Надежда Зотова - Остров монстров

Я кивнул и больше уже никогда не спрашивал про Танаку…

Постепенно я приходил в себя. И пусть не с былой беспечностью, но все же возобновил свои прогулки по острову. Моим верным спутником, как всегда, был Чика. Я все время думал и не понимал, почему островитяне не завели ни одной собаки или кошки, как это бывает у обыкновенных людей, когда они хотят скрасить свое одиночество. Мне было бы намного веселей и приятнее быть в обществе давнишнего друга человека, чем экзотического попугая, пусть даже и такого умного. Но спросить у Чики я стеснялся, считая, что таким образом мог невольно его обидеть. Он так старался быть мне во всем полезным! Мой вопрос, как всегда, разрешил Профессор.

– Видите ли, – сказал он, – мы не совсем обычные люди. Наши способности и наши биополя не всегда благодатно влияют на живые существа. А, как известно, собаки и кошки тоже обладают некими паранормальными способностями, о которых еще мало знает человек. У Танаки была собака, но ей было некомфортно с нами. Любое общение в нашем круге доставляло ей физические страдания. Она могла общаться только с хозяином и то, когда поблизости не было никого из нас. Он не хотел забирать ее на остров. Но она так тосковала по нему, отказываясь есть и пить, что он не выдержал. Когда Танака умер, она долго не подпускала никого к его телу, всю ночь выла и лаяла. Утром мы нашли ее мертвой возле тела хозяина. Она умерла следом за ним. Мы их похоронили вместе в океане…

У меня засосало под ложечкой. С каждым днем тоска моя усиливалась, и красоты острова уже не поражали и не радовали меня, как раньше. Грустный рассказ Профессора подхлестнул мои мысли о возвращении домой, и время для меня тянулось бесконечно долго.

– Вам нужно чем-то заняться, – твердо сказал Профессор. – Хандра не самый лучший спутник в жизни. Вы еще не совсем потеряли охоту научиться чему-нибудь, что Вас так поражает в нас? Помнится, желание такое было…

Я вновь почувствовал себя подопытным кроликом, которого препарируют под микроскопом со всех сторон. Тяжело общаться с тем, кто видит тебя насквозь, читает каждую твою мысль, каждую эмоцию, которые нельзя скрыть даже на расстоянии. Таких людей боятся, уважают, но редко любят.

– И тем не менее, – в продолжение моих рассуждений услышал я ответ Профессора. – Я не собираюсь утомлять Вас сверхобучением, к этому у Вас нет необходимых способностей. Все, что я смогу Вам передать – это простейшие навыки, которые Вы сможете осилить, если будете прилежны. Так Вы убьете двух зайцев – свою хандру и глупого кролика, каким чувствуете себя. Скажу Вам в утешение, что наша совместная работа не стоит на месте, она продвигается довольно успешно и, кто знает, может быть вскоре мы расстанемся с Вами навсегда… Не будете ли Вы тогда жалеть о впустую проведенном на острове времени и о невозвратности упущенных возможностей?..

Лукавая улыбка промелькнула на его лице. Внутри у меня что-то ёкнуло и задрожало. Сообщение о том, что работа по моему возвращению идет успешно, приободрило меня. Я почувствовал прилив новых сил. В самом деле не стоило упускать такой шанс, если он сам давался тебе в руки.

– Я согласен, – стараясь сдержать свое ликование, ответил я – Когда мы приступим?

– Мы уже приступили, – расхохотался Профессор, – неужели Вы так и не поняли, что я давно начал обучать Вас. Можно учить, не поучая. Постепенно, ненавязчиво. Это приносит гораздо большие плоды, нежели насилие, которое всегда отталкивает, а не приближает. Правда, в отдельных случаях и оно бывает необходимо… Но я полагаю, что это не наш случай!

Я открыл рот от изумления. До этих слов Профессора мне и в голову не приходило, что я уже стал его учеником. Все наши беседы были для меня просто разговорами, общением – и только. А он…

– Чему бы Вы, Сергей, сами хотели научиться у меня? – Все с той же улыбкой спросил он. – Не смущайтесь. Говорите прямо. Я скажу Вам, будет ли то, что Вы выбрали Вам по силам. И, если да, мы начнем.

– Мысли, я хочу научиться читать мысли, как Вы, – волнуясь, начал я. – Это так интересно, так здорово! Никто и никогда не сможет обмануть меня! В нашем мире сейчас много того, что зиждется на лжи…

– Но с Вами будет трудно общаться, Вас будут уважать, бояться, но редко любить, – парировал Профессор, озвучивая мои недавние рассуждения. – И то, что Вы будете знать самые глубинные и темные стороны человеческой натуры тоже не доставит Вам большого удовольствия. Наоборот, Вас будет раздражать их изворотливость, ложь и нечистоплотность помыслов.

– О, черт! – Вырвалось у меня. – Вы просто колдун! Но все равно, пусть… Я хочу этому научиться!

– Это возможно, это будет Вам по силам! Но не забудьте – прилежание и еще раз прилежание! Я буду заниматься с Вами каждый день, непрерывно, где бы Вы ни были, что бы Вы ни делали, даже, когда Вы спите. – Я согласно кивнул. Жизнь на острове приобрела для меня смысл.

Я не вправе рассказывать, что и как делал Профессор, обучая меня, к каким маленьким и большим хитростям он прибегал в своем искусстве учителя, тем более что многие тайны так и остались для меня тайной. Но вскоре успехи мои были уже налицо. Я начал не только читать его мыли, направленные на меня, но и предугадывать некоторые его действия, которые он только собирался совершать. Мне было страшно интересно, и я не испытывал никакого насилия над собой, отдаваясь учебе с наслаждением. Не могу сказать, что все давалось мне легко, но я был упорен и не двигался дальше до тех пор, пока не усваивал все наверняка.

Мои слабые способности не давали мне углубиться во многие тайны грандиозных возможностей этого человека. И когда я начинал упрямо буксовать, желая невозможного, Профессор мягко останавливал меня, спуская мои эмоции на тормозах. Теперь время для меня летело незаметно. Мы встречались с Профессором все реже и реже, но наше безмолвное общение было постоянным. Я физически чувствовал, что мой мозг стал совершенно другим, что я стал пусть и малой толикой, но связанным с этими необычными людьми. И я не чувствовал теперь себя среди них чужаком. Остров уже пустил в меня свои корни, но прежние чувства, привязанности того мира, близкие и родные мне люди держали меня крепче теми неуловимыми узами, которые я был не в силах порвать. Развязка наступила неожиданно.

В одну из наших встреч Профессор, вызвав меня в свой кабинет, объявил, что мое обучение закончено. У него был усталый, отрешенный взгляд, испугавший меня не на шутку.

– Что с Вами, Профессор, – встревоженно спросил я. – Вы больны? Могу ли я чем-то помочь Вам?

– Вы – нет! – Резко возразил он. – Все, что я мог дать Вам, все, чему Вы могли научиться у меня, согласно Вашим способностям, Вы взяли. И я рад этому. Мы редко встречались с Вами. Это было нужно и для обучения, и для того, чтобы я не привязался к Вам слишком сильно. Надеюсь, Вы не в обиде. Да и Вам совсем ни к чему прорастать здесь корнями. – Профессор вдруг обнял меня своими щупальцами, и я почувствовал какую-то особую теплоту его объятий. – Но я не терял времени зря, – продолжил он, высвобождая меня из своих щупалец, – вернее, мы все… Я с радостью и грустью сообщаю Вам, что мы нашли способ возвратить Вас в Ваш мир, который никогда не сможет заменить Вам наш остров. Не нужно ничего говорить, все слова лишние. Наши чувства правдивее слов, так поймем же друг друга без них…