Александра Пантелеева - Мои истории. Сборник рассказов

Время заключительного танца. Меня приглашает Он. Я ждала этого момента, мне кажется, все пять лет. Мы танцевали лучше всех. Я парила.

Но музыка закончилась. Все начали собираться, расходиться, наводить порядки…

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Он.

– Пойдем на крыльцо, которое выходит во внутренний дворик.

Мы вышли. Он стоял в полуметре от меня. Смотрел на меня своими черными, как ночь, глазами, от которых все пять лет я готова была спятить. Он улыбнулся своей дьявольской улыбкой, в которую я влюбилась с первой секундочки.

– Послушай… – услышала я этот гипнотический бас с хрипотцой.

Я знала, что Он сейчас скажет. Я надеялась на это пять лет… В этот момент я прислушалась к себе…

– Не надо, – улыбаюсь ему я.

– Но я же знаю, что ты…

– И я знаю, что я, – говорю ему, и внутри разрастается что-то щемящее и уплывающее. – Знаю, что ты знаешь. Это были самые счастливые пять лет в моей жизни. Но теперь мы выросли…

Я запнулась, я не знала, что сказать.

Он засмеялся, обнял меня, чмокнул в висок и сказал:

– Пойдем, верная моя подруга. Пора идти. Увидимся на работе.

– Так ты это хотел мне сказать?! Ты устроился в эту же гимназию? – я чувствовала себя полной дурой.

– Ну, не только это. Идем же, нас все заждались.

Мы гуляли всю ночь напролет всем курсом. Он смотрел на меня, улыбался, и мы оба знали: то, что было между нами, оно останется, несмотря ни на что.

Я была счастлива.

Домой меня провожал Его лучший друг с физфака, первый спортсмен нашего института. Но это уже совсем другая история…

Тем летом я отдыхала на набережной каждый день. Приходила и сидела тихонько на лавочке под деревом. Иногда брала с собой книгу, иногда альбом и карандаш. Мимо мчались люди: на работу, на дачи, в гости, на пробежку – и так с утра до вечера. Иногда я за ними наблюдала, а иногда, наоборот, – ничего вокруг не замечала.

Тогда я еще очень много писала. В основном стихи, рассказы – так, мелочи.

В четверг третьей недели августа, как назло, у меня закончился карандаш – я не смогла его подточить: он распался на остаток грифеля и кусочек деревяшки. Это был последний твердо-мягкий карандаш среди моих запасов, поэтому я решила дойти до ближайшего книжного. Когда вернулась, МОЯ скамейка была занята. Ни разу за два с половиной месяца НИКТО не сидел на МОЕЙ скамейке!

Я узнала его сразу. Как же не узнать. О нем говорили. В нашем большом и не очень городе его знали многие. Более того, я не раз видела его в компании моих друзей. Ну и, конечно же, самое главное: его последним романом были заставлены стенды всех книжных. У него было 5 романов, за два из них он получил литературную премию.

Я не читала ни одного.

Не потому, что он мне не нравился как автор или человек. Я его не знала. Я остерегалась читать книги современных авторов, чтобы вдруг не «подхватить» чей-то стиль. Я искала свой.

Он сидел на краю скамейки. Я подумала, что можно и сесть. Он ведь явно тут не задержится.

Открыла альбом, посмотрела на строчки, которыми заканчивалась последняя глава моего нового рассказа, который я определенно считала лучшим из всех моих:

«Но это уже совсем другая история…»

До сих пор, перечитывая тот рассказ, я с ума схожу: у меня мурашки бегают по всему телу и предательски болит под ребрами, колет в кончиках пальцев и в ушах горит.

Тогда я, конечно, думала о другом: «Какая другая история? Нет никакой другой…» Но я была автором, я заканчивала историю, и я закончила ее так, как было нужно мне. Более того, сейчас понимаю: мне это было жизненно необходимо.

Я перечитывала строчку за строчкой, временами улыбалась и грустила и совсем забыла, что кто-то рядом со мной сидит.

– Хорошо пишете, – напомнил о себе «известный» незнакомец.

– Вы что, подглядывали? – покраснела я.

– Ну нет, что вы, случайно прочитал отрывок из первой главы, потом подумал, что личное, и перестал. Но мне интересно, что дальше.

– Ну… я рада за вас, – я сама от себя не ожидала такой резкости.

– Да ладно вам, давайте я лучше представлюсь, меня зовут…

– Я знаю, кто вы, – перебила его я уже более смиренным голосом. Я не хотела, чтобы он здесь был и уж тем более читал мой новый рассказ, но в то же время во мне разгоралось любопытство, тем более уходить он не собирался.

– Ах, ну да. Видимо, вы, как любая девушка, читавшая мои книги, считаете меня бессердечным гадом и думаете…

– Я не читала ваших книг, – я опять его перебила.

– Интересно, – сказал он будто сам себе. Было видно, что я хорошенько ударила по его «эго».

Повисла тишина. Я задумалась о том, какой отрывок он успел прочитать.

– Может, вы тогда представитесь? – снова заговорил он.

«Не думаю, что это хорошая идея», – подумала я.

– Хотя зачем? Я тоже знаю, кто вы. Вот мой номер телефона. Найдите меня, нам есть о чем поговорить, – он положил мне на альбом листок из ежедневника, встал и ушел, не дождавшись ответа.

Меня переполняли собственные мысли:

«Да как он смеет?! Да что он о себе вообще думает…»

«Откуда он знает, кто я? Может…»

«А что это у него визиток нет? У такого известного человека нет визиток?..»

«И что с его книгами? Чего это он там говорил? Или он специально, чтобы я прочитала. Но он же не знал, что я не читала…»

День был испорчен, и, не дождавшись вечера, я побрела домой сквозь дневную жару. Сегодня я не взяла шляпу, так как не думала, что придется вернуться раньше, и мне конкретно припекло голову. «Так мне и надо, – подумала я. – Хватит вообще туда ходить. Что мне, заняться нечем?» Заниматься мне было действительно нечем. Три месяца назад я окончила университет и не могла решить, куда пойти работать. Все мои друзья уже нашли себе неплохие места и работали целыми днями, поэтому виделись мы только по выходным. В будни я отдыхала на набережной, искала себя и свой стиль. После всех размышлений о своей жизни я не выдержала и разрыдалась. Голова стала болеть сильнее. Я легла спать.

Проснувшись утром, я подумала, что мне все приснилось. Стала собираться на набережную и обнаружила листок с номером: увы, не приснилось. По пути я разорвала его на мелкие кусочки и выкинула в корзину для мусора. Надела шляпу и побрела дальше, думая о том, чем займусь сегодня.

Он объявился через три дня. Мне это напоминало игру, квест, что угодно, только не мою жизнь.