Омар Суфи - Светлое будущее. Повесть

Тут его модератор перебил его. Руфат вслушался в голос из наушника. Шёл какой-то диалог между модератором панели и переводчиком. «Продолжайте», – услышал Руфат.

– Вторая мировая война занимает важное место в учебниках, и меня волнует вопрос подачи исторического материала. Так, чтобы вызвать правильные исторические и этические заключения, и вместе с тем избежать ненависти. Это вопрос обсуждается уже пару десятилетий.

Руфат уловил несколько растерянный взгляд модератора, но продолжил:

– Про преступления нацистов вроде всё понятно. Ну вот возьмём бомбежку Дрездена или изнасилования немецких женщин…

– Вы имеете в виду в Эльзасе? – перебил его модератор.

– Нет, зачем же только в Эльзасе. По всей Германии…

– Извините, – модератор замешкался и что-то сказал рядом сидящему эксперту.

– У нас, кажется, проблемы с переводом, – отметил модератор.

– Понял, – ответил Руфат, – буду говорить медленно.

По мере своего выступления он стал наблюдать всё больше и больше удивлённых лиц. Видно, что публика не совсем готова обсуждать тему преступлений против немецкого населения, хотя уже некоторое время историки пишут об этом. Руфат точно не первый. Ну ладно, в контексте проблемы написания исторических учебников можно говорить на более традиционные темы. Он сделал паузу и начал говорить о том, как рядовые немцы, оболваненные нацисткой пропагандой, помогали вылавливать евреев, и при этом призывал всё это правильно отражать в учебниках, чтобы не вызывать обвинений против немецкого народа.

– Людям промыли мозги… Они так же боялись машины террора…

Нет, его опять понесло не туда. Надо говорить просто о методах примирения…

– Извините, я вас перебиваю, – сказал модератор, – это непозволительно модератору. Но если позволите… вместо того, чтобы говорить о войне, которой ещё… не было, может, стоит поговорить о предотвращении?

Руфат внимательно слушал переводчика. Что-то не то с переводом! Чёрт бы его, Руфата, побрал! Надо было за столько лет выучить английский, и теперь он мог бы донести до аудитории мысль без помощи переводчика.

Руфат кивнул:

– О да, предотвращение. В этом суть… если написать учебники таким образом, чтобы молодое поколение, зная уроки истории, выросло без ненависти к какой-либо стране или этнической группе…

– Отлично! – улыбнулся модератор. – Продолжайте.

Руфат продолжил выступление, но стал замечать всё больше удивлённых или сконфуженных лиц. Когда он увидел буквально вытянутое лицо Марата, то Руфат понял, что-то не так. Он поспешил закончить выступление призывами к историкам к примирению национальных историй и, конечно, вновь поблагодарил организаторов выступления.

– Ваш стиль выступления очень интересный, – подытожил модератор. – Было много интересных идей о… будущей войне. Правда, немного с переводом было что-то не то. В любом случае, я благодарю наших переводчиков… Работа эта трудная… Что? Вот переводчик говорит мне в ухо, что он переводил всё буквально… Ну ладно.

Руфат ничего не понимал. Он сел на своё место и видел, что некоторые на него поглядывают как-то странно. Что он такого сказал необычного? В принципе, исторические факты, которые он упомянул, всем известны, особенно такой специализированной аудитории. Да и идеи в общем-то не новы. Он был бы польщён, если бы был пионером в этой области, но Руфат прекрасно знал, что тема примирения посредством учебников по истории уже некоторое время обсуждается в научном сообществе.

Когда завершились обсуждения, он ринулся к своим русскоязычным знакомым. На вопрос почему аудитория и особенно модератор странно реагировали на его выступление, Вадим из Украины ответил:

– В принципе, ты прав, если так пойдёт дело, то придём к очередной войне… Нормально, хорошо выступил. Поздравляю.

Вадим похлопал Руфата по плечу и отошёл. Рядом стоящий Марат был более откровенен:

– Брат, знаешь… тебя понесло…

– Да? Спасибо за откровенность… Не понравилось? Я вижу, многие меня не поняли…

– Тебе надо отдохнуть.

– Да, спасибо. Вчера у меня так голова раскалывалась.

– Ну, вечером можно вдарить «зубровки» – поляки хорошо её делают.

– Да, – насилу улыбнулся Руфат и отошёл к грузину Геле.

– Как тебе? Скажи честно… Я знаю, что многие меня не поняли…

– М-да…

Видно было, что Гела не хотел продолжать эту тему. В это время к ним подошел историк из Армении Арман Багдасарян. Руфат знал его хорошо. Во время первой встречи на конференции в Тбилиси Руфат и Арман сильно схлестнулись вокруг истории карабахского региона Азербайджана. Естественно, они придерживались прямо противоположных точек зрения. Ещё через пару лет они были на очередном семинаре в Литве, и там у них получилась конструктивная дискуссия на тему роли исторической памяти в этнической истории народов Кавказа. То ли у них к тому времени набрался опыт участия в международных мероприятиях, то ли они стали старше, или, может, тема и модератор стали побудительными факторами для менее эмоционального выступления, но на том мероприятии они после выступлений посидели и даже в кампании грузина Гелы выпили чашку кофе.

– Господин Исмайлов, вы сегодня говорите о будущих конфликтах, войнах, а мы ещё вот эту нынешнюю, например, карабахскую не решили.

Руфат в свою очередь бросил странный взгляд на армянского коллегу.

– Какая будущая война? Я говорил о Второй мировой войне…

– Ну да, я об этом и говорю…

– Гм… – Руфата это стало раздражать, и он взял резкий тон с армянином. – Да, война была… мы, кстати, воевали вместе тогда. Все – русские, грузины, азербайджанцы, армяне…

Руфат вновь уловил на себе странные взгляды Гелы и Армана Багдасаряна.

– Правда, не все армяне воевали против немцев. Среди всех народов были те, кто воевал на стороне фашистов. Ну, к примеру, ваш генерал Нжде отличился…

– А! Давай не начинай… У нас Нжде – герой…

– Вот именно… были и азербайджанцы в составе немецких отрядов, но мы их не героизируем и памятники им не ставим.

– Какие немцы? Нжде воевал против турок… И он – наш герой!

– Ладно, ребята, – вмешался Гела. – Не надо здесь и сейчас разборки устраивать. Понятно, что у вас разные взгляды на исторические события. Пойдёмте… ну выпьем вина хорошего. Вон там у барной стойки я заприметил хорошую бутылку итальянского вина…

– Спасибо, – сухо сказал Руфат. – Я иду в номер. Устал.

Руфат направился к лифту, чтобы подняться к себе в номер. Но тут его остановил кто-то и обратился на английском. Руфат понял только имя незнакомца – Лех, и что он из Польши. Это был мужчина уже в солидном возрасте, лет шестидесяти пяти.

Руфат улыбнулся и сказал на английском, что плохо говорит: