Алексей Улитин - Недетские игры текущего века

– Ты, это, извини, я не хотел, – не сразу сообразил, что ответить я.

– Не хотел он, – фыркнула девушка, сменив, впрочем, свой гнев если не на милость, то на нейтралитет. – Всем вам, парням, от нас, девушек, одного только хочется, а вот фигушки! И – Мяу!

– Вот кошка-то дикая! – промелькнуло в моей голове от демонстрации всем известной фигуры из сжатого кулаком большого пальца перед моим носом.

Хотела она того или нет, но рукав её кофточки сполз вниз, обнажив явно переводную татушку, красовавшуюся на ее руке. То была змейка, опутавшая чашу с выгравированным прямым крестом. Интересная татуировка, которая о многом говорит.

К примеру, то, что она меня точно не младше, (хотя и по произнесённой фразе можно догадаться) ибо «Вечно кровавый город» был лишь для лиц старше 14 лет. И что в той игре она – как минимум операционная сестра. Ничего себе, надо сказать, статус! Даже не удивительно, что она оказалась среди нас.

Я смотрел на неё, на её заколку в виде бабочки, притаившуюся в волосах, на небольшие сережки в ушах и завидовал. Завидовал тому, что она наверняка не знала и десятой части моих бед, что у неё однозначно есть родители, которые в состоянии купить ей такие стильные вещи…

– Осторожно, соус! – предостерегающе выдохнул я. – Быстрее!

– Чего? – не поняла меня она.

– Сейчас капнет же! Прямо на рукав!

– Ой! – девушка в один миг отвела нож в сторону и оттерла его от соуса салфеткой. – Спасибки! А то бы мне от мамы потом влетело… Дара.

– То есть, Даша? – для уточнения спросил я.

– Дара! – поправила меня девушка. – Договорились?

В ответ я сделал утвердительный кивок головы и представился сам.

– Не поверишь, но меня Иваном зовут.

– Серьёзно? В жизни Иванов не встречала. Дмитриев знаю, Демьян тоже в садике в одной со мной группе бегал, даже с настоящим Бобой общалась, но чтоб так…

На лице моей новой знакомой читалось неподдельное изумление и интерес.

– Абсолютно! – подтвердил я. – А можно и Киром звать.

– Почему? Кир – это же, вроде как, Кирилл.

– Потому что Киселев Иван Романович, если по документам…

– Звучит вполне серьезно, – согласилась со мной Дара. – Значит, тогда ты будешь для меня Киром. Так прикольнее.

ДЦО «Лагуна Север», «ЮПИ» и Птичкина Света

Психология – это не сила, у которой, как полагается любой силе, есть две стороны: темная и светлая, а оружие. Возьмите обоюдоострый меч и осмотрите его. В бою не имеет значение, какой кромкой вы будете наносить свой удар. Главное, чтобы дело, за которое вы рубитесь, было правым. Приёмы психоломки можно использовать для того, чтобы предотвратить теракт, а вот приёмы психокоррекции запросто могут внушить, что чёрное – это белое.

Кто-кто, а Юлия Парисовна эту истину знала прекрасно. Настолько хорошо, насколько она была уверена в своей правоте и непогрешимости. Вслед графом Толстым, (тем, кого назвали при рождении Львом), она возвела на пьедестал мировых ценностей пресловутую «слезинку ребёнка», причём в её самой радикальной трактовке.

Быть умным и интересоваться, скажем, физикой, как считала в своих «трудах» Инфлюрайтер, и для ребенка хорошо и для родителей правильно, но… ровно до того момента, пока речь не зашла об оценках. «ЮПИ» прекрасно помнила, что во времена её детства за двойку папы могли и ремешком своих чад отходить, а после этого нагло заявить, что это сделано для прибавления ума. Ещё страшнее для психики ребенка по её «экспертному» мнению становилось участие в олимпиадах. Ведь после их окончания лишь победителям будет весело, но кто… кто кроме неё задумается над тем, как расстроятся проигравшие, сколько напрасных слёз они прольют.

Вот потому-то во имя и во благо эту песню надо было срочно прекращать. Об этом Инфлюрайтер и вещала на каждом ток-шоу, в которых ей доводилось выступать в качестве эксперта. Вещала со страстностью Цензора Катора: «Carthago delenda est 2 2 Карфаген должен быть разрушен (лат) …», вернее, «Ceterum censeo, Olympia debet cassari 3 3 Полагаю, что олимпиады должны быть запрещены (лат) …». Но ещё большую активность она проявляла в противостоянии совершенно естественным устремлениям детей: «Быстрее! Выше! Сильнее!». Ведь есть такие дети, которые, скажем, не умеют плавать или боятся прыгнуть с вышки в воду. Значит, в глазах своих товарищей они могут стать предметом для насмешек, чего допускать было нельзя.

В её детстве, пришедшимся на существование СССР, с подобными страхами никто бы и не подумал бы бежать к психологу. Ребёнок вслед за товарищами рано или поздно сам прыгнул бы в воду, как Дениска Кораблев в известном рассказе, или научился бы плавать… Но это простое действие, согласно всем законам современных рыночных отношений, лишало бы таких психоолухов, как Юлия Парисовна, дармовой кормушки в виде денег, получаемых годами за периодические консультации по поводу разнообразных «хронических фобий», возникающих у ребёнка. Как много упущенной выгоды…

Вот почему столь же яростно она выступала за всевозможные ограничения совершенно «дикого» по её мнению отдыха. Всех этих сплавов, походов, купаний на глубине…

О-о-о! Она прекрасно знала те безотказные приёмы психологического воздействия на умы мам-одиночек с одним-единственным ребенком в семье. Стоит лишь поднять на щит пару-тройку реальных трагедий, произошедших по невероятному стечению обстоятельств, и с совершенно «честным» лицом во всеуслышание объявить их происходящими повсеместно. Просто власти, как водится, «это скрывают, зуб даю». Остальное легковерные массы всё сделают за тебя сами.

Результат был налицо. Лишь каждый десятый родитель не выразил бурного восторга от того факта, что со стороны леса ДЦО огорожен забором, а со стороны реки на глубине в полтора метра установлены сети. В том, что во имя сохранения детских жизней надо поступать именно так, как герой (почему-то отрицательный) того самого старого фильма, «ЮПИ» была убеждена на сто процентов. В этом киношный мужлан был абсолютно прав.

В конце концов всегда существовали (и существуют сейчас!) только два надёжных способа сделать так, чтобы подопечные дети не тонули. Первый заключался в том, чтобы научить их плавать. Но он был долгий, трудный, и требовал в конечном итоге пусть и небольшого, но насилия над «тонкой душевной натурой ребенка-личности». И потому был для неё абсолютно неприемлем. А второй был прост, как дважды два. Запрет на купание. Ровно так, как и поступил на киноэкране «товарищ Дынин».

Неправ он был лишь в том, что ввиду своей безграмотности в плане психологии, не совместил физическое ограничение с ограничением консциентальным. То есть тем, которое воздействует на сознательное и бессознательное. Но у неё уже был составлен грамотный с точки зрения психологии план дальнейших действий.