Анатолий Санжаровский - Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

Смотрел он, смотрел, как я пишу. Читал, читал мои записки и, плотно вздохнувши, сам начал записывать свои смешинки.

Как видим, заразителен не только дурной пример. Дети всегда пытаются копировать родителей. Ну раз пишет отец, почему не писать сыну?

И эта «игра в папу» подтолкнула меня к неожиданному ходу.

Прибежав из сада ли, из школы ли он летел сразу к компьютеру и на бегу начинал взахлёбку рассказывать о своём последнем приключении.

Я ему говорил:

– Свои десять минут игры на компьютере ты получишь после того как запишешь эту свою новую историю.

– Оя! Да или мне жалко своих слов? Пожалуйста!

Со временем он без напоминаний записывал свежие приключения и потом уже переходил к своим стрелялкам-игралкам.

Так без нажима, исподволь, потихоньку я приучил его к сочинительству-игре.

Неповторим, пленителен язык детства. Порой у меня вызывала гордую зависть волшебная образность сынова письма. И в такие минуты я невольно вспоминал Льва Толстого, его статью «Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?» Есть, есть чему поучиться у сына. Иногда его «красота выражения жизни в слове» была просто непостижима.

Сын называл свои истории смешинками. А я называю их гришинками. Сработал же сам Гриша!

Итак, всё!

Мы на полном самообслуживании. Так-то оно надёжней. Каждый сам себе царь!

В общем нашем дневнике я помечал его смешинки красной собачкой. Был у него такой штампик.

То сын воображал себя кошкой, то коньком, то крыской…

А тут вот дорос и до собаки.

Выбился в таксочки!

– У меня не руки, а лапы! У меня не лицо, а мордочка! Я не говорю, не мяукаю, не ржу. А лаю! У меня не комната, а конура! Это понять взрослюки могут?!

– Извините, сударь, пробуем-с…

Что у шестилетика Гриши получалось со смешинками, судить не мне с ним. А читателям.

И мы вместе отвезли первые его гришинки в самую главную газету России. В «Российскую газету».

А чего мелочиться?

Играть так играть по-крупному.

И 23 июля 1999 года на тридцать первой странице юмора "Шутить изволите?" появились гришинки!

"Российская газета" подпустила к гришинкам дружеский шарж художника Владимира Захаркина.

Весёлый мальчик с соской в зубах увенчан лавровым венком.

Интересно, на что они там себе намекают? Что они там себе, понимаешь, позволяют?

Лиха беда начало!

1 июня 2001 года «Российская газета», в частности, писала о Григории в статье «Вундеркинды день за год считают…»:

«Гриша уже стал известным писателем. В прошлом году в издательстве "Новый век" у него вышла очень весёлая книжка "Смешинки от Гриши". А ведь юмор, как заметил в своё время Гёте, один из элементов гения. Кстати, Гришина книжка началась с первой публикации его «изречений» в "Российской газете". Именно наша газета первой напечатала талантливого "младенца"».

Гришины рассказы появились во многих центральных газетах и журналах.

Его иронические рассказы печатали «Литературная газета» (Клуб «Двенадцать стульев») от 22 мая 2002 года, «Детская роман-газета», «Пионерская правда», «Труд», «Вечерняя Москва», «Сельская жизнь», журнал «Пионер», альманах «Литературный перекрёсток»…

Григорий – лауреат Московского литературного конкурса «Золотое перо – 2007» в номинации «Малая проза», лауреат международного конкурса малой прозы «Белая скрижаль-2011» (Москва).

Выпустил уже семь книг.

Со временем его весёлые гришинки слились в детскую ироническую дилогию-дневник «Серебряная река».

В 17 лет Григорий стал членом Российского Союза профессиональных литераторов.

Долго и трудно работал я над автобиографическим романом "Репрессированный ещё до зачатия, или Стакан распятой земли " и часто горько разглядывал в стакане чёрную землю, что привёз с отцова подворья.

Распятая земля…

Распятые люди…

На мой запрос о дедушке ответила воронежская прокуратура:

«Разъясняется, что Санжаровский Андрей Дмитриевич, 1872 г. рождения, уроженец и житель с. Н – Криуша Калачеевского р-на ЦЧО (Воронежской области) по Постановлению тройки при ПП ОГПУ ЦЧО подвергался репрессии по политическим мотивам, по ст. 58–10 УК РСФСР к 3 годам заключения в концлагерь.

19 июня 1989 г. реабилитирован прокуратурой Воронежской области на основании Указа ПВС СССР от 16.01. 89 г. Дело №Г-4193 хранится в ЦДНИ г. Воронежа (ул. Орджоникидзе, 31)».

После долгой писанины во всякие инстанции я всё же добыл справки о реабилитации дедушки, мамы, папы (все посмертно). Реабилитирован и я.

Отец, на фронте защищая Родину, погиб репрессированным.

Мама умерла в возрасте 86 лет репрессированной. Пережила 61 год незаконных репрессий.

Старший брат Дмитрий был репрессирован в двухлетнем возрасте. Средний брат Григорий был репрессирован за год до рождения. А уж я напоролся на вышку. Я был репрессирован за четыре года до рождения. Вот какие в тридцатые очумелые годы были грозные «враги» у советской власти. Как же их не карать?

В нашей семье все пятеро были незаконно репрессированы. Троих реабилитировали. Но братьев Дмитрия и уже покойного Григория – нет.

И куда я об этом ни писал, мне так и не ответили.

Отмолчались.

Ещё дикость.

У родителей незаконно отобрали всё имущество, дом, сад.

Пытался я, член Московской Ассоциации жертв незаконных репрессий, получить хоть какие крохи компенсации.

В судебной тине дело и увязло…

В печали я часто подолгу рассматриваю вот эту справку о своей реабилитации.

Читаю в ней:

«Где, когда и каким органом репрессирован».

Ответ:

«1934 г. Калачеевским РИК».

РИК – это райисполком.

В третьей строчке указан год моего рождения. 1938-ой.

Только вдумайтесь.

В Ковде, Мурманской области, куда сослали нашу семью на спецпоселение, я родился в 1938-ом, а репрессирован Калачеевским риком Воронежской области в 1934-ом одновременно вместе с родителями, которые отказались вступать в колхоз!

Вот какой бдительный был «СОЦИАЛИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ».

Наказывал человека за четыре года доего рождения! Да не на год. На шестьдесят два года!

Брат Григорий был наказан за год до рождения и на всю жизнь! Григорий, повторяю, родился уже виноватым. И умер виноватым. Всю жизнь в репрессии. Да за что? В чём его вина? Кто объяснит? Кто ответит?

Брат Дмитрий был репрессирован в два года…

Вся семья перенесла целых шестьдесят два года незаконной репрессии.