Светлана Волкова - Демоны тоже любят сладкое

Я скинула веревки с ног и с радостным воплем помчалась в вагончик, попутно вспоминая, что у меня там валяется пара пачек доширака и купленная на последние деньги баночка маринованных грибов.

– Живем, красненькие!

Я нырнула в подсобку и вытащила пакеты. Сгибаясь под тяжестью, дотащила их до камня.

– Сейчас будет вам жульен по-Маргаритовски!

Жестами я изобразила кастрюлю. С пятой попытки нам удалось достичь взаимопонимания, и два аборигена притащили мне нечто, большее похожее на шлем от скафандра, но хорошего такого объема.

Пришлось еще раз сбегать в подсобку и притащить баклажки с водой, костер у них уже имелся. Сложив из остатков камня подставку в центре костра, я установила туда ведро-шлем и залила воду. Аборигены, сгрудившись у меня за спиной, завороженно наблюдали за моими телодвижениями.

Из пакетов были извлечены тушки и торжественно опущены уже в кипяток. Не найдя камня или деревяшки, которую можно было использовать в качестве половника, я сбегала за металлическим дилдо и, включив режим вибрации, резво размешала варево, скинув неаппетитную пенку прямо на песок.

В шлем полетела лапша и – завершающий штрих – баночка грибов. Аромат куриного бульона заставил моих голодающих сглотнуть слюну и приблизиться к шлему.

– Ждать! – Я помахала дилдо перед глазами особо голодных, стремящихся зачерпнуть немытой рукой прямо из общего котла.

Меня поняли. Аборигены присели на песочек, чинно сложив ладошки на коленях.

– Чудо ведь, а не мужики! – умилилась я, в последний раз перемешивая наваристый супчик. В пакете завалялась пачка майонеза, которую я щедро выдавила в котел. Суп побелел и приобрел более густую консистенцию.

– Не сливки, конечно, но и так сойдет! Тарелки есть? – Я долго пыталась изобразить нужное, но песчаные пожимали плечами, своим видом показывая, что об этом достижении цивилизации они еще не знают.

Пришлось снова идти в подсобку и вытаскивать свои запасы посуды. Две миски и одна кружка. Негусто, но на безрыбье и сам аборигеном станешь!

Разорвав тушки на части, я посчитала голодных по головам и удивилась. Вроде сначала их было меньше? Первую порцию я налила тому самому красненькому, со следом кружки на лбу. Он осторожно принял тарелку в руки, принюхался и осторожно отхлебнул.

По его лицу проскочило множество эмоций – от удивления до откровенного восторга. Он в один присест умял тарелку супа, обглодал куриную ножку и неожиданно сыто икнул.

Глаза затянулись мутной пленой, он осел на песок и довольно заурчал.

Остальные, увидев такую реакцию, чуть не опрокинули меня в костер, настолько всем не терпелось попробовать мою стряпню.

– Не толпимся, товарищи, по порции в одни руки! Куда лапищи тянешь, в очередь!

Я огрела импровизированным дилдо-половником особо страждущего и продолжила раздачу еды.

– Видела бы тебя мамочка! – хихикнула вторая «я», наблюдая, как я голышом разливаю суп по плошкам, а вокруг меня пополняется количество сытых и добродушных аборигенов.

Когда ложка заскребла по дну котелка, вокруг меня не осталось ненакормленных. Я устало провела ладонью по лбу, стирая пот и размазывая красную пыль.

– Что тут происходит?! – Небо затянуло тучами, поднялся шквальный ветер. Я уцепилась за котелок, чтобы не улететь. Передо мной возник бог! Мужчина моей мечты! Пусть краснокожий и лысый, но его фигура заставила бы биться в истерике самого Жан-Клода.

Ступни, словно выточенные из камня, икры, по которым можно пересчитать каждую мышцу, могучие бедра… И тут мои глаза уткнулись в реальную копию того, что я держала в руке. Я покраснела, попыталась отвести глаза, но интимная часть тела настолько манила, что пришлось буквально руками поворачивать себе голову в другую сторону.

– Я повторяю: что тут происходит?! – Бог выглядел рассерженным. Еще бы! Паства не молится, не работает, а мирно дремлет, изображая послеобеденную сиесту.

– Обед… – тихо пискнула я. Собрав остатки супа, вылила их в миску и, стараясь не смотреть на обнаженного бога, поднесла ему. Тот презрительно фыркнул и отвернулся, но аромат курочки заставил его ноздри зашевелиться.

– Что за отрава? – Он заинтересованно посмотрел в тарелку.

– Жульен по-Маргаритски!

Я сунула ему миску и отошла в сторону. Сердце билось как бешеное. Господи, он что, не осознает, как действует на девушек?

Бог осторожно лизнул край тарелки. Едва его язык погрузился в ароматный бульон, он издал звук, от которого у меня подкосились ноги:

– М-м-м…

Я плавно опустилась на песок, опасаясь смотреть, но это было выше моих сил. Длинный язык бога мелькал со скоростью света, вылизывая содержимое тарелки. В доли секунды там ничего не осталось, и он, ориентируясь на запах, рванулся к котелку.

– Горячо! – хотела предупредить я, но было поздно. Он уже нагнулся над посудиной, собирая драгоценные капельки со дна и не реагируя на температуру. Я с упоением наблюдала за его широкой спиной, плавно переходящей в совершенные ягодицы. Захотелось подойти и прикоснуться к этому краснокожему Аполлону. Руки уже почти коснулись его ямочек чуть ниже поясницы, когда он дико взревел.

Кожа на спине лопнула, освободив изорванные крылья. Я вовремя отшатнулась, иначе он попросту впечатал бы меня в стенку павильона.

– КАК ВЫ МОГЛИ СОЖРАТЬ ЭТО БЕЗ МЕНЯ?

Он раскрутил котелок над головой и запустил в толпу спящих аборигенов. Они заскулили и бросились врассыпную, но бог догонял каждого и ласково гладил котелком по голове или по чему придется. Он не на шутку разошелся, и я уже стала переживать за своих подопечных.

– Положи кастрюлю! Не порть посуду, изверг!

Мне на глаза попалась почти закончившаяся пачка майонеза. Но чем абориген не шутит! Подхватив яркий пластик с песка, я поманила им бога. И он повелся!

Отпустив горшок, он облизнул губы от блестящего куриного жира и медленно начал подходить ко мне.

– Это вкусно! Давай, хороший бог, очень хороший. Держи вкусняшку!

Я кинула пакет ему в руки и, зажмурившись, сжалась в комочек, ожидая удара кастрюлей. Стояла тишина, изредка прерываемая стонами пострадавших.

Бог озадаченно вертел в руках упаковку и даже попытался прогрызть плотный пластик.

– Крышечку открути… – посоветовала я, когда осмелилась открыть глаза и посмотреть на него. Он попросту откусил ее, и ему в лицо брызнула струя майонеза. Бог так сексуально слизнул эту белую массу, что мое сердце снова зашлось в приступе тахикардии. Я уже представила себя на шелковых простынях, его голова устремляется к моим бедрам…

Картинка рассыпалась о воспоминание, когда меня презрительно отвергли аборигены. Вдруг и у него на меня такая же реакция?

– Вкусно! Это вкусно! – Бог снова взревел и вывернул несчастную пачку наизнанку, облизывая свои пальцы, испачканные в майонезе.