Rain Leon - Чёрный молот. Красный серп. Книга 1

Тут и дядько Степан проснулся. Дошёл до стола, встреченный радостным «о-о-о!!!» Тут же стакан до краёв поднесли да огурчик солёный. Не раздумывая, принял дядько Степан дар и медленно, чтобы не расплескать и каплю драгоценного пойла, поднёс ко рту. Ядрён самогон, но и дядько Степан не лыком шит. Да какой он там дядько? Наш он кум и свояк, Стёпка! Да и отроду ему только-только четвёртый десяток пошёл. Вот только для Лёвчика с Яшкой и может быть дядькой! Замерла свадьба. Сомкнул меха гармонист. Только и слышно, как булькает самогон, погружаясь в Степана, да ходит ходуном кадык, как поршень автомобиля, проталкивая обжигающую жидкость. Ни капли не обронил Степан. Медленно оторвал стакан от губ, отёр рот рукавом, протянул руку за огурцом, взял его, обвёл взглядом свадьбу, задержался на Клавдии, хотел сказать что-то, да рухнул мешком. Да и то, намешал Степан напитки. Сначала свой самогон, а потом и первачок деревенский. Хоть и тренирован Стёпа, но и он не трактор. Супротив природы не попрёшь. И опять отнесли Степана к сарайчику, накрыли телогрейкой – пусть отсыпается. А свадьба пошла в пляс. И гопака отплясали и барыню. И пока свой деревенский гармонист отдыхал, городской всякие городские мелодии поиграл да для евреев их музыку. Вроде и ничего так музыка, да вот не понять её славянской душе. То грустная, то весёлая, и чего-то в ней не хватает. Чего им, евреям, тут не хватает? Пора б уже прижиться и бросить привычки свои еврейские. А то ведь, что удумали, опозорить на всё село. Со своей едой на свадьбу приехать! Не богачи какие-нибудь, но ради любимой внученьки и кабанчика Борьку закололи. Чудно как-то, всё у них не по-нашему.

И только молодёжь не обращала внимания на условности, разделявшие родню новоиспеченной пары. Парни и девушки кружили в парных танцах и отбивали ритмы чечёток и гопаков, пытаясь крутиться, как местный лучший танцор Грицько. Да куда им! Разве кто может крутить, как Грицько! В красных атласных шароварах, белой расшитой украинской вышивкой крестиками и петухами рубашке Грицько был неотразим.

Протяжное мычание огласило улицу. То гнали с выпаса сельское стадо. Пройдя по улице с мычанием, коровы оставляли после себя лепёшки и запах. Ну, на то она и деревня, чтобы запахи и звуки были не как в городе. Вот и народ любопытный стал подтягиваться. Кто, ежели знакомый, то запросто по-соседски заходил, получал три бульки в гранёный стакан, кусок хлеба с салом и солёным огурцом и довольный отходил в сторону. Всё было мирно и хорошо, пока, прослышав про свадьбу, не добралась делегация в полтора десятка парней и девчонок из соседнего села. Пришли в поисках развлечений. Это у них там в городе кафе да рестораны, оркестры играют при парках, ходят все по асфальту. Можно и ботинки начистить, да и туфли на каблучке пригодятся. В кино хоть каждый день ходи. А что здесь? Одно развлечение – полузгать семечки вечерком. Да хорошо, если гармонист не в запое. А если ушёл в запой, то неделю без музыки. Озвереть! А тут свадьба! И идти-то всего семь вёрст. Дошли. И впрямь свадьба. И девка вроде своя, видели её тут. Точно! Своя! Стало быть, и мы не чужие на свадьбе. Но что это? Чего ты, дядя, нам вход в калиточку преградил? Мы ж только поздравить молодых. Вот сейчас поздравим и уйдём. Красивая у вас невеста, надо бы за неё соточку опрокинуть. Да не жмитесь, свадьба ведь. Чать не убудет. Вот-вот, до самых краёв наливай. Ну, будем, дядя! А чего это у вас жених такой рыжий, ну что наш петух! Ха-ха-ха! А может, вашей невесте другого женишка подыскать? А то что это за жених такой, и еврей и рыжий? А, он у вас рыжий еврейский петух! Ха-ха-ха! Вот у нас Митька хорошим женихом будет, рябой, правда, да ведь и рябой всё одно лучше, чем еврей! Ха-ха-ха! Ша, дядя, ты кого толкаешь? Мы сами решим, когда уходить. Да не ерепенься, а то мы сами вместо вашего женишка невесту покроем! По очереди! Ха-ха-ха! Ну что, невеста, пойдёшь с нами добровольно?

