Вадим Агапов - Обратная сторона Земли

– Я завтра все сделаю, – отвечает он, понимая, что сейчас придется «грузить» пациента, а потом интубировать и подключать к ИВЛ. Иначе не довезти.

– Ты же завтра дежуришь в больнице, забыл? – жена устало вздыхает, тихо и скорее с сочувствием, чем с раздражением. – А я в воскресенье…

– Черт! – в сердцах говорит доктор. – Ты уверена? Я перезвоню, сейчас на вызове.

– Давай! – кричит он в сторону, и каждый понимает его по-своему: водитель набирает скорость, а фельдшер уже держит наготове интубационный набор.

«Хорошо бы сегодня часов пять поспать, – думает Алексей, понимая, что это фантазии. – Ну хорошо, часа четыре!» Да и четыре не получится, уже и ежу понятно, потому что на часах пять утра, и если бы прямо сейчас завалиться, то…

Засыпает он около восьми, но уже через полчаса его будит прибывшая смена.

Почти не опоздал. Алексей входит в отделение реанимации в начале десятого утра – ехать от подстанции до больницы недалеко.

– Здоро́во, а я думал, что сегодня Костя! – Заступивший доктор, Игорь, высокий, крепкий, с резкими движениями и немного бешенным взглядом, сдавливает его руку пожатием. – Ты что берешь: верх или низ?

– Можно подумать, есть разница, – ворчит Алексей, раздеваясь на ходу.

– Берешь нижний пост – спишь на диване в ординаторской, верхний – в «учебке» на столе… – пояснил ему коллега. – Если, конечно, удастся! – громко смеется он.

«Как будто я этого не знаю!» – молча качает головой Алексей и одевается в хирургический костюм темно-зеленого цвета.

Алексей, словно археолог, начинает раскопки на своем столе: он завален историями болезней, черновиками, справками вперемешку с рекламными буклетами, фонендоскопом и медицинскими справочниками.

– А это что? – натыкается он на историю болезни умершего пациента. – Э-э, да он помер в полдевятого утра! Я извиняюсь, а посмертный где?

– Не волнуйся, я сам напишу эпикриз, – не оборачиваясь от компьютера, говорит Игорь. – Труп Димин , он его «похоронил», а посмертник написать не успел. Он сегодня на «скорой» дежурит. Мы с ним на улице пересеклись… Так что эпикриз – мой.

Игорь, несмотря на взрывной характер, говорит абсолютно спокойно, не ругаясь, и берет на себя лишнюю работу, словно своей у него нет. Алексей Михайлович хмуро смотрит на него: тот продолжает сидеть к нему спиной и заполнять электронные истории болезней. После чего распечатывает листы и вклеивает их, нещадно ругаясь на клей, который растекается по столу. Рядом стоит фляжка, видимо, с коньяком. Тут же лежит книга, принесенная на дежурство для чтения: «За гроб Господень».

Алексей поворачивается к своему столу. Его каждый раз удивляют книги Игоря, которые он приносит на дежурство. Читает он их, правда, крайне редко. Последний раз был, к примеру, Шекспир. На английском. За каким вообще таскать тяжеленные тома, если все равно или сил нет их читать, или времени…

– А от чего он помер-то? – Алексей изучает историю умершего. – Смотри, он 89-ого года рождения, ему тридцатник только что исполнился!

– От чего? – переспрашивает Игорь. – А от него и помер. Неделю отмечал, потом к нам. Панкреатит… Хорошо, что мы уже отметили свой тридцатник! – Он громко смеется.

– Очень смешно… – Алексей листает «историю».

Входит санитарка, полноватая, выражение лица недовольное:

– Доктора́, там родня скандалит около двери, выйдите, это к вам!

– Я схожу, – бросает Алексей и с историей в руках идет к выходу из отделения.

Около дверей, завернутый в черный пакет, на слегка проржавевшей каталке лежит умерший пациент.

– Почему еще труп не вывезли? – кричит Алексей в сторону реанимационного зала. – Это утренний? Который в полдевятого?

Тут же он слышит ответ:

– Потому что ваш доктор бумажку не отнес! Санитары и не приехали! Теперь звоните сами в морг!

– Делать доктору нечего, как бумажки носить! – бросает Алексей, раздражаясь.

Входную дверь, между тем, начинают выламывать. Он резко открывает ее и быстро выходит из отделения в коридор, чтобы те, кто стоят за дверью, не успели рассмотреть каталку с черным пакетом. Первое, что он чувствует – запах перегара. И сталкивается нос к носу с парой – видимо, мать с сыном. Оба обозленные на жизнь вообще и на медицину в частности. Они еще не успевают высказать все свои претензии, а Алексей уже понимает, что это родня умершего, история болезни которого у него в руках.

– …молодого, здорового загубили! – голосит женщина лет шестидесяти на весь коридор. «А может, просто выглядит старше своих лет», – успевает подумать доктор.

– Мы пройти к брату хотим! – вторит ее спутник. – Попрощаться!

– На органы, небось, пустили! Я буду требовать, чтобы все пересчитали! Уроды!

– А ну пусти, а то башку снесу!

– Органы у него, к сожалению, все про́питы, такие не пересадишь! – тихо отвечает Алексей уже из-за закрытой двери, размышляя, выдержит она натиск или нет.

– Привет, кого тут смотреть? – приходит невролог, резковатая, с короткой стрижкой, женщина лет тридцати. – И почему у вас на отделении всегда дерьмом пахнет?

– Привет! – отвечает ей Алексей. – Пахнет, как говорится, по специальности. А смотреть – Игоря! Он с утра еще ни разу не курил. Мне кажется, это неврологический симптом.

– Кофе будете? – в свою очередь предлагает Игорь. – С коньяком. А я не знаю, кого смотреть. Адвоката, наверное? Хирурги просили.

– А зачем? – невролог удивлена. – Чего смотреть-то? Кофе буду.

Они с Игорем идут в реанимационный зал, кофе варит Алексей.

– Ничего нового я вам не скажу, – выносит вердикт невролог, записывая осмотр в историю. Она печатает одним пальцем левой руки, потому что другой рукой держит чашку с кофе. – Делайте, что делали. Скорее всего, очухается…

– Это хорошо! – Игорь обрабатывает дезраствором одноразовые перчатки и, вывернув их на изнанку, аккуратно прячет в карман. – Его друганы с работы обещали нас отблагодарить, если мы его вытащим.

– Да? – невролог на мгновение перестает печатать. – Они бы лучше парня отблагодарили, который по вине этого гонщика без матери остался! – зло сообщает она и тыкает в коллег указательным пальцем. – По справедливости, вам не деньги с них брать надо, а отправить его на тот свет! Бесплатно!

– Вот за что я тебя уважаю, это за человечность и честность! – усмехается Алексей. – Может, поведаешь мне, о чем речь? Меня три дня здесь не было…

– Да, он ехал на машине… – начинает было Игорь, но невролог перебивает:

– Не ехал, а несся, летел! Его подсекли, и он вылетел на тротуар, снес автобусную остановку вместе с женщиной. Ей оторвало ногу… – Невролог подставила чашку с кофе, куда Игорь плеснул коньяка. – Формально он не виноват. Но если бы он ехал шестьдесят… Так что я бы не брала с него даже бутылку!