предпочитала обходить стороной, как и то, что знала о каждой из них слишком много непозволительных историй, о которых старалась не упоминать, дабы уберечь нашу «крепкую» дружбу.

– Ладно, давай я подумаю об этом позже, – пытаясь переключиться, попросила я Мачея.

– Хорошо, что тогда по поводу связи? Как я понимаю, просто так тебе позвонить нельзя.

– Нет конечно! – взбудоражилась я. – Кристиан очень подозрителен. Хотя ты ведь можешь быть одним из моих клиентов… И всё же будет лучше, если ты дашь свой рабочий номер. У нас есть общий знакомый, практически сосед, полицейский, к которому мой муж не раз обращался за разного рода информацией.

– И этот полицейский ему помогал?

– Ещё как! Кристиан его всегда неплохо подкармливает, вот он и благодарит.

– Ясно, – немного смутившись, произнёс Мачей.

– А что, этот факт что-то меняет?

– Вовсе нет, меня больше волнует, чтобы у тебя потом не было проблем.

– За меня не беспокойся, уж как-нибудь выкручусь, – в полной уверенности, что дальше разговоров дело не пойдёт, ответила я.

– Не забудь: в семь я заеду за тобой.

Мне не особо хотелось показываться с Мачеем на людях, но он настоял, уверяя, что на этой вечеринке не будет никого лишнего, только его знакомые и только по приглашению. А до этого времени я должна было закончить все дела, так как весь завтрашний день мы рассчитывали провести вместе.

И стоило мне лишь подумать, что всё идёт по плану, как звонок телефона застал врасплох. Напуганным и дрожащим голосом Кристиан сообщил, что его мать госпитализировали и сейчас она находиться в реанимации в тяжёлом состоянии. Нужно было срочно выезжать, но и не предупредить Мачея я не могла. До семи оставалось три с лишним часа, и я как раз успевала на последний поезд в том направлении.

19:15 – это был тот максимум, после которого, бросив ключи в почтовый ящик, я выскочила из подъезда. Но только мой чемодан проскочил через порог дома, как, подняв голову, я уткнулась в Мачея.

– Что происходит? – недоумевая спросил он.

– Как хорошо, что ты успел, – облегчённо выдохнула я.

– Да я всего на пятнадцать минут опоздал?! Из-за пробок к твоему дому не подобраться!

– Мне срочно нужно на железнодорожный вокзал, я по дороге всё тебе объясню.

– Ааа?

– Нет времени! – выкрикнула я, уже садясь в машину.

Иногда обстоятельства складываются не в нашу пользу, мы можем расписать все дни на неделю вперёд, но какими им быть в действительности – решать не нам. Внезапность всегда происходит неожиданно, на то она и жизнь: нечаянная фраза, спонтанный разговор, короткая встреча, болезнь, боль и даже как-то странно выраженная улыбка – всё это в одночасье способно не только изменить, но и разрушить некогда казавшиеся идеальными наши представления о будущем.

Мачей, разумеется, всё понял и, написав свой номер на визитке, достаточно серьёзно попросил меня не исчезать из его жизни, и обязательно позвонить, когда напряжённость ситуации спадёт. Одна маленькая картонка – и не было ничего этого, а значит и дальнейшая судьба нашего романа зависела лишь от моего желания.

То была долгая неделя с извечным вопросом: «А что дальше?» Вот только вопрос этот у каждого был свой. Я, конечно же, переживала за свекровь и хотела, чтобы она поправилась, но о каком выздоровлении может идти речь в семьдесят лет, когда из здоровых органов у неё остались разве что мозги, и то в смысле своей разумности. За последние три года мы посетили столько медицинских учреждений, что я и не знала даже о существовании некоторых из них, а уж денег, которые были потрачены на лечение, и не счесть. Но Кристиан был непреклонен и, в отличие от своего брата с сестрой, боролся за жизнь матери до конца… Её не стало вчера ночью, и, стоя сейчас в ритуальном зале, я почти уверенна в том, что это был самый лучший исход. И дело тут как раз в любви: невыносимы те муки, которые испытывают эти обречённые люди; это словно застрять в тумане, где просвет лишь маленькая точка посреди бездонной тьмы.