Илья Коган - Илюшино детство. Две повести

– Ах, была бы у меня машинка! – вздыхала мама. Но она не только вздыхала. Из заработанного у тети Ити мама стала откладывать какие-то рубли – копить на швейную машину. Отложенное она прятала внутрь нашего раздвижного стола – так чтобы воры не нашли. Раз в несколько дней она доставала свою заначку и пересчитывала ее. Денег от этого не становилось больше.

И все-таки мама не теряла надежды. Конечно, в магазинах машинки не продавались. Но были люди, которым они достались от родителей. А кто-то из воевавших привез их из Германии. Швейные машинки были хорошим трофеем. Не хуже велосипеда или аккордеона.

Помню, как-то раз сидели мы на скамейке перед дверью соседки тети Тани Ивановой. Ее Юрка из-за чего ссорился с моим Мишкой. Маленький Буля как всегда шмурыгал сопливым носом. Вдруг, вижу я, спускается с горки военный с большим вещмешком за плечами и с черным чемоданом в руке.

– Юрка! Буля! – говорю я. – По-моему, ваш отец идет!

И точно, это был дядя Петя Иванов. Он был военным железнодорожником и поэтому смог привезти в своем вагоне трофей – немецкий аккордеон. Он потом иногда присаживался по вечерам на свою скамейку и терзал слух соседей расхлябанными всхлипами инструмента. Но никто ему и слова не говорил: человек в своем праве – вернулся живым с войны!

Но швейной машинки дядя Петя Иванов не привез. Зато он знал человека, у которого она была. Мама даже приценивалась к ней. Столько денег, конечно, у нее не было. Но мама надеялась собрать. Она откладывала каждую копейку. Тратила только на отоваривание карточек.

Но тут случилась беда. Тетя Итя закрыла свою лавочку. Муж настоял. И мамины заработки кончились. Вот когда мы узнали, что такое настоящий голод. Спрятанную в столе «заначку» она ни за что не хотела трогать.

– Проедим швейную машинку, тогда совсем не на что будет надеяться!..

Денег не было даже на то, чтобы выкупить наш хлебный паек. Приходилось день обходиться без хлеба. Зато потом я получал двойную порцию – целую буханку. Мама тут же несла ее на рынок. На вырученные деньги можно было продержаться целых два дня.

По вечерам, чтобы не видели соседи, мама рвала крапиву в нашем дворе. Рвала и плакала от стыда. А потом варила щи, которые я, несмотря на дикий голод, с трудом заставлял себя проглатывать. Потом я узнал, что в крапиве полно всяких витаминов и ее даже прописывают врачи. Но как вспомню вкус этих пустых щей без мяса и картошки, так ком подкатывает к горлу.

– Ешь! – говорила мама. – А то опухнешь!

А были дни, когда и крапивы не было.

– Мам! – канючили мы с братом. – Есть хочется! Дай что-нибудь!

– Нет у меня ничего! – плакала мама, глядя в темное окно.

Делать уроки она посылала меня к бабушке. Там было тепло. Но меня быстро приспособили к пугавшей меня работе. После школы я отправлялся в Москву. Там, напротив Киевского вокзала в булочной работала грузчицей моя тетка Фрима. Я вызывал ее на улицу и передавал закрытую клеенчатую сумку.

– Погуляй! – совала она мне в руку теплую баранку. – Только не ешь на виду!

И правда, мальчик, жующий баранку, был в те времена диковиной. Но самое страшное начиналось потом. Тетка Фрима торопливо выскакивала из бокового входа, я хватал ставшую тяжелой сумку и воровато бежал к автобусной остановке. Я знал: в сумке хлеб или баранки. И то, и другое надо было довезти до Кунцевского базара. Ух, как я дрожал всю дорогу! И потом, прячась за ларьками, пока бабка Злата не забирала у меня буханки одну за другой. Считалось, что такую старую, да еще мать погибшего героя милиция не тронет. Вот и бродила бабка в базарной толпе, увешанная баранками. Ну и добродилась.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.