Николай Шостак - Фаина

– Бей, бей! Чего ты медлишь?

Этот крик заставил меня подпрыгнуть и открыть глаза. Молодой человек на меня и не глядел – я ему была безразлична. Его взгляд был устремлен в экран телевизора. Шла трансляция футбольного матча. На экране мелькало множество игроков с одним единственным мячом. Место испуга, после душераздирающего крика, заняло умиротворение. Я находилась в руках у мужчины без комплексов, для которого футбол на экране важнее женщины в руках. Настоящий полковник. Но моя радость была кратковременна. Из кухни раздался женский голос:

– Мальчик мой, что произошло на балконе? Что упало с таким грохотом?

«Соперница, – молнией пронеслась у меня такая мысль, – без этого бабья и дня не прожить. Вечно путаются под ногами».

– Бабушка, какая-то девушка упала на наш балкон.

«Ба-буш-ка. Какое приятное слово», – подумала я и вновь открыла недавно зажмуренные от испуга глаза.

Надо мной склонилось морщинистое лицо женщины. Белые пряди седых волос приятно щекотали лицо.

– Положи ее на кровать. Зачем держишь на руках, тяжело ведь. – Через непродолжительную паузу добавила: – Какое молодое красивое лицо.

Внучок не отрывал взгляд от плазмы. Финальный свисток давно уже прозвучал, игроки ушли в раздевалку. На поле остался лишь один пожилой дядька. Он был в телогрейке, трусах и резиновых сапогах. Несмотря на свой преклонный возраст, он выделывал на пустом поле мыслимые и немыслимые финты и бил, бил по воротам, но все мимо.

– Мазепа, – сказал внучок и понес меня к кровати. Но не донес. Едва он ослабил под ней руки, кая я в который уже раз упала на пол. На этот раз я уже реально свалилась с кровати и… проснулась.

Надя открыла глаза. Над ней склонилась усатая мордочка Фаины – ее кошки.

– Брысь, нечистая, – сонным голосом скомандовала она.

Фаина с достоинством отошла к пустой миске и с вызовом посмотрела на хозяйку.

Надя поднялась с пола. Потрогала рукой копчик, потом колено – все в порядке. Лишь после этого оглядела свою комнату. Она была цела и невредима, даже обои, которые она только что с таким рвением отдирала, были нетронуты, как и маникюр на ногтях. Что происходило с ней только что – был лишь сон. Надя сладко потянулась и пошла на кухню за кормом для Фаины. Все же, подходя к ящику, где хранился корм, она с опаской посмотрела на табурет, стоящий в углу. Он был цел и невредим. Надя включила кофеварку, взяла пакет с кормом и вернулась в комнату. Фаина с нетерпением дожидалась ее у своей миски. Надя не жалея насыпала в нее корм и вернулась в кухню. Дождавшись, когда кофеварка изрыгнет ей порцию кофе, она взяла чашку с ароматным напитком и вновь вернулась в комнату. Сделав пару глотков, она поставила чашку на столик, сняла ночную рубашку, и оставшись в одних трусиках, подошла к зеркалу. Внимательно осмотрев себя, произнесла:

– Растолстела, растолстела я. Фигура у меня, конечно, отличная, но когда сброшу пару килограммов, будет вообще идеальная, как и чертик, который выглядывает из-под трусиков.

Я спустила их чуть пониже, чтоб еще раз полюбоваться татушкой, которую мне набил Игорь на месте ужасного шрама, оставшегося после операции на аппендикс. В повседневной жизни, учась в институте, я на этот шрам мало обращала внимания. Приходилось, конечно, носить длинные маечки, кофты, так как он выглядывал даже из-под шорт. Но это были мелочи по сравнению с тем, что мне пришлось пережить на море. После первого курса я с Ирой и Катей, это мои лучшие до сих пор подруги, поехали отдыхать на море. Город, куда мы приехали отдыхать, был прекрасен. Рядом был отличный пляж, вода в море чистая и теплая, лишь шрам на животе мешал мне вволю насладиться этим великолепием. Мне казалось, что все обитатели пляжа специально проходят мимо меня, чтобы ужаснуться видом моего живота, изуродованного рубцом. За время пребывания на море, я, наверное, скупила в том городе все переводные картинки, которые наклеивала на этот ужасный шрам. Когда мы прогуливались по городу, они смотрелись эффектно. Девчонки тоже, чтоб не завидовать мне, наклеивали такие же и себе на животы. А вот на пляже начинался настоящий кошмар. Стоило мне окунуться в воду, как картинка превращалась в грязное пятно, на которое загорающие также бежали посмотреть. Видя мои мучения, Катя предложила:

– Забей на этот рубец настоящую татуировку.

– Ты что предлагаешь? – возмутилась Ира. – Это же на всю жизнь.

– А шрам не на всю жизнь? – парировала Катя.

Ире крыть было нечем. Правда была на стороне Кати. Я решила, что, как только вернемся с отдыха, сразу же набью татушку. Лишь только начались занятия в институте, я приступила к исполнению своего решения. Пошастав по интернету, я охладила свой пыл – цены в тату-салонах кусались. Но от желания набить себе наколку я не отказалась. Я стала копить деньги. Отказывала себе во всем. Чтобы не умереть с голоду, стала чаще ездить к родителям. Там за полтора дня отъедалась и брала, не отнекиваясь, все продукты, которые мне наготавливала мама. Не накопив еще полной суммы, необходимой для этой процедуры, я решила сходить в разведку. Пошла в самый дорогой салон, решив, раз дорогой, значит и услуги более высокого качества. Наколка ведь на всю оставшуюся жизнь. Да и место для нее особо привлекательное для особей противоположного пола. Как, впрочем, и грудь. Я это уже тогда хорошо знала и притом не понаслышке. Войдя в выбранный мною салон, я огляделась. Справа, в кресле с откинутой спинкой, полулежа расположился мужчина средних лет, над ним склонился молодой парень. В руках у него была жужжащая машинка. Он набивал мужчине татуху на предплечье. Слева стояла кушетка. Я решила, чтоб не отвлекать мастера от работы, присесть на нее и подождать, пока он сочтет нужным обратиться ко мне. Я ведь тоже клиент. Едва я присела, как из дверного проема, завешенного бамбуковыми висюльками, вышел еще один мастер. Он был весь в наколках – руки, шея, голени – все было синего цвета. Что было под одеждой – майкой и шортами – не знаю, не заглядывала.

– Вы под делу или ради любопытства? – поинтересовался вышедший.

– И то, и другое. Я хотела бы сделать тату, но вначале хочу поинтересоваться насчет цены.

– В каком месте хотите сделать татуировку, и какую?

– Здесь.

Я положила ладонь на низ живота и продолжила:

– Я хочу, чтобы она скрыла шрам от операции.

– Понятно. Встаньте и приспустите джинсы и трусики. Посмотрим, какая площадь картинки понадобится, чтоб скрыть рубец, после чего назову цену.

Я даже не шелохнулась, но назвала длину рубца, которую знала наизусть.

– Примерно девять сантиметров.

– Рубец выпуклый или впадина?

– Впадина.

– Татуировка в этом месте относится к интимной. Интимные тату дороже обычного. Она вам обойдется примерно в…