Андрей Глауберманн - Дом моего солнца

Мне рассказывали одну историю, которая произошла лет сорок или больше назад с одной пловчихой. Она попала в водоворот, когда купалась на речке. Большинство людей в панике начинают грести в сторону. Однако каковы бы ни были человеческие силы, они иссякают. Перед силами природы человек бессилен в таких случаях. Эта молодая девушка тоже старалась выплыть из водоворота, но несмотря на спортивную подготовку, сил у нее было недостаточно. И тогда она смекнула, что если у водоворота есть начало, то должен быть и конец. Речка была неглубокая, но бурная, а дно песчаное. Она набрала воздуха и отважилась нырнуть в водоворот. И вода вынесла ее на новое место. Так она спасла себе жизнь.

Для многих людей этот водоворот зияющей пустоты внутри себя становится смертельным, сколько бы сил они ни прилагали, чтобы выбраться из него, сила, с которой он засасывает, сильнее силы эгоизма и инстинкта самосохранения. И если человек сопротивляется, его постигает смерть. И поскольку человек не знает, что там его ждёт на другом конце водоворота, его охватывает паника. Поэтому вступить туда могут только отважные. И ещё нужно иметь доверие, чтобы вступить туда, что силы духовного мира, как и силы природы, вынесут тебя на спокойное место, где ты будешь чувствовать поддержку, как от восходящего потока воды, бьющего фонтаном на другом конце водоворота.

Любовь Пер Гюнта – это бегство от самого себя. Любовь, которая струится из сердца, это попытка забыть самого себя в другом человеке, раствориться в нем. Это не плохо, по сути, потому что человеку нужно проветриваться, иначе в его внутреннем душевном мире скапливается плесень и дурно пахнущие субстанции, как в болоте.

Откуда в современном человеке столько жестокости, садизма? Где корни антисемитизма? С каким удовольствием и садизмом истребляли евреев в нацистской Германии, в Польше, в Османской империи, с какой ненавистью относятся к евреям в Палестинской автономии, и как возможно в XXI веке поддерживать эту террористическую организацию силами просвещённой Европы? Неужели это так важно, кто твои родители? Неужели это так важно людям, которые не умеют сами молиться, как молится другой человек? Неужели твой Бог говорит тебе убивать людей, потому что они другой веры?

Ответ прост: и христианская, и мусульманская культуры вплоть до XIX века консервировали в людях их самость, индивидуальность. Люди молились, сдерживали свои низменные наклонности, и поэтому в XX веке евреи оказались виноваты во всех бедах человечества, потому что они единственные в культурной среде, кто, в понимании христиан и мусульман, не консервировали в себе индивидуальность, потому что не молились должным образом, а это, с их точки зрения, необходимо для культурного прогресса. Я могу только сказать: то, что христианская или мусульманская души ощущали в себе как правомерное действие, для иудейской души не было насущной необходимостью. Развитие христианской души и иудейской разное в контексте современной эпохи. Трудно признать самого себя ответственным за свои неудачи, гораздо проще найти соседа, на которого можно все свалить и сорвать на нем свою злость. Поэтому в определённые моменты истории все недовольство и разочарование в традиционной христианской и мусульманской культуре вылилось в ненависть к тем, кто не мусульманин и не христианин. На месте евреев могли оказаться (и потом оказывались) и цыгане, и черкесы, и крымские татары, и армяне. Просто масштаб трагедии еврейского народа, начавшейся в XX веке и продолжающейся до сих пор, катастрофический.

В чем проблема конкретно христиан? В том, что, несмотря на свою пафосность и прогрессивность, к началу XX века христианство повсеместно превратилось в традицию. Была утрачена связь священника с прихожанами, культ вырождался. Люди приходили на службу, отдавая дань традиции, и уходили со службы опустошенными. На вопросы, возникающие в душе человека, священник уже не мог дать удовлетворительного ответа в рамках догматов церкви. И возникла ситуация, когда внешняя форма христианской жизни способствовала интроверсии – обращению внутрь себя, а внутренняя суть оказалась недоступной для понимания, для чувствования и для внутренней работы. Прогрессивные умы, такие как Лев Толстой, были отлучены от церкви, расцвело масонство, все ударились в научный прогресс. В общем, возник массовый водоворот, из которого пытались спастись миллионы христианских душ, выгрести оттуда, ища виновников своих неудач в окружающем мире. Катастрофа христианского мира спровоцирована христианской церковью. Десятки, сотни миллионов христианских душ попали в водоворот масштабной культурной катастрофы христианской цивилизации XIX–XX века. Те, кто участвовал в Холокосте, и те, кто готовил почву для Холокоста. И эта катастрофа продолжается вплоть до сегодняшнего дня. Подобный процесс происходит и в исламе с радикальными исламистами. То же самое происходило и в буддийской Японии, и в конфуцианском Китае. В меньших масштабах это происходит и внутри иудаизма с ортодоксальными евреями. Весь мир охвачен водоворотом поиска самих себя. Кто мы? Кто я?

Любовь – это средство, но не панацея и не самоцель. Когда ортодоксальный еврей женится на ортодоксальной еврейке – это брак по расчёту.

Невозможно любить человека только по его статусу, а вероисповедание – это статус. То же самое касается католических или православных браков. И сексуальных меньшинств, и когда антропософ ищет себе в жены антропософку, а инженер – инженера.

Когда я был подростком и ещё только мечтал о взрослой жизни, у меня всегда было предчувствие в душе, что моя жена будет не из моей среды. Да, я видел, как мальчики дружили с девочками в классе, одна пара даже поженились. Они родили детей, но спустя двадцать с лишним лет развелись. Не смогли терпеть друг друга. Я видел, как ребята знакомятся с девушками в институте. Но по мне так это было очень скучно. Я не понимал, какой может быть взаимный интерес у людей, которые так хорошо знают друг друга, которые просидели за одной партой десять лет, фактически выросли вместе и знают друг друга как облупленных. Разве могут быть их чувства друг к другу искренними? Разве это не все равно, что жениться на собственной сестре или брате? Да, я видел, что им хорошо друг с другом, им комфортно друг с другом. Но им комфортно не потому, что они ищут чего-то, ждут чего-то, им комфортно потому, что у них уже все есть: взаимопонимание, симпатия, общие привычки. Им ничего не нужно менять в самих себе (О, как это классно!). Сел в автомобиль и поехал.

Ну ок, приехали, и что дальше? Вы прожили двадцать лет, у вас общие дети, и вы так устали друг от друга, что ненавидите и супруга, и саму себя. Чего вы искали? На что надеялись?