Юрий Вяземский - Молот Тора

– Слушай, малец, дай-ка мне денег! – велел он.

Хельги ему вежливо ответил:

– Неразумно давать взаймы незнакомому человеку.

– Боишься, что я не верну тебе долг? А мне какой-то болтун говорил, что ты ничего не боишься! – удивился Сорле.

– Будь по-твоему, – сказал Хельги и дал денег.

Вскоре после того Хельги увиделся с конунгом и рассказал ему об этом случае. Конунг сказал:

– Не повезло тебе. Это очень плохой человек – известный разбойник. Не связывайся с ним. Лучше я подарю тебе столько, сколько ты дал ему.

– Плохи же тогда мы, ваши дружинники, если позволяем отнимать у себя свое добро, – ответил юноша.

Вскоре после этого он встретил Сорле и потребовал уплаты долга. Но тот сказал, что еще никому не возвращал взятые деньги.

Хельги грустно вздохнул и сказал:

– Либо ты вернешь мне долг, либо через три ночи мне придется биться с тобой на поединке. Ты сам меня к этому вынуждаешь.

Сорле рассмеялся и сказал:

– Никто еще не решался вызывать меня на поединок. Слишком многие поплатились своей шкурой!

На этом они расстались.

Когда Хельги рассказал Эндоту о том, что произошло между ним и Сорле Сильным, наставник сказал:

– Плохо дело. Тебя угораздило связаться с колдуном, который может сделать тупым любое оружие… Мы вот как поступим. Я дам тебе меч. Сражайся им, а этому человеку покажи тот меч, с которым ты явишься на поединок.

Когда соперники встретились и встали друг против друга на подножники, Сорле спросил, что у Хельги за меч. Хельги показал ему свой меч и взмахнул им, а меч, который ему дал Эндот, спрятал у себя в рукаве, обвязав его рукоятку ремнем.

– Не спасет тебя твой меч, – сказал Сорле, посмотрев на меч Хельги.

И он свирепо рубанул своим мечом. Хельги едва успел от него уклониться и тотчас нанес ответный удар мечом Эндота. Но берсерк стоял, не защищаясь. Он ведь думал, что у Хельги тот самый меч, который тот ему показал раньше. И Хельги отсек у Сорле правую руку.

Рука упала на подножник и вместе с ней меч, который она держала. Сорле с удивлением их разглядывал. А Хельги сказал:

– Смотри или не смотри – руки у тебя больше нет. Колдовство и обман нынче дорого стоят.

От виры Хельги отказался и долг берсерку простил, объявив, что тот с ним вполне рассчитался.

Тут нужно заметить, что о похожем происшествии рассказывается в саге о Гуннлауге Змеином Языке. Но, правду сказать, Гуннлауг был исландцем, а в во времена юности Хельги этот остров еще не открыли, и никто из северных людей не знал о его существовании.

Хельги перестали вызывать на поединки после того, как он встретился…

………………………………………………………………………………………..

/Далее текст обрывается – Прим. переводчика /

Когда Хельги исполнилось шестнадцать зим, конунг Эйвинд сказал ему:

– Хватит тебе биться на поединках и без толку рисковать своей жизнью. Я дам тебе корабль. Плавай на нем вдоль наших берегов и защищай их от разбойников. Так ты сможешь показать себя с пользой для дела.

Сульки и Соти, сыновья конунга, хотели отправиться вместе с Хельги. Но конунг им отказал, сказав, что для них он найдет другое занятие.

Хельги хотел, чтобы с ним плавал его наставник Эндот. Но Эйвинд с каким-то поручением отправил Эндота в Агдир, откуда тот был родом, а в наставники Хельги определил Рафна.

Все люди, которых конунг дал Хельги вместе с кораблем, были из взрослой дружины. И только Вестейну и Кари удалось уговорить конунга отпустить их вместе с их другом. Рассказывают, что они дождались момента, когда Эйвинд был в хорошем настроении, и Вестейн воскликнул:

– Пожалей нас, конунг! Мы умрем от голода, если ты не позволишь нам плавать с Хельги!

– Почему от голода умрете? – удивился Эйвинд.

– Потому что мы нигде не найдем лучшего сотрапезника, – тихо и жалостливо ответил ему Кари.

Судя по всему, конунгу острота понравилась. Рот его сильно скривился в улыбке, а просителям было даровано разрешение.

Отправляя Хельги в первое плавание, Эйвинд конунг сказал ему:

– Пусть с тобой будет твоя удача.

– Только в том случае, – ответил Хельги, – если со мной будет и ваша удача, конунг.

Большинство воинов сразу полюбили Хельги и признали в нем предводителя. А те немногие, которые случаются в командах и слишком себе на уме, также прониклись уважением к Хельги после того, как он у них на глазах пробежался по веслам за бортом корабля в то время, как люди гребли. Никому из дружинников такое было не под силу – не удержали бы равновесия.

Всю весну и всю осень Хельги защищал от разбойников берега Страны Ругов, плавая на корабле, который дал ему конунг. А Сульки и Соти Эйвинд сделал главными над стражей на мысах и косах ; они зажигали костры для предупреждения жителей о нападении неприятеля. Хельги и его людям удалось отогнать три и потопить два разбойничьих корабля, а один корабль очистить от викингов и со всем награбленным добром пригнать в подарок конунгу Эйвинду.

Побежденных врагов Хельги не придавал казни, а безоружными высаживал на берег и брал с них клятвы никогда больше не нападать на ругов. Но некоторые вспоминали потом, что Рафн через посыльных сообщал о высаженных местным бондам, и те их вскорости отлавливали и умерщвляли.

Вспоминали также, что однажды в тихую погоду с мачты сорвался огромный брус, а Хельги как раз стоял внизу, и если бы не его поразительная изворотливость, брус наверняка проломил бы ему голову.

На следующий год конунг Эйвинд несколько раз отправлял Хельги собирать подати с дальних островов; те давно задолжали конунгу, но никто из людей Эйвинда не хотел туда ехать. Хельги же ни в чем не отказывал своему приемному отцу, как конунг велел ему себя называть.

Ничего не рассказывают о том, как он эти долги собирал.

Зато известно, что во время одной из поездок корабль Хельги попал в бурю. Лето уже кончалось, и часто свирепствовала непогода, потому как дело шло к зиме. Но конунг велел Хельги напоследок сплавать на Утсиру и взыскать там просроченную дань. Рафн в этот раз не поехал, так как у него разболелось бедро.

Вышли в море при ясной погоде. Но к середине дня небо нахмурилось. А к вечеру с северо-запада налетел сильный ветер. Море бурлило, огромные валы обрушивались на корабль. А тут еще сверху посыпался такой крупный град, что одна градина весила целый эрир.

Люди приготовились к худшему. Молились: кто – Тору, кто – Одину, кто – Ньёрду. Несколько человек бранили конунга Эйвинда за то, что отправил в плавание в заведомо опасное время. Все жалко выглядели. А Хельги облачился в красивую одежду. Золотистые волосы, которые обычно падали ему на плечи, он зачесал за уши и повязал шелковой лентой, украшенной золотом. На шею надел серебреную гривну с молоточками Тора. На запястье правой руки надел большой позолоченный браслет, который назывался Мольди , а на правую руку – золотое обручье, загнутое по краям и называвшееся Змеи Одина – то самое, которое когда-то принадлежало его отцу, Авальду Доброму. Лицо Хельги улыбалось, губы двигались. Он что-то радостно говорил, глядя на нос корабля, но слов его из-за громкого ветра никто не слышал.