Елена Герасимова - Проклятье Ярангара

Не знаю, сколько продолжалось это безумство, откуда брались силы, мы не могли остановиться. Линдран шептал ласковые слова, говорил о любви, строил планы на жизнь, а я только улыбалась и ловила каждый его вздох, провожала жадным взглядом каждое движение прекрасного мужского тела, зная, что уже совсем скоро этого всего у меня не будет.

– Луиза, прекрасная, любимая Луиза, – шептал дроу, лаская мое тело, заставляя сходить с ума от предвкушения.

Мне не хватало смелости остановиться, я не могла оторваться от эльфа, прекратить эту пытку ласками, поцелуями, поглаживаниями. Впервые в моей безрадостной жизни происходило нечто волшебное и невероятное, поэтому так тяжело было себе отказать, прервать этот праздник души и тела.

Однако ничто не может происходить вечно, даже любой праздник, в конце концов, подходит к логическому завершению, и если бы не мое решение бежать от дроу, этот праздник мог бы повторяться и повторяться до бесконечности, но… Прежняя жизнь сделала меня больной, она что-то сотворила с моей головой, отравила разум, и, страшась нищеты, голода и неприкаянности, решилась разрушить свою первую, самую чистую и прекрасную любовь. Думала ли я о Линдране, который, утомившись, посапывал на моей груди? Думала, много, до слез, чем потревожила его сон. К счастью, дроу только повернулся на другой бок и вновь крепко заснул. Тогда я подсела к нему и долго смотрела на милое и такое беззащитное лицо спящего мужчины, перебирала его шелковые волосы, осторожно касалась рукой плеча, бедра, будто пыталась запомнить не только все детали внешности, но и сохранить ощущение его теплой бархатистой кожи.

Линдран спал и не видел, как я лихорадочно натягиваю на себя одежду, как струятся по моим щекам слезы. Он не знал о моей боли, и не ведал о моем предательстве. Я сама себя ненавидела, но решение уже принято, так что… Не решилась еще раз подойти к нему, побоялась разбудить, только окинула его фигуру прощальным взглядом, зажала рот и выбралась наружу.

Солнце только-только вставало, поэтому дроу спали, и никто моего появления в лагере не заметил, разве что лошади. Лишь они стали свидетелями моего позорного бегства. Я заранее приготовила мешок с одеждой, сумку с едой на пару дней, оставила у входа в палатку прощальное письмо, где горячо благодарила дроу за их доброту и заботу, и поспешила скрыться в лесу.

И вот, вновь убежала, и если в первый раз мой побег был вынужденной мерой, то теперь он был продиктован страхом, глупым страхом, отнявшим у меня надежду на счастье. В этом бесконечном беге не было долгих остановок на сон или полноценный отдых, обед, в конце концов. Я боялась, только ко всем моим страхам, обоснованным и нет, прибавился еще один, он был связан с Линдраном.

«А что если он отправится меня искать? Он найдет меня по следам. Найдет», – пребывая в панике, думала я и, не выдержав пытки разрывающими душу противоречивыми желаниями, свернула в лес.

Разбитое сердце разрывалось на части, меня мучили видения, в которых дроу звал свою Луизу, просил вернуться, и в такие часы, когда уснуть больше не удавалось, я сидела у костерка и мечтала, чтобы он меня нашел, желала вновь оказаться в его крепких объятиях, ощутить вкус его губ. Это было невыносимо, но сама так и не отважилась повернуть назад, а ведь могла и даже должна была это сделать. Можно было подумать, что в моем сердце к юному дроу нет никаких чувств, что я только притворялась. Нет, я любила его, любила до жжения в груди, до непреодолимого желания кричать в голос, чтобы избавиться от боли, которая не давала покоя. Любила…

Шли дни. Поздней осенью в лесу, когда по ночам землю прихватывают первые заморозки, особо есть нечего. Все, что дала природа, давно съедено, собрано или сгнило. Я голодала до тех пор, пока мне не повезло наткнуться на дерево с дуплом. И тут меня ждал сюрприз – кто-то запасливый и трудолюбивый насобирал туда шишек, орехов, грибов. Совесть не позволила разорить беличью кладовую. Я только взяла пару пригоршней орешков, ссыпала их в карман и отправилась дальше.

Куда идти, если все равно не знаешь ни местности, ни дороги, разницы особой нет. Шла, куда несли ноги, где проще было перебираться через завалы, где меньше был шанс повстречать животных, почему-то в тот момент я утратила веру в свою магическую силу, руки опустились, наверное, так действовала тоска. Она не давала сосредоточиться на важном, например, на неровной поверхности, по которой шагала, витая в своих мыслях. Честно признаться, думала и думала о Линдране. Хм. Вряд ли это искупило бы мою вину перед всем семейством дроу, просто не получалось не думать. Я давно смирилась со своей болезнью, которая потихоньку изживала мой разум, подселяя туда что-то свое, искажая реальность.

Однажды настолько задумалась, зазевалась и в итоге провалилась в глубокую канаву, заполненную водой. Холод и испуг в момент выветрили из головы все мысли, осталась только одна: «Выбраться!» Не знаю, как на самом деле вытянула себя из канавы, а потом, чтобы окончательно не замерзнуть, хотя куда еще, брела через лес, чувствуя, как мое тело все сильнее колотит от озноба. В какой-то момент (так или иначе это должно было случиться) силы меня оставили, я споткнулась и, не успев выставить руки, упала на землю. Подняться уже не смогла, какое-то время еще пыталась двигать руками, но они не слушались, а потом и сознание решило, что хозяйке пора отдохнуть.

Очнулась от слишком реалистичного сна, в котором мне привиделся живой брат. Фабрис говорил со мной, обещал найти и помочь, а я рыдала, оплакивая свои обиды, горести и самую большую потерю. Когда через силу разлепила глаза, почувствовала, как по виску скатилась слеза. Мне не сразу удалось сообразить, что лежу не на земле, а на чем-то мягком и теплом, сверху давит теплое одеяло, и надо мной не серое небо, а беленый потолок.

– Я живая? – прокаркала через силу и вздрогнула, услышав чей-то смех.

– Жива, девонька. Жива, – раздался еще ближе скрипучий голос, и надо мной склонилась уже очень старая женщина.

Ее морщинистое лицо посветлело от доброй улыбки, а сухая ладонь легла на мой лоб.

– И жара нет. Вот недуг и отступил. Теперь быстро на поправку пойдешь.

Судьба, которая еще не наигралась со мной, или счастливый случай в тот роковой день, когда смерть уже стояла рядом, подкинули шанс на выживание – на мое бессознательное тело наткнулась ведьма. Старушка не смогла пройти мимо, так я оказалась в доме Анейс. Она смогла выходить истощенную девчонку и лишних вопросов задавать не стала, на то и ведьма, сама все поняла, а потом предложила задержаться у нее хотя бы на зиму.

– Куда по морозу собралась? Только с одной хворью справилась, другую уже точно не одолеешь. Не знаю, какая жизнь довела тебя до такого состояния, но отпустить не смогу, это все равно, что убить своими руками, – обронила старушка, стоило только заикнуться о том, чтобы продолжить путь.