Анна Панкратова - Жизнь в режиме онлайн

Теперь она совсем одна. У неё никого нет. Что она без интернета? Как возможно жить в мире без смайлов и переписок?

У Ванды отняли её виртуальный мир. Она думала, что погибла, что не переживет этот год. На самом же деле её жизнь лишь началась. Без смайлов, но с искренними эмоциями.

Чуть позже Ванда вспомнила про Габи. Девушка выбралась из ванной и, хромая, поплелась к компьютеру. Пропущенных звонков накопилось много. Ванда решила, что Габи на неё сильно обиделась. Но какая теперь разница? Они все равно не увидятся целый год. Как раз будет время остыть.

– Ты как? – спросила Габи. Похоже, она почти не обижалась. – Все же не так плохо, верно? Всего лишь две недели без инета. Переживем. А потом универ и новая жизнь.

Компьютер снова спасся отсутствием предметов, что можно в него кинуть.

– Две недели? Да ты издеваешься? – закричала Ванда. – Мне дали год, Габи. И исключили из универа.

Ванда не стала дожидаться ответа подруги. Теперь уже видимо бывшей подруги. Она закончила разговор и снова зарыдала. От злости она так сильно сжала кулаки, что ногти впились в нежную кожу, оставив легкие порезы, выступила кровь. Ванда лишь ошарашено взглянула на ладони. Боль немного ее отрезвила. Гнев и желание что-нибудь сломать, ушли.

Солнце все светило. Даже комната не казалась подземельем в его лучах. Ванда посмотрела на шторы, что валялись на полу. Сил повесить их обратно у нее не нашлось, а потому она легка на кровать и с головой укрылось шторой. Что угодно лишь бы спрятаться от солнца.

Что сейчас жизнь офлайн? Ничто. Все интересные события происходят там, а на улице вечная пустота. Серость. Скука.

Что сейчас общение в режиме офлайн? Ничто. Люди теряются, когда видят друг друга в реальности. Слова так и застревают в горле, едва ты чувствуешь чужого человека совсем рядом.

Что сейчас счастье в режиме офлайн? Ничто. Его не существует. Как и любви. Сейчас не верят в любовь, её принимают за фантастику. Все чувства притупились из-за того, что люди стали жить в сети.

Люди стали компьютерными рабами.

Но все может измениться за одно письмо. Письмо, в котором тебе пишут, что ты отчислен из универа.

Ванда открыла глаза. В сердце пустота. Вчера она весь день рыдала из-за потери друзей. Ближе к вечеру поняла, что скучает не только по общению. Ей ужасно хотелось зайти в сеть. Почитать сообщения на фейсбуке, просмотреть посты знаменитостей, узнать, что думают критики о новом фильме. Раньше она думала, что легко сможет прожить без этого, теперь же осознала – нет.

Шел второй день её заключения. Мама отнеслась к наказанию дочери холодно. Сказала, что та сама во всем виновата и сообщила, что не собирается ей помогать прожить этот год.

Ванда подумала, что проще было сразу сказать, что она ей больше не дочь, чем несколько часов мучать Ванду нравоучениями.

Ванда села, а потом вновь легла. Зачем куда-то идти? На пробежку? Зачем это? Все нормальные люди сейчас на занятиях, а её исключили. Не будет ей универа, не будет работы и нормальной жизни. Подумав об этом, Ванда начала хохотать. Казалось, у нее поехала крыша.

Еще вчера Ванда вернула штору на прежнее место, правда, просто перекинув ее через карниз. Больше она не собиралась что-либо делать. Ванда планировала просто лежать весь этот год без интернета.

Компьютер пытался с ней заговорить, но Ванда его игнорировала. Её железный друг старался её поддержать, сделав исключение и заказав ее любимые блюда. По правде, преступникам три раза в день выдавалась стандартная еда. Но Ванда не желала этого. Она просто хотела зайти в инет.

На третий день Ванда начала грызть ногти. Во сне ей снилась клавиатура и страничка на фейсбуке. Она могла бы сейчас ввести свой логин и пароль, прочитать сообщения, что ей пришли, потом открыть новости и несколько часов провести на этой странице. Узнала бы, что произошло в мире, посмотрела выступления звезд… Теперь она понимала, почему преступникам выключали инет. Это отлично прочищало мозги. Сразу видно, как жизнь ужасна и скучна без всемирной паутины. Это учит ценить то, что имеешь.

На пятый день Ванда сидела на полу и смотрела в одну точку. А потом начала хохотать. Выглядела она жутко: не расчёсанные, спутанные волосы, нечищеные зубы, помятая пижама. Но ей было плевать. Абсолютно.

Штора немного сползла с карниза, но на улице шел дождь, а потому Ванду это не напрягало. В комнате царил столь любимый полумрак.

На седьмой день Ванда искусала пальцы в кровь. Ей хотелось в инет. Инет. Инет. Инет. В голове лишь одна мысль. Инет. Инет. Как навязчивая муха. Она не могла думать ни о чем другом. Инет. Инет. Инет. Она хотела печатать. Жаждала общаться.

Но все, что ей было доступно – библиотека книг, одобренная правительством. Скучных, пресных и глупых книг.

На десятый день Ванде стало все равно. Она просто лежала на кровати. Время от времени даже беседовала с компьютером, тот поддерживал её, как мог. Хоть и был обычной железякой без души.

На двенадцатый день стало окончательно пофиг. Есть инет, нет инета. Во что она одета, что она ела… Кажется, она и правда сошла с ума. Отсутствие инета убило Ванду.

Когда прошел двухнедельный лимит, Ванде стало проще. Её отпустило.

До совершеннолетия чаще всего не отправляли в исправительные лагеря. Совершеннолетие наступало в двадцать один год, когда человек заканчивал университет. До этого, как считало правительство, достаточно просто отнять доступ к интернету, чтобы буйный подросток понял, как тяжело жить в реале и побоялся нарушить правила вновь. И их тактика всегда срабатывала. Так бы вышло и с Вандой. Если бы не Джейк, который её спас.

Ванда попросила компьютер выдать ей завтрак и грустно разглядывала принтер, гадая, что за кашу ей выделили на этот раз. Но тут зазвонил телефон. Ванда даже вздрогнула, настолько неожиданно это оказалось. Разве ей вообще может звонить кто-то? Кажется, лимит был три звонка в неделю, но все уже расходовала Габриэлла, которая умоляла Ванду простить её, ведь она и сама не понимала, как так вышло. Ванда отказалась прощать бывшую подругу.

Ванда взяла телефон, номер оказался незнакомым.

– Алло? – неуверенно ответила она.

– Это Джейк, – заговорил незнакомый голос. – Слушай меня внимательно. Завтра в десять утра я тебя заберу. Мы поедем к моему отцу в лагерь. Ты должна согласиться. Это спасет твою жизнь. Автобус будет ждать тебя у подъезда.

– Но… – залепетала Ванда, – Джейк, я не могу поехать в лагерь… Просто…

– Прошу, Ванда, – ответил парень. – Это поможет тебе, изменит всю твою жизнь.

Ванда колебалась. С одной стороны, ей так хотелось увидеть Джейка, поговорить с ним, узнать, как он выглядит, но с другой стороны… лагерь?

– Это не тот лагерь, о котором ты думаешь, – едва слышно сказал Джейк.