Василий Авченко - Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии

«Выход дракона» больше похож на стандартный западный боевик. Герой Ли карает преступника, предавшего законы монастыря Шаолинь. Ван Дамм говорил, что благодаря этому фильму увлёкся спортом. В «Игле» Нугманова с Цоем боевые сцены отсылают именно к «Выходу дракона».

Восхищался Брюсом Ли актёр Талгат Нигматулин. Если Кола Бельды на эстраде, а Максим Мунзук в кино отвечали за все коренные малочисленные народы Севера и Дальнего Востока, то каратист, полуузбек-полутатарин Нигматулин воплощал экзотических злодеев – от индейца Джо в «Томе Сойере» до Салеха в «Пиратах ХХ века». В фильме «Приказ: перейти границу» о войне 1945 года в Маньчжурии Нигматулин играл японского смертника, в «Жизни и бессмертии Сергея Лазо» – капитан-лейтенанта Мацуми. В «Восточном рубеже», одном из фильмов цикла «Государственная граница», действие которого происходит в 1929 году в Харбине, Талгат снова эксплуатировал свою восточную внешность и владение карате. Последний фильм примечателен тем, что легализовал эмигрантский «жестокий романс» Марии Волынцевой «Институтка» («Чёрная моль»). В кино прозвучала харбинская версия этой песни.

Советские истерны, действие которых чаще всего происходило где-нибудь в Средней Азии, не затмили голливудских вестернов. «Фар-истернов» было ещё меньше – редкая киногруппа долетит до Дальнего Востока. Удивительно, что иногда они всё-таки долетали – и тогда в кадре появлялись Владивосток («Внимание, цунами!»), Находка («Путина»), уссурийская тайга («Дерсу Узала»).

«Игра смерти» – последняя голливудская работа Ли, завершить которую он не успел. Решение сблизить актёра с героем «до степени смешения» оказалось роковым. Ли как будто заигрался со смертью, кинематографический сюжет стал жизненным. Словно сама судьба спутала Брюса Ли с его героем Билли Ло, которого пришлось доигрывать дублёру в тёмных очках на пол-лица.

(Ли скончался в тридцать два, Цой разбился на машине в двадцать восемь, Нигматулина насмерть забили сектанты в тридцать пять.)

Благодаря Брюсу Ли, этому символу «китайской идеи», Поднебесная начала преодолевать свою провинциальность. И «Оскар» Джеки Чана, и Нобелевка Мо Яня – во многом заслуга Ли. В том, что Китай наконец заговорил в полный голос, сыграла важную роль Россия, не раз защищавшая его от Запада, желавшая видеть его не только дружественным, но и самостоятельным. Мао и Ли – символы освобождения Китая и его новой мировой роли.

Тащившиеся по боевикам с Брюсом, Чаком и Арнольдом, мы ничего не знали о Василии Ощепкове – русском ниндзя, советском Бонде, предшественнике Зорге, мастере дзюдо, создателе самбо.

В романе братьев Вайнеров «Эра милосердия», действие которого происходит осенью 1945 года, есть эпизод (не вошедший в поставленный по книге фильм Говорухина «Место встречи изменить нельзя») обучения муровцев новой борьбе. Лишь Шарапов, прошедший школу разведки, стал для инструктора Филимонова достойным соперником, но и он оказался на лопатках; инструктор объяснил: система борьбы, разработанная «товарищами Спиридоновым и Волковым», называется «самбо». Фамилию подлинного основоположника этой системы тогда мало кто знал.

Василий Ощепков родился на рубеже 1892–1893 годов на Сахалине. Его отцом был столяр Сергей Плисак, матерью – каторжанка Мария Ощепкова, угодившая на остров за некое тяжкое преступление. Чехов с ней разминулся едва-едва, иначе, возможно, мы знали бы о ней больше; младенцу дали фамилию матери в силу его «незаконнорождённости» – брак был, как сказали бы сейчас, гражданским.

Жил Ощепков в посту Александровском (ныне Александровск-Сахалинский). Вскоре после смерти в 1902-м и 1904-м отца и матери опекуны отправили подростка на учёбу в Токио. Сирота попал в Токийскую православную духовную семинарию знаменитого миссионера и востоковеда архиепископа Николая Японского (в миру Иван Касаткин, в 1970-м причислен к лику святых). Порой пишут, что последний был российским разведчиком. Это миф, но то, что в какой-то момент Россия начала направлять в Токийскую семинарию русских подростков, чтобы получить дефицитных переводчиков и разведчиков, – факт. Вот и за обучение Ощепкова в итоге стало платить российское военное ведомство, почему он позже попал в разведку. Тренировки по дзюдо, разработанному в 1880-х на основе старинного искусства «дзюдзюцу» (в русском языке, пройдя через фильтр английского, прописалось как «джиу-джитсу»), вёл в семинарии Окамото-сан – инструктор из Кодокана, главной школы дзюдо, которой руководил создатель этой борьбы Кано Дзигоро. Вскоре Ощепкова пригласили в Кодокан. В 1913-м почти одновременно он окончил семинарию и получил чёрный пояс, став первым русским и четвёртым европейцем, кому был присвоен первый дан – начальная мастерская степень. О нём писала японская пресса: «Русский медведь добился своей цели».

Ощепков вернулся в Россию и попал сначала в штаб Приамурского военного округа в Хабаровске, потом во Владивосток, в контрразведку. Городское спортивное общество предложило молодому мастеру поделиться умениями, и в 1914 году Ощепков открыл во Владивостоке первую в стране секцию дзюдо. Летом 1917 года во Владивостоке прошёл первый в истории международный (российско-японский) турнир по дзюдо. В том же году Ощепков получил в школе Кодокан второй дан.

В 1919 году Ощепкова мобилизовали в армию Колчака. В белогвардейском мундире он служил у интервентов – в управлении военных сообщений японского экспедиционного корпуса, вскоре начал работать на большевистскую разведку. В 1923 году Ощепков едет на занятый японцами Северный Сахалин под легендой «бэнси» – человека, который переводит и комментирует фильмы. Ощепков крутил кино для японских военных и передавал на материк данные о дислокации и вооружении частей, показал себя способным аналитиком, обращал внимание на политику, психологию, быт японцев. В 1925 году глава кинопрокатной фирмы Slivy films Василий Ощепков показывает кино уже в Токио, продолжая передавать в Советскую Россию разведданные под псевдонимом «Монах». Годом позже его отозвали в СССР и чуть не отдали под суд, обвинив в растрате и неплодотворной работе, хотя налицо была некомпетентность кураторов, неспособных распорядиться ценным агентом: «бэнси» плохо финансировали (фильмы ему приходилось покупать за свой счёт), сводки Ощепкова зачастую никто не переводил…

Разведчик закончился – зато развернулся спортсмен. Ощепков возвращается во Владивосток, служит переводчиком, обучает дзюдо. Среди его здешних учеников – видные в будущем спортсмены Кузовлев, Жамков, Косицын. В 1927-м Ощепкова перевели в Новосибирск, где он продолжил тренировать военных. «Дзюудо» (так тогда говорили) Ощепкова всё серьёзнее отличалось от классического. Да и раньше, во Владивостоке, он показывал приёмы защиты от револьвера, отсутствовавшие в кодокановском дзюдо. Это было уже протосамбо, алхимический синтез Востока и Запада.