И тут Фиму прорвало. Одёрнув рубаху, он ринулся в бой, защищая честь молодой жены. Тётя Генриетта пыталась остановить племянника, да куда там! А самый здоровый из непрошенных гостей всё подзуживал, дайте ему, мол, пройти, отведать андрейкиного кулака. Кулаки у Андрейки и впрямь были как пудовые гири. Да только было ему невдомёк, что к кулакам таким Фима привычен, и потому он даже не отреагировал, когда Фима приблизился к нему на расстояние вытянутой руки.

– Ну что, жидок, делать будешь? Вот он я, давай, покажи, на что ты способен! А то ты, видно, только и умеешь, что мацой хрустеть. Ха-ха-ха!

– Я не хочу портить себе свадьбу, а вам рожи, так что мотайте подобру-поздорову!

– Что ты сказал, жидовское отродье? Кому ты рожи собрался портить? Да я те ща, – рука Андрейки просвистела над привычно поднырнувшей головой Фимы. Попади та рука кому в голову, так и раскололась бы напополам та голова, такая ручища была у Андрейки. Да только в Фиму ещё попасть нужно было.

– Да ты клоун! Ща ты у меня станцуешь свой еврейский танец! – И Андрейка вновь попробовал врезать Фиме. Фима сделал шаг назад, и ручища пролетела в сантиметре от его груди.

– Я в последний раз говорю, я не хочу никого бить, уходите!

– Хлопцы, поглядите на этого клоуна, он не хочет нас бить! – заржал Андрейка, полуобернувшись к своим друзьям. И вдруг внезапно, с полуоборота атаковал Фиму, добавив к массе своей кувалды ещё и ускорение замаха. Но что-то пошло не так. Видно, перезамахнулся Андрейка. Потому как никто и ничего не заметил. Просто Андрейка как-то смешно подпрыгнул в воздухе и приземлился на задницу. Попытался подняться, но земля чуть не ушла из-под ног. Не устоял. Поднялся и, отряхиваясь, спросил, обводя взглядом собравшихся:

– Это вот что было? Ты, щенок, на меня руку поднял? Да я тебе ща руки и ноги повырываю и в жопу вставлю. И тебе, и невесте твоей сраной! А ну, хлопцы, бей их!

Хлопцы только, казалось, и ждали команды. Да и велика ль беда, получить пару раз по роже? До свадьбы заживёт! Для того ль семь вёрст шагали, чтоб вот так просто домой вернуться. Ясно было с самого начала, что драка будет. Уж кто-кто, а Андрейка мастер по задиранию. Но тут что-то опять случилось с Андрейкой. Неужели один стакан самогона мог свалить с ног такого богатыря? Андрейка опять подскочил и рухнул оземь. Медленно поднимаясь, прямо с четверенек ринулся на Фиму, как бык на тореадора, намереваясь опрокинуть его наземь и поквитаться. И удался его план. Хоть и отпрыгнул Фима, но успел Андрейка ухватить его за штанину. Запрыгал Фима на одной ножке, но и Андрейка подтянулся и уже дёрнул за вторую, свалил Фиму и, усевшись сверху, начал месить его своими гирями. Да только начеку уже были друзья Фимины из его боксёрской секции. Недолго Андрейка восседал. Получил он пару хороших ударов, после чего уже прилёг на пару минут и больше руками махать уже не мог. Ну а свадьба раскатилась волнами. То пришельцы наступали, то наоборот, их оттесняли, как могли. Уже и забор стали ломать, и бить друг друга штакетинами. Хлопцы были хоть и не боксёрами, но в уличной кулачно-палочной потасовке толк знали. И вышибить их парой ударов было не так-то просто. Давид тоже помчался на помощь своим. Лёвчик с Яшей пытались рвануть, подсобить, но мать с бабушкой повисли на них, вцепившись мёртвой хваткой. Наконец всё было кончено. Пришельцы, хорошо награждённые тумаками и ударами штакетин, были выдворены за пределы села и ретировались, пообещав вернуться. И ушли, переговариваясь в дороге, что вот, дескать, если б не проклятые боксёры, то разметали б они и эту свадьбу, как уже испортили не одну, на которую их не пригласили. Парни ни о чём не жалели. Они хорошо провели время, выпив по стаканчику и закусив за счёт хозяев, а потом и развлеклись, как умели. А получать по физиономии было не в первой, парни-то здоровые, быстро приходили в порядок после очередной потасовки. Заняться же, кроме сельской нудной работы, было больше нечем. Так и проводили время.