Антон Navotny - О нас по-настоящему

Есть ли спасение от этого?

Лекарство ото лжи только одно. Несколько секунд бездействия. Молчания! Когда мозг перестает реагировать, и только душа, вырвавшись из заточения, помогает узнать истину.

Остановитесь и на мгновение задумайтесь о своей жизни, ощутите сердцем, нужна ли эта ложь тому, кого вы собираетесь обмануть, какое благо вы получите, солгав в очередной раз. И, если ответом будет «напитать свой страх, усилить его влияние», то скажите правду, какой бы горькой она ни была!

Самое же верное – не попадать в паутину лжи, избегать поступков, затягивающих в нее! И вот тогда жизнь преобразится, свет и радость наполнят вашу душу и сердце!

Преподайте уже, наконец, себе урок правды. Свяжите из крепких, упругих нитей правды тёплый и бесконечно красивый наряд!

Ведь все мы очень искусные вязальщики…

Обманывал ли я когда-нибудь Катерину? Нет. Я не делал ничего такого, что требовало впоследствии лгать.

Осознание этого меня даже удивило. Я копался в памяти, пытаясь припомнить хоть какую-то безобидную ложь, но нет.

Я погряз в буднях и за неделю больше ничего не прочитал, в выходные коробка с прошлым снова отправилась на дачу.

На майские праздники Катерина уехала в Удельную днем 30-го апреля, чтобы не толкаться в пробках, я освободился около полуночи. Дороги были пустые, и я за 40 минут добрался до дачи, заглянув по пути в круглосуточный магазин.

Погруженный в свои мысли, я не акцентировал внимание на шумной компании, которая, звеня бутылками, выходила из магазина. Я расплатился и вышел следом.

– Ой, здравствуйте, – услышал я пьяный голос, но, решив, что это не мне, не стал обращать внимание.

– Наш сосед, хмурый такой, – произнес тот же голос.

Это был Егор и трое его друзей.

– Добрый вечер, простите, задумался.

Я заметил у них три объемных пакета.

– Может, вас подвезти?

– Ой, молодой человек, Вы нас так выручите, – затараторил высокий молодой брюнет, жеманным голосом.

Они положили пакеты в багажник и сели в машину.

Последний раз Егора я видел, в марте, когда возвращался с пробежки. Сегодня руки не тряслись, наверное, тогда переусердствовал с бегом.

Очередной перевод, которым я занимался последнее время – художественная литература, американский бестселлер, занимал все мои мысли. Я вел машину задумчиво глядя на дорогу. Ребята щебетали позади. Высокий молодой брюнет сидел рядом со мной.

Фары машины сзади ослепили меня, я по инерции посмотрел в зеркало заднего вида. Егор сидел между товарищами и смотрел на меня.

Мое спокойствие мгновенно улетучилось, и руки предательски задрожали. Я перевел взгляд на дорогу. До дома осталось совсем чуть-чуть. Я непроизвольно подумал о том, что хочу остаться наедине с этими глазами.

От этой мысли затрясло еще сильней.

«Просто пообщаться, узнать его получше», – пытался я оправдаться перед самим собой.

Но зачем?

Я посмотрел в зеркало и снова наткнулся на его взгляд, слегка прищуренный, задумчивый… И я провалился в него.

Как у пациента с остановкой сердца, в моей голове, как на мониторе сердечного ритма, шла прямая линия, и был слышен далекий ровный сигнал. Я понимал, что за рулем и могу въехать в столб, забор или дом, но мне было все равно, чувство самосохранения отключилось.

– Спасибо, остановите, пожалуйста, здесь, – донесся до меня голос брюнета.

Я затормозил, не отводя взгляд от Егора. Я просто не мог его отвести. Меня как будто приклеило. Я был безволен, у меня даже не возникло мысли, что это не прилично. Мне было все равно, я был в нем.

– Мы Вам что-то должны? – спросил брюнет, открыв дверь.

Зажегшейся свет в салоне, привел меня в чувства, и я торопливо перевел взгляд на парня.

– Нет, что Вы.

– Спасибо большое, и с наступающими.

Он вышел. Я открыл багажника из салона.

– И Вас.

Остальные тоже вышли, я собирался сдать назад и посмотрел в зеркало заднего вида, Егор все еще сидел в салоне. Он подался немного вперед.

Монитор моего сердечного ритма продолжал показывать прямую линию, дыхание замерло. Я умер! По-другому описать свое состояние не могу.

Он положил свою руку мне на плечо. Она сработала как дефибриллятор. Я вздрогнул и ожил.

– Не хотите зайти?

Смотреть ему в глаза я уже не мог, отвел взгляд в сторону.

– Нет, спасибо.

Теперь я хотел, чтобы эта пытка скорее закончилась, и он покинул салон.

– Как мы тогда сможем познакомиться поближе?

– Боюсь, что никак. Извините, мне это не интересно.

– А-а-а, – протянул он, с ноткой сарказма. И, уже вылезая из машины добавил, как будто знал что-то больше обо мне:

– Ну да, конечно.

Катерина сидела в кресле, в спальне на втором этаже, напротив окна (все окна в доме были в пол), с бокалом. Рядом на полу стояла бутылка вина. Я подошел, поцеловал ее в макушку.

– Будешь? – предложила она мне вино.

– Нет, спасибо.

– А я тут сериал «Соседи» смотрю.

– Я в нем сейчас принял участие, – произнес я, снимая одежду.

– Я видела, как ты их высаживал.

Оказалось, дома их ждали еще трое.

По словам Катерины, соседи отдыхали с двух часов дня. Устанавливали бассейн, несмотря на то, что на улице было всего плюс 13, пили, жарили шашлык.

– Они вообще работают? – недоумевала Катерина.

– Может у них родственники богатые или у этого, как его? Егора? На шее висят.

– Смотри, смотри.

Я уже переоделся и подошел к окну. Одна из двух девиц, одетая в свадебное платье забралась на лестницу около бассейна и с визгами сиганула в воду.

– Мда. Я внизу посижу, почитаю, ты будешь досматривать эту серию до конца?

– Понаблюдаю пока.

«Правда жизни»

«Такова уж неодолимая природа правды, что она просит и желает только одного – свободного права появиться на свет. Солнце не нуждается в пояснительной надписи – его и так отличают от тьмы». [1] Томас Пейн, философ.

Каждый понимает правду по-своему, исходя либо из социальных и общественных законов или устоев, либо же из своих собственных интересов.

Но всегда ли это действительно правда? Правдив ли тот, кто жалеет, льстит, не договаривает, успокаивает или подыгрывает?

Если вы живете в правде, то не задумываетесь о том, как поступать в той или иной ситуации – вы просто делаете то, что подсказывает вам ваше сердце.

Правда, она не только в словах, которые вы произносите, правда также и в мыслях, и в действиях! Думать, говорить и действовать в одном ключе – это крайне редкое явление в современном социуме.

Человек, как правило, погружен в свои дела, заботы и суету. Он боится совершить важные шаги – а вдруг не получится и разрушится, возможно, не самое лучшее, но привычное для него существование. Он боится мнения окружающих людей, размышляя о том, что они могут подумать, что будут говорить, будет ли он для них так же хорош, как и раньше. Боится любить, уверенный в том, что ему опять причинят боль. Боится творить и созидать, задаваясь вопросом, нужно ли это вообще кому-то и будет ли это принято обществом.