Алексей Куйкин - Предания старины Смоленской

Полиция взяла с Натальи Подписку, что та явится в Поречский уездный суд для разбирательства. А та написала прошение уже Императору, с просьбой помочь её горестям. Ведь повелась она на посулы Рачинского, полагая его благородным человеком, да и есть вольная в Поречском суде, по всем правилам зарегистрированная, да и в 1808 году указ вышел, что ежели дворовый человек женится с разрешения своего помещика на вольной, то и сам волю получает. А в Пореский суд ехать она не может, так как точно знает, что Иван Денисович Рачинский дружбу и хлебосольство водит и с судьёй и секретарём суда и с дворянским заседателем.

Вот такая любовь.

В 1799 году император Павел Петрович за неизвестные мне заслуги (но они были конечно те заслуги, я так думаю) подарил отставному гвардии поручику Ивану Дмитриевичу Нелидову две тысячи душ крепостных в Поречском уезде. Выведя эти души из Поречской дворцовой волости, проще говоря, отщипнул от себя кусочек и одарил подданного. Владел Нелидов этим всем недолго, и к 1803 году помер. Имения перешли к жене Анне Александровне.

И было у Анны Александровны три сына. Старший – не сказать, что умный был детина, средний – был не так ни сяк, а вовсе даже такой-сякой (это мы ещё увидим по ходу повествования), младший вовсе был гвардии прапорщик. Михаил, Александр и Фёдор. И ещё дочь – Екатерина, Её Императорского Величества вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны кавалерственная камер-фрейлина. И жить бы им да жить, но…

В 1805 году умирает Михаил. А к Анне Александровне приходит городовой секретарь Николай Васильевич Лидов и представляет вексель от Михаила на 30 000 рублей. Сумма просто запредельная. Скандала и судебного разбирательства видимо не хотелось. И они договорились. Появляется духовное завещание, по которому:

Екатерине отходит имение в Дорогобужском уезде (сельцо Клемятино с господским домом и деревнями Сковородино и Алёшино) и имение в Тверской губернии Кашинском уезде. Майору Александру и гвардии прапорщику Фёдору достаётся по пятьсот ревизских душ в Поречском уезде. Там же сто душ отдано коллежскому секретарю Алексею Петровичу Масленникову (в бумагах написано, как проявившему ко мне почтение, усердие в делах и привержение, но думается мне, что появился ещё один вексель). А Николаю Лидову – четыреста душ, новый господский дом в сельце Боярщине из-за Креста, а так же постоялый двор на Большой Смоленской дороге.

Майор Александр Нелидов от такой несправедливости просто взбеленился. Видимо рассчитывал на большее. И начал творить Лидову всякие мелкие и не очень пакости и притеснения. Лидов пытался с ним по-хорошему договориться, но майор просто «закусил удила». После того как крестьяне Нелидова выкосили луга около Боярщины, а сено увезли, Николай Лидов подал в Поречский уездный суд.

На суде Александр Нелидов «на голубом глазу» заявил, что «во владение матери моей сено с этих лугов косилось и отвозилось в моё имение, так всегда и было, да и луга эти никогда не записаны были за Борярщиной». Оказалось Лидов привёз с собой двадцать человек крестьян из Боярщины, которые под присягой заявили, что оные луга Император Павел за какие-то пригрешения отобрал у поречских купцов и приписал к Поречской дворцовой волости деревне Боярщине. Вызвали в суд купцов – они подтвердили. Нелидову вкатали штраф.

По прошествию времени, выяснилось, что Нелидов производит порубку строевого леса в лесной дача у сельца Боярщина. Пока суть да дело вырубили две тысячи сто сорок шесть стволов. Опять суд, опять штраф. Нелидов подаёт в Смоленское губернское правления апелляционную жалобу, а на суде в Смоленске заявляет, что дача эта не межёвана и принадлежит, как Лидову так и ему с братом Фёдором. Да и вообще, деревни его, Нелидова граничат с данной лесной дачей, и почем он не может на собственные нужды нарубить в ней лес? Смоленские чиновники на слово майору не поверили и учинили «повальный спрос и обыск». Пор нему выяснилось, что с лесной дачей у Боярщины граничат имения Николая Лидова, графа Каховского, помещиц Воробьёвой, Бакшеевой и Водкиной. А ближайшая деревня Александра Нелидов в пятнадцати верстах. Приказали вернуть брёвна, оштрафовали на 5 000 рублей в пользу Лидова и ещё на 1000 в пользу государства. Но брёвна куда-то испарились, продал, похоже уже, шельмец.

И вот после всех судов, ну успокоиться бы майору Нелидову. Но нет же. Николаю Лидову, это видать надоело, и он продаёт в 1810 году имение Ивану Самойловичу Рачинскому. Сам бригадир и кавалер живёт в Хохлово и в Смоленске, занимается созданием земского войска (ополчения), некогда ему отдалёнными своими имениями управлять. Для этого в Поречском уезде есть у него управделами – Захар Иванов. Тот объезжает вновь купленное, проводит ревизию да у старост спрашивает, есть ли какие проблемы. И тут выясняется, что снова Нелидов начал лес под Боярщиной рубить. А надо сказать, что женать Александр Иванович был на Анне Михайловне Рачинской – так, по-родственному лес тырит, авось прокатит. Захар приказал – пресечь любым способом.

И вот крестьяне Нелидова в очередной раз заявились на порубку под Боярщину. Староста Боярщины Степан Константинов поднял мужиков и нелидовские «чёрные лесорубы» получили по суслам. 160 срубленных еловых стволов отвезли в Боярщину.

Нелидов, уже учёный в прошлые разы, подмазал кого надо в Поречье, и Поречский уездный суд вынес решение о запрете порубки леса в Боярщинской лесной даче без письменного решения суда. В чём должны дать подписку Иван Самойлович Рачинский, Александр и Фёдор Нелидовы. Майор Нелидов за себя и за брата подписался. А со стороны Рачинского вызвали, кого б вы думали? Старосту деревни Боярщина Степана Константинова. Тот говорит, «вы что ж, господа хорошие, я ж неграмотный. Да и не было указания от хозяина или его управляющего. Захара Иванова зовите». Беда с тупым мужиком, дело сорваться может.

Секретарь суда Остроумов быстренько находит решение. Раз ты нам, судебным чиновникам не доверяешь, мужик-лапотник, сейчас из другого ведомства человечка приведём. Он тебе всё прочитает, и за тебя подпись поставит. И приводит из соседнего дома регистратора при стряпчем уездного казначейства Петра Паньцевича. Видишь мужичина, благородный господин, чиновник другого ведомства, и мундир у него другого цвета и шитьё? Ему поверишь? Степан только плечами пожал – кто вас благородных – образованных поймёт. Подписку подписали.

Уехал Степан к себе в деревню, думая, что всё закончилось. Однако, через пару дней, в Боярщину нагрянул майор Нелидов с караваном подвод своих крестьян, Поречским исправником и судебным секретарём Остроумовым. Пока исправник отчитывал старосту за то, что допустил мордобой на лесной даче, Нелидов быстренько погрузил 160 лесин на подводы и уехол. А Остроумов оставил старосте предписание Поречского скда, по которому Нелидов для собственных нужд имеет право вырубить в лесной даче у Боярщины 1861 еловое бревно. Староста отправил бумагу Захару Иванову, а тот отписал Ивану Самойловичу.