Алина Венгловская - Маски. Проект «Пишем вместе»

– Добрый день, дорогие друзья! – с очаровательной улыбкой произнесла она. – От имени турагентства «Малая Родина» рада приветствовать вас на нашей экскурсии!

– Добрый день, прекрасная нимфа! Вы, видимо, наш экскурсовод? Позвольте представиться, Макс Ток, ютуб-блогер. Я тут немного поснимаю? Вас предупредили, я договаривался с… как же его? В общем, с директором турфирмы.

Ирена Макаровна от неожиданности прервала заученную речь. Слегка наклонила голову и строго посмотрела на Макса поверх очков. Разумеется, директор предупредил ее о своей договоренности с каким-то там блогером. Но будучи дамой образованной и имеющей степень доктора исторических наук, она не воспринимала эту модную тенденцию «быть в тренде» всерьез. Как назло, директор хотел соответствовать духу времени и дал разрешение на ведение съемки во время экскурсии.

– Давайте проверим! – произнесла Ирена Макаровна невозмутимым тоном и быстро пролистала пару страниц из своей папки.

Блогер вытянул шею, стараясь заглянуть в ее бумаги, нетерпеливо переминаясь рядом.

– Да, вот разрешение нашего «как же его» директора, – сделав ударение на предпоследнем слове, подчеркнуто вежливо произнесла Ирена Макаровна. – Проходите в салон автобуса. Ваше место номер три. Директор настоял, чтобы вам его забронировали. Убедительная просьба, во время поездки не отвлекать водителя и экскурсовода съемкой.

– Йес! – Макс издал восторженный клич и нырнул в салон автобуса.

Экскурсовод пригласила остальных туристов тоже занять свои места.

– Все готовы? Мотор! – блогер, держа камеру перед собой, поздоровался с водителем и занял место сразу за дверью. – Здесь отлично видно дорогу и пассажиров, будете в курсе всех событий, я вам обещаю! – Макс снял на видео лобовое стекло, водителя, салон автобуса и, поставив камеру на паузу, устроился в выбранном кресле.

Взгляд его привлек диковинный головной убор поднимавшейся по ступенькам моложавой женщины. Соломенная шляпа с большими полями была украшена цветами и лентой. «Однако, какой кутюр в нашем захолустье!» – подумал Макс и снова включил камеру. Такую красоту пропустить было невозможно.

Романтичная брюнетка вошла в салон, подбирая полы длинного, до щиколоток, платья. Внимательным, цепким взглядом она скользнула по ближайшим свободным местам и уверенно направилась к третьему ряду.

– У вас не занято?

Не дожидаясь ответа, протиснулась между креслами и поднявшимся ей навстречу загорелым блондином. Удобно устроилась у окна.

– Софья, – представилась она соседу и кокетливо улыбнулась.

Мужчина был очарован прелестным вторжением.

– Не занято. Да и сам я, в общем-то, свободен, – запоздало ответил он и, спохватившись, представился, – Пьер.

Изящная шляпка ручной работы теперь лежала у женщины на коленях. Тонкие, красивые руки разровняли складки цветастого платья.

– Вас зовут Пьер? Как романтично! А почему такое имя?

– Друзья прозвали, еще в институте. Я привык.

В юности импозантному студенту Косухину действительно имя Пьер подходило больше, чем Петя. Он носил очки, небольшую бородку и любил яркие шейные платки. С такой внешностью в кино бы сниматься, но Пьер был скромен и застенчив, современной жизнью интересовался мало, и дискотекам предпочитал библиотеки, поэтому так и не женился, несмотря на свои тридцать восемь лет и немалый успех у женщин.

Поездка обещала быть интересной. Пьер с детства увлекался историей, и Карелия с ее сказочной загадочностью привлекала его давно. А уж за компанию с привлекательной соседкой – тем более. Пьер украдкой любовался белой кожей ее руки, лежавшей на подлокотнике.

«Хороша! – подумал он. – Пальцы, как у пианистки».

– А кто вы по профессии, Софья? – пытаясь разговорить свою спутницу, спросил Пьер.

– Я музыкант. Фортепиано.

«Угадал», – подумал Пьер и улыбнулся.

Богдан Теофилович Златопольский, кандидат психологических наук и востребованный модный коуч, легко взлетел по ступенькам. Элегантно расправив полы щегольского кремового плаща, темноволосый, с ранней сединой на висках, импозантный мужчина сел на свое место, конечно, самое лучшее и безопасное в салоне – в первом ряду у прохода. До отправления оставалось немного времени и он, повернувшись вполоборота и чуть прищурив насмешливые глаза, оглядывал салон. «Вот так парочка – „Гусь и Гагарочка“! О, какая „Фифа в шляпке“, а рядом „Артист“, дальше „Пышка“… А это что за вихрастое „Чудо с техникой“? Ну и компания!» Раздав таким образом прозвища тем, кто уже был внутри, Богдан Теофилович повернулся вперед и откинулся на сиденье. «А это, наверное, наш экскурсовод. Ого, какие мы серьезные!»

Процесс поиска подходящего меткого сравнения для элегантной дамы-экскурсовода был грубо нарушен настойчивым и скрипучим старческим голосом.

Опираясь на палочку, в салон автобуса медленно и неуклюже поднялся седой пенсионер.

– Здравия желаю! Прохор Гурьевич Горобец, – прокашлявшись, поздоровался ветеран и расправил на груди ордена с медалями. Взглянул на билет. Тащиться в хвост салона не улыбалось.

– Вот администрация поездочкой наградила. Уважает ветеранов! – приосанился новый пассажир. – Может, и ты, мил-человек, уважишь старика? – остановился он напротив франтоватого мужчины, развалившегося в кресле за водительской кабиной. – Уступи местечко, сынок. Несподручно мне с раненой ногою-то ковылять.

– Дедуль, вот сюда, к окошку двигай, будешь окрестности обозревать, – подобрав ноги, Богдан Теофилович снисходительно указал на сиденье рядом.

– Нет, милок, сам можешь глазеть и обозревать. А мне надо поберечься. Мало ли что! Я зря что ли кровь на фронтах проливал? Жизни своей не щадил, чтобы сейчас мне черной неблагодарностью платили?

Прохор Гурьевич картинно схватился за сердце.

На фоне спорящих за место голосов снова послышался приятный баритон блондина с камерой:

– «Где брать темы для блога», – спрашиваете вы? Друзья, жизнь постоянно подкидывает сюрпризы, не забывайте только включать камеру! Итак, мы еще не тронулись, а приключения, похоже, уже начались, – обращаясь к почтенному щеголю напротив, он поменял тон на нравоучительный. – Молодой человек, уступите место ветерану.

«Вот, черт упертый, спорит! Принесла ветерана нелегкая! Сейчас еще неуважение к старшим приплетут», – Богдан Теофилович колебался и тянул время, может, пройдет старикан к окну или на какое другое место сядет.

Два голоса, в унисон диктующие, что ему делать: один скрипучий стариковский, другой, гнусаво-наглый парня с камерой, заставили его сжать кулаки. Впрочем, незаметно для окружающих. Все-таки он профессионал, психолог, коуч. «Какой я тебе „молодой человек“? Ну ничего, чудушко, ты у меня еще попляшешь!», – гневно подумал Богдан Теофилович, а вслух дружелюбно произнес